Анна Назаренко - Тень нестабильности (СИ)

Внезапно Сельвина словно ледяной водой окатило: чувство, что он немедленно должен куда-то бежать и что-то делать, выдернуло его из сна-воспоминания. Резко сев на постели, мужчина осоловело потряс головой, пытаясь прийти в себя.

Сознание возвращалось к норме мучительно-медленно, будто раздвоившись: какая-то его часть крепко цеплялась за остатки сна. Казалось, Сельвин все еще слышит голос отца и чувствует его ладонь на своем плече. Эмоции, что он испытывал шестнадцать лет назад, бушевали в нем с той же силой, что и в тот день — правда, с каждой секундой они меркли, отступая под натиском реальности.

— Райт? — словно издалека донесся тихий, встревоженный голос. Тонкие пальцы легонько коснулись лба. — Что случилось? Тебе плохо?

Сельвин наконец открыл глаза — и тут же отпрянул с судорожным вздохом.

Принцу никогда бы и в голову не пришла столь абсурдная идея — сравнить лица Сиены и Арманда Айсарда. Но сейчас ненавистный образ стоял перед глазами, как наяву… и Сельвин с ужасом осознал, что у его любимой та же форма носа, тот же разрез глаз, очень схожая линия губ…

— Солнце, тебе нехорошо? — переспросила девушка чуть более требовательно.

Мужчина лишь покачал головой, переводя дыхание. Крепко зажмурился, в надежде отогнать наваждение. Избавиться от жуткой и нелепой ассоциации оказалось не так-то просто: мозг упрямо находил все новые и новые черты сходства, от оттенка кожи до интонаций и мимики…

«Бред. Бред-бред-бред… чего только не привидится на больную голову».

— Так и будешь молчать? — Сиена присела рядом и прижалась к его груди. — Вчера ни слова не сказал о том, что ранен, сейчас ведешь себя странно… я тебя ночью сковородкой не приложила? — в ее голосе звучало искреннее беспокойство. Кажется, насчет сковородки девушка спрашивала всерьез.

Сельвин снова взглянул на нее: хрупкую, взволнованную, преданно заглядывающую ему в глаза… нет, и как он мог подумать о подобной нелепости? Сейчас его не подозрения даже — ассоциации — казались поистине кощунственными.

«Подсознание порой выкидывает дикие шутки…»

Почему-то от этой мысли стало гораздо легче на душе. Горький осадок, оставленный сном, стремительно исчезал, уступая место нежности. Все-таки глупо замыкаться на прошлом, когда тебя обнимает самая прекрасная женщина во всей галактике.

— Нет, дорогая, дальше пощечин дело не пошло, — он усмехнулся и ласково щелкнул ее по носу. — Наверное, я должен радоваться, что ты даже не знаешь, где кухня.

Девушка нахмурилась, не очень правдоподобно изображая недовольство и угрозу:

— Ты не поверишь: я знаю не только, где кухня, но и где лежит вся утварь. Так что только попробуй снова исчезнуть…

Сельвин живо состроил физиономию, призванную изображать страх и трепет:

— Понял, из рейсов буду возвращаться в шлеме.

— Дурак, — заключила Сиена. — Ты как себя чувствуешь? — спросила она без перехода. — Рука не болит?

Вопрос заставил его бросить удивленный взгляд на предплечье. Рана и впрямь не болела. Совсем. Хотя вчера Сельвин был уверен, что мучиться придется как минимум несколько дней. Мужчина осторожно повел плечом, прислушиваясь к своим ощущениям. Боли по-прежнему не было. Даже намека на нее.

— Нет. На мне все заживает, как на собаке.

— Как на шааке, — припечатала Сиена. — Кстати, я забыла устроить тебе скандал из-за этой раны. Так что сейчас я буду кое-кого бить… ай! Пусти, кому сказала! — взвизгнула девушка, когда Сельвин, рассмеявшись, опрокинул ее на постель и крепко прижал, не давая вырваться.

— Ну-ну. У нас слишком разные весовые категории, солнышко.

— Руки… убери… дурак… плечо опять заболит, ты что делаешь? — шептала Сиена в перерывах между поцелуями.

— Переживу, — улыбнулся он, скользя пальцами по ее груди. — Я соскучился по тебе, родная.

— Я тоже… — девушка оставила даже символические попытки к сопротивлению, помогая любимому справиться с застежками на домашнем платье. — Но от наказания это тебя не спасет.

— Да? Я весь внимание… трепещу, можно сказать.

— Правильно делаешь: я тебе завтрак приготовила. И только попробуй его не съесть!

Обещанный завтрак оказался не столь ужасен, как можно было предположить, исходя из кулинарных талантов Сиены и того, с каким видом она конвоировала Сельвина до кухни (для полноты образа не хватало только бластера). В принципе, перемасленную, катастрофически недосоленную и местами подгоревшую яичницу можно было есть, не опасаясь за здоровье. За свою жизнь принц и не такие шедевры полевой кухни пробовал.

Но его все равно бросало в дрожь, стоило только представить, что любимая всерьез увлечется готовкой. Пасть жертвой кулинарных экспериментов Сиены он не пожелал бы и имперцу.

— Ну как? — грозно осведомилась девушка, сверля мужчину взглядом кровожадной гарпии.

— Очень вкусно, — широко улыбнувшись, он потянулся за кафом и сделал большой глоток. Немного погонял напиток во рту, надеясь его вкусом перебить вкус яичницы. — Ты у меня просто умница.

— А ты — бессовестный лжец. Ешь-ешь, а то сейчас добавки положу.

— Угу… Сиена, ты мой комлинк не видела? — взглянув на часы, Сельвин ужаснулся: почти два пополудни. Наверняка с ним уже неоднократно пытались связаться.

— Нет, не видела. Ты снова уезжаешь куда-то?

Она скорее утверждала, чем спрашивала. В ее голосе читались раздражение и досада.

— Да. Я же предупреждал, что у меня очень много работы. Понимаешь, сейчас такой период…

— Я все понимаю, родной. Не надо ничего объяснять.

Заготовленная речь про выгодные контракты и простаивающие грузы пропала впустую. Сельвин удивленно замолчал и даже машинально отправил в рот очередную порцию яичницы.

Сиена тем временем поднялась на ноги и подошла к нему.

— Надо ехать — значит, езжай, — произнесла она, ласково перебирая его волосы. — Но у меня к тебе будет одна просьба… маленькая и очень глупая. Не откажешь?

— Ну как тебе можно хоть в чем-то отказать? — растрогавшись, Сельвин и впрямь готов был хоть звездный разрушитель подарить своей умной и покладистой невесте. — Что тебе купить?

— Снова задержишься в этом своем рейсе — придумаю! — мужчина поморщился, когда Сиена потянула его за волосы, вынуждая запрокинуть голову. — А вообще-то я хотела тебе небольшой подарок сделать.

Отпустив «жертву», она сняла с шеи кулон. Грани горного хрусталя сверкнули в лучах солнца.

Сельвин машинально отметил, что никогда прежде не видел на невесте этого украшения. Наверное, она надела его, когда задержалась в спальне.

— Красивый, правда? Семейная реликвия… вроде бы приносит удачу и отводит беду. Знаю, ерунда это все… но мне было бы спокойнее, если бы ты его носил, — девушка смущенно опустила взгляд, очаровательно покраснев.