Зореслав Степанов - Элизиум 2. Сумерки Юпитера

Глаза Ольги Антоновны расширились от ужаса. Река была наполнена кровью и в ней медленно плыли окровавленные тела людей. Люди были без рук, без ног, с разорванными животами и без голов. Зрелище было страшное.

– Сыночек! Николаюшка! – вдруг страшным голосом закричала одна из женщин, протягивая к реке свои худые, костлявые руки.

– Мама! Мама! Спаси меня. Помоги мне! – раздался из реки чей-то голос.

– Колюшка, я сейчас. Потерпи мой бедный. Сейчас я тебя спасу! – продолжала кричать женщина, – слава богу, я тебя нашла! Какая радость!

– Мама, сделай что-нибудь. Мне очень больно. Под Песками мне голову оторвало снарядом, – продолжал жаловаться из реки голос.

– Я сейчас, я сейчас, – женщина наклонилась совсем низко, но ее покалеченный сын медленно проплыл под кладкой. Женщин ра бросилась на противоположную сторону, и едва не упала в кровавую реку. Остальные женщины успели схватить ее за руки, – Колюшки, я скоро. Потерпи еще немного.

– Мама, мне больно. Больно… – голос затих, женщины обмякли.

Берестеева, охваченная ужасом, на цыпочках осторожно прошла у них за спиной, и перебралась на другой берег ужасной реки. Назад она не оглядывалась. С каждой секундой она шла все быстрее, надеясь в душе, что женщины ее не заметят и не остановят.

Ее никто не остановил. Берестеева шла по странной дороге, и не понимала, что с ней происходить. Она уже искусала себе все губы, пытаясь проснуться и прийти в себя. Десятки раз щипала себя за руки и за лицо, но кошмар не исчезла.

«Наверное, надышалась какого-нибудь газа на корабле, – подумала она, – Надо еще немного потерпеть и все пройдет».

В животе появилась сильная, резкая боль. Ольга Антоновна от неожиданности присела и схватилась руками за живот.

– Этого мне еще только не хватало, – недовольным голосом проговорила она, – Заболеть в собственном сне.

Она с усилием воли пошла дальше. Боль не прекращалась. Живот начал расти на глазах. Не прошло и пяти минут, как из Берестеевой буквально выпрыгнул ребенок и упал в пыль.

Берестеева в шоке наклонилась, чтобы его поднять, но ребенок сам резво вскочил на ноги и вцепился выпачканными в кровь, слизь и пыль ручками в ее костлявую ногу.

– Мама, моя мамочка, – счастливым голосом замурлыкал он, зажмуривая от удовольствия глаза.

– Ты кто? – в шоке спросила Берестеева.

– Мама, я твой сын, – сказал ребенок, поднимая к ней свое морщинистое лицо.

«Боже, как он уродливый, – пронеслось в голове Берестеевой, – Точно, дети сразу после рождения все некрасивые».

– Сын? – спросила Ольга Антоновна, не зная, как себя вести и что делать.

– Сын, мамочка, – утвердительно проговорил карапуз, – Меня тоже убьют на войне. Но, пока я живой я буду идти рядом с тобой. Не возражаешь мамочка?

– Нет, конечно. Как тебя зовут? – спросила Ольга Антоновна.

– Не знаю. Ты должна дать мне имя. Ты моя мама. Ты меня родила, – серьезным голосом ответил ребенок.

– Как ты хочешь называться? – спросила Берестеева.

– Градом! – ответил малыш.

– Как, как? – от удивления Берестеева даже на миг остановилась.

– Градом, – повторил ребенок, – Град – это круто! Все мальчишки будут меня бояться и завидовать. Назовешь?

– Хорошо. Пусть будет Град, – ответила Берестеева.

– Спасибо мамочка. Ты самая лучшая, – Град благодарно прижался к ее ноге.

Внезапно он насторожился.

– Что? Что такое? – испугалась Берестеева.

– Мобилизованные. Я их боюсь, – громким шепотом проговорил Град и куда-то исчез.

Берестеева осталась на дороге одна. Она ничего не понимала.

Ольга Антоновна увидела, как из земляных нор начали появляться какие-то мужички. Они были одинакового роста, с одинаковыми серыми лицами и большими круглыми глазами.

– Вы кто? – удивленно спросила Берестеева.

– Мобилизованные, – ответил один из мужчин, с опаской поглядывая по сторонам, – Прячемся от мобилизации, – шепотом добавил он, Берестеева смотрел на него во все глаза.

– Почему у вас у всех на лбу написано слово «повестка» и рядом какие-то цифры? – спросила она.

– Повестка потому что мы прячемся от волков, которые приезжают к нам в село, чтобы вручить повестку. Цифры означают, кто сколько раз от них прятался. Я, например, прячусь второй раз. Поэтому у меня на лбу цифра два, – объяснил худенький мужичок, шмыгая носом.

– Волков? – еще больше удивилась Берестеева.

– Так мы называем военкома и тех, кто с ним приезжает. Когда он только собирается ехать в село, нам с почты звонит знакомая, предупреждает, что он едет, и мы прячемся кто куда. Сейчас лето, прятаться есть где, – довольным тоном добавил он.

– Цифры вы сами рисуете друг другу? Это татуировка? – продолжала расспрашивать Берестеева.

– Нет. Цифры появляются сами по себе.…В полночь. Вот сейчас мы прячемся, а завтра утром у каждого на лбу появится новая цифра… – мужчина грустно вздохнул и снова шмыгнул носом.

– Не стыдно? – с укоризной в голосе спросила Берестеева.

– Стыдно, конечно. Но воевать идти страшно. Мы привыкли воровать, а не воевать, – признался мужчина, – С нашего села весь район смеется. Никто больше не уклоняется от мобилизации, – он запнулся, почесал затылок, – Но с другой стороны, чего нам простым работягам стыдиться, если с нами прячется наш начальник. А он, между прочим, офицер запаса. Вон он, возле кустов. Мы ему там землянку вырыли.…Самую большую, – мужчина показал рукой.

Берестеева проследила взглядом.

– Долго вы еще будете прятаться? – спросила она.

Мужчина с изможденным лицом пожал плечами. Сейчас он был похож на перепуганного подростка. Берестеевой даже на миг стало его жалко.

– Кто его знает. Пока не закончится мобилизация. Когда военкома нет, мы все здоровые и на работе. Когда он приезжает, мы все больные и нас нет дома. Жены говорят ему, что мы на заработках. Вот такие дела, – мужчина пугливо к чему-то прислушался, – Ну, ладно. Мне пора, – он юркнул в свою нору.

Остальные мобилизованные, словно по команде попрятались каждый в своей норе. Они напоминали Берестеевой кроликов.

Ольга Антоновна размышляя над словами мобилизованного, который прятался от мобилизации, пошла дальше.

Рядом появился ее сын – Град.

– Это я, мама. Твой сын, – сказал он и вцепился в ее ногу.

– Я уже поняла, – ответила Берестеева,-Ты откуда?

– Рядом был. Говорила с мобилизоваными?

– Говорила. Почему ты их боишся?

– Боюсь заразиться?

– Заразиться? – Берестеева на миг остановилась, – Как? Чем?

– Вдруг у меня тоже на лбу начнут цифры появляться, – объяснил Град.

– Понятно, – Берестеева пошла дальше.

Некоторое время они шли молча. Дорога не кончалась.

– Мама, скоро появятся девочки, – проговорил Град, ковыряясь пальцем в носу.