Илья Шумей - Игры в чужой песочнице

-А я-то думал, что у нас есть еще целая минута, - пробормотал Чертенок, прекратив дергать за рычаги в тщетных попытках вытащить увязшие опоры, и уставился на экран, где на глазах росла стремительно приближающаяся крона.

-Что же делать!? Что делать!? – девушка снова вцепилась ему в рукав, и на сей раз он не стал ее одергивать.

-Надеяться на чудо, - Чертенок зажмурился и покрепче схватился за подлокотники. Мария последовала его примеру.

Обрушившийся на челнок удар был столь силен, что антиперегрузочные кресла громко лязгнули, стукнувшись об ограничители. Треск, звон, скрежет металла – все слилось в единый оглушительный аккорд, рвущий барабанные перепонки. Финальное соло взяла на себя сигнализация, взвывшая на все голоса сразу. Приборные панели мгновенно покрылись болезненной сыпью красных огоньков: «Разгерметизация!» «Отказ навигационных систем!» «Нарушение целостности корпуса!» «Падение давления в гидравлической системе!»… Проще перечислить аварийные сообщения, которые не горели.

Чертенок, морщась, приоткрыл один глаз. Мария, откинувшись в своем кресле, осторожно ощупывала свою голову. Слава богу, все вроде бы живы…

-До столкновения двадцать секунд! – перекрывая разноголосые завывания, объявил все тот же вежливый женский голос.

Чертенок метнулся вперед и снова схватился за рычаги. Два из четырех обзорных экранов погасли, зато оставшиеся транслировали разверзшийся вокруг ад в полном цвете и в мельчайших подробностях.

Пинус промахнулся совсем ненамного. Упади он на десять-пятнадцать метров левее, и падающий танкер стал бы уже неактуален. Толстый ствол глубоко ушел в землю, проломив бетонную плиту под поляной, и теперь каменные обломки топорщились вокруг как ледяные торосы. Из-под них на поле густым потоком изливалась лоснящаяся черная жидкость – мохаррская нефть.

В том, как она текла, присутствовала некоторая торжественность, эдакая снобская самоуверенность. После стольких лет подполья ее первое появление на публике следовало обставить как следует. Торопиться и суетиться нельзя, двигаться нужно степенно и величаво, внушая почтение, уважение и страх. Поиграли и хватит, теперь на сцену выходит истинный хозяин положения…

-Юра! Пятнадцать секунд! – крик Марии выдернул его из оцепенения.

-Костя! – рявкнул Чертенок и до упора толкнул рычаги, - меня зовут Костя! Юры больше нет!

Челнок пронзительно взвыл и задергался, выдирая из черной жижи покореженные лапы опор. Зацепившись за одну из них, от земли с громким чавканьем отделился целый пласт, кусок бетонной плиты, расколовшейся при падении дерева. Наружу хлынула черная волна, тут же воспламенившаяся от оплетающих брюхо корабля электрических разрядов. Огненные смерчи взвились вверх, извиваясь и скручиваясь друг с другом в сложные спирали, исполняя жуткий и завораживающий танец.

-Пять секунд до столкновения!

-Черта тебе лысого!!!

С душераздирающим скрежетом зацепившаяся опора изогнулась, выворачиваемая как рычагом куском бетона, и лопнула. Рассыпая вокруг себя обломки ветвей, комья земли и отлетающие панели обшивки, сопровождаемый дымным хвостом кувыркающийся челнок вылетел вверх точно пробка из бутылки. На последнем уцелевшем обзорном экране, сменяя друг друга, замелькали огонь, дым, кроны деревьев, снова дым и голубое небо, и тут же перед самым носом возникла пучеглазая морда Гаркина, свесившегося с потолка кабины. Сил и слов больше не осталось, а потому Чертенок просто заорал.

-Наш клиент почти наверняка вооружен и чрезвычайно опасен, - перекрикивая рев вертолетного мотора, раздавал последние напутствия командующий группой майор, - он профессиональный убийца, специалист экстра-класса, хладнокровный, но, к счастью, еще и разумный. Если он увидит, что шансов уйти у него нет, то сдастся без сопротивления. Таким образом, наша главная задача – дать ему понять, что мы полностью контролируем ситуацию. Действовать надо максимально быстро, чтобы он не успел занять выгодную позицию и захватить заложников. Нужно упасть на его голову даже не как снег, а как фотовспышка папарацци – внезапно и молниеносно. Никакой самодеятельности, никакого геройства, понятно?

-Да.

-Эй, смотри-ка, - окликнул майора один из пилотов, - там у них что-то горит!

-Где? – он подался вперед, - действительно, и, похоже, неплохо горит! Ладно, на месте разберемся…

Прижав к уху наушник, майор вдруг замер, к чему-то прислушиваясь, затем кивнул и, нахмурившись, заговорил снова.

-По последней информации, через полицейскую базу данных прошел запрос на опознание одного из наших сотрудников, информатора, работавшего в «Изумрудных холмах» под прикрытием. Не исключено, что он убит. Так что, скорее всего, наше прибытие уже не будет для Черталова сюрпризом. Задача осложняется, но, пока нет никаких дополнительных сведений, будем действовать по намеченному плану. Всем понятно?

-Да.

-Эй, Лео, я и к тебе обращаюсь! Ты куда там уставился?

-Э-э-э… там… - дрожащая рука указала пальцем куда-то назад. Глаза спецназовца за стеклами очков расширились от ужаса и продолжали выпучиваться.

В любое другое время майор счел бы происходящее дурацким розыгрышем. Он прекрасно знал, что у него за спиной ничего нет и быть не может, но, тем не менее, обернулся.

Огромная огненная комета, оставляя за собой черный дымный хвост, вспорола небо, пролетев, казалось, в считанных метрах над головой. Как отбившиеся от наседки цыплята, отделившиеся от нее куски помельче, чуть поотстав, обрушились на окружающие пески. В воздух взлетели столбы огня и пыли.

Майор метнулся вперед в кабину, чтобы увидеть, как пылающий шар скрылся за верхушками дюн, воссоединившись с поднимающимся оттуда столбом густого черного дыма.

-Выше! – крикнул он, испытывая необъяснимую тревогу, дискомфорт, вызванный тем, что весь этот фейерверк происходил словно с выключенным звуком.

Вертолет взревел громче и вынырнул из-за кромки очередной дюны…

Одно дело созерцать Апокалипсис, сидя в кинотеатре с бутылочкой пива в руке, не отвлекаясь особо на подсчет жертв, число которых давно уже исчисляется миллионами, и совсем другое – видеть все то же самое воочию и понимать, что масштаб происходящего столь велик, что твоя, лично твоя жизнь на его фоне – ничто.

Земля восстала. Гигантские пласты ее, вместе с деревьями, полями, домиками поднялись в воздух, образуя более чем километровую «корону», подобную той, какая получается при бросании камешка в жидкую грязь. Только происходило все медленнее. Ровно настолько, чтобы человек, перед тем, как отправиться в лучший из миров, смог как следует рассмотреть, сколь красочным получилось его отбытие. Земля все поднималась и поднималась. На ее закручивающихся и отрывающихся кусках еще виднелись дороги, клеточки садов и огородов и даже отдельные пинусы, рассыпающиеся на груды горящих щепок.