Зореслав Степанов - Элизиум 2. Сумерки Юпитера

Ответить ему на этот вопрос никто не мог.

– Не уничтожили и то хорошо, – ответил полковник Егоров.

Существа, внешне напоминавшие людей, но с расколотой на две части головой, похоже развлекались. Они стояли прямо перед Евпатием и делали ему какие-то знаки. Но андроид словно ослеп. Ничего не замечал.

– Спорим, они ему ничего не сделают, – услышал полковник Егоров у себя за спиной голос одного из бойцов.

– Спорим. А на что? – с жаром ответил его товарищ.

– На бутылку пива. Идет.

– Идет. Блин, пива на корабле нет! – в голосе бойца звучало сожаление.

– Вот засада! Тогда на твой бронник, – предложил его товарищ.

– На хрена тебе мой бронежилет, когда у тебя свой есть?

– Пригодится. Продам.

Полковник Егоров невольно улыбнулся. Бойцы духом не падают. Это хорошо. Очень хорошо. Он был уверен, что один его приказ, они бы высадились десантом и сожгли бы все внизу. Но он понимал, пока они прилетят, существа уже улетят. Выследить их возможности практически не было.

– Смотрите, смотрите! – с удивлением воскликнула Берестеева, – Что они с ним делают?

Полковник Егоров буквально прикипел взглядом к экрану.

Существа подошли к Евпатию совсем вплотную, и начали, словно на рынке везде его ощупывать.

– Не знаю, – медленно проговорил полковник Егоров, – Рассматривают, наверное.

– Как бы с собой не забрали, – сказал майор Клочков.

– Евпатий, ты меня слышишь? – громко спросил полковник Егоров.

– Слышу, товарищ полковник. Задание почти выполнил. Возвращаюсь к капсуле. До встречи на орбите.

– Отлично. Ждем тебя. Ты по-прежнему ничего не заметил подозрительного? Может, какие-то живые существа? Летательные аппараты?

– Нет, товарищ полковник. Только водоросли в речке. Я взял образцы. Скоро привезу.

– Ясно. Давай. Не задерживайся там, – полковник Егоров убрал звук, посмотрел на майора Клочкова, – Когда Евпатий прилетит сразу же его в карантин. Надо осмотреть, что они с ним делали.

– Точно, – сразу согласился Клочков, – Может они в него жучок для прослушивания установили.

– Ну, жучок не жучок, но после возвращения на корабль пусть осмотрят эксперты, – сказал полковник Егоров, – Странно все это.

– Согласен, – кивнул майор Клочков.

Спустя некоторое время, таинственные существа улетели так же неожиданно, как и появились.

На корабле все облегченно вздохнули.

– Евпатий, возвращайся. Это приказ, – проговорил полковник Егоров.

– Слушаюсь, товарищ полковник, – ответил андроид, занимая место в своей капсуле. Через полчаса он уже находился в карантинном отсеке.

Пришельцев Евпатий не заинтересовал.

Берестеева проснулась и ужаснулась. Не были ни Марса, ни корабля, ни полковника Егорова. Она находилась в каком-то незнакомом ей помещении. Ольга Антоновна посмотрела на свои руки, и из ее груди вырвался глухой крик. Пальцы на правой руке вытянулись словно резиновые, и почти касались земли. На левой руке пальцев не было. Только короткие обрубки, из которых сочилась прозрачная жидкость.

– Боже, что это со мной? Где я? Это какой-то сон, – взгляд Ольги Антоновны опустился вниз и она едва не потеряла от увиденного сознание. От ступней до колен ее ноги были абсолютно без плоти. Не было ни кожи, ни мышц. Одни только кости.

Берестеевой показалось, что она сходит с ума. Она прекрасно помнила, что после возвращения Евпатия с поверхности Марса, она пошла в свою каюту и прилегла отдохнуть. Что произошло дальше, она понятия не имела.

– Это сон. Это все сон, – прошептала она, делая шаг вперед. Ноги ее слушались, и Берестеева медленно пошла вперед.

Она вышла на какую-то пустынную улицу. В небе висели темные, серые облака. Дул пронзительный северный ветер. Но Ольге Антоновне не было холодно. Внезапно она услышала за своей спиной какой-то звук. Берестеева резко обернулась и отпрянула назад. Прямо на нее шел маленький, грязный, в порванной одежде мальчик. На веревке он тащил за собой мертвую кошку.

Кошка, наверное, давно уже умерла, потому что вся раздулась, и с нее сыпались на землю белые черви. Мальчик остановился, деловито передавил босой пяткой все черви и уставился снизу вверх на Берестееву.

Берестееву от отвращения едва не стошнило.

– Тетя, у меня болит живот, – жалобным голосом проговорил мальчик и начал размазывать кулаком слезы по грязному лицу.

– Где болит? – спросила Берестеева не веря, что все это происходит с ней в действительности.

– Тута, – сказал мальчик и ткнул себя пальцем в живот. Затем поковырялся, и вытащил из своего живота какой-то маленький предмет.

– Что это? – глаза Берестеевой расширились от ужаса и изумления.

– Осколок гранаты, – жалобно объяснил мальчик, – Вот, посмотри, – он протянул осколок Берестеевой.

Ольга Антоновна в шоке, молча смотрела на окровавленный кусок металла в грязной руке мальчика.

– Когда бабушка вела меня в детский садик в Донецке, – продолжал говорить мальчик, – Дядя выстрелил из гранатомета. Граната разорвалась рядом. Бабушку и кошку убило, а меня ранило в живот, – мальчик тяжело вздохнул, сунул осколок обратно себе в живот, и, понурив голову, поплелся дальше по дороге.

Берестеева, чувствуя, как по ее спине бегают мурашки, смотрела ему вслед.

Мальчик немного отошел, обернулся.

– Тетя, – сказал он.

– Что? – спросила Ольга Антоновна.

– У тебя есть мороженное?

Берестеева машинально порылась у себя в карманах.

– Нет, – ответила она.

– Жаль. Я так и думал, – мальчик пошел дальше.

С дерева раздалось карканье ворон. Ольга Антоновна даже не заметила, что пока она разговаривала с мальчиком, все деревья на обочине дороги заняли большие, черные вороны. Их было много.

Ольга Антоновна подняла голову и увидела, что некоторое вороны что-то держат в своих черных, сильных клювах. Она присмотрелась. Ее охватил ужас. Вороны держали в клювах эмбрионы не родившихся детей.

Берестеева побледнев, начала отступать назад.

Одна из ворон обратила на нее внимание, и разжала клюв. Эмбрион упал на землю. Махнув большими крыльями ворона, опустилась рядом и начала его клевать.

Ольга Антоновна почувствовала, что еще немного и ей станет плохо.

– Что вы делаете! – крикнула Берестеева и махнула на ворону руками, – а ну, кыш отсюда!

Ворона замерла, и как показалось Берестеевой, презрительно ухмыльнулась.

– Нельзя клевать детей! Это плохо! Очень плохо! – закричала Ольга Антоновна, стараясь отогнать ворону.

– Много ты понимаешь, – сказала ворона, продолжая клевать.

Берестеева пошла дальше.

Через некоторое время она увидела реку и деревянную кладку, перекинутую с одного берега на другой. На кладке стаяло несколько женщин в черной одежде и с черными платками на голове. Женщины молча, пристально смотрели в реку. Берестеева подошла и остановилась рядом с ними. На нее никто даже не взглянул.