Гедеон - Зазеркалье войны (СИ)

Были там и наземные средства передвижения — несколько дроидов, имитирующих животных разных планет (дети могли покататься на механическом нексу, оседлать крайт-дракона и внушительного вида рептилию, прототип которой был клону не знаком), и самых настоящих животных. Были ли они родом с Зелтроса или завезены с других планет, сержант не представлял, но вид лохматой восьмилапой твари, со счастливым видом поедающей фрукты, которыми угощали её детишки, вызвал в клоне малопонятное чувство зависти. Для него и его братьев любая неразумная тварь была потенциальной опасностью или, в лучшем случае, потенциальным же обедом. Единственной «домашней зверюшкой», что довелось им увидеть в детстве, был стрилл одного из сержантов-инструкторов. Мало того, что тварь выглядела и воняла весьма отталкивающе, Вэлон Вэу ещё и имел дурную привычку натравливать своего любимца на провинившихся воспитанников. В такие моменты Чимбик искренне благодарил судьбу за то, что их сержант-инструктор особенной любовью к животным не отличался.

Взрослые розовокожие стояли и у столов с угощениями, помогали детям взобраться в седла живых и механических зверей, отвечали на вопросы ребятни и, что особенно удивило клона, обслуживали небольшой тир, который пользовался у малышни огромной популярностью. Сам же Чимбик с оттенком некоторого превосходства отметил, что даже самому успешному из детей далеко до любого из клонов, находящихся в таком же возрасте (биологическом, разумеется).

От дальнейших размышлений на тему различий в воспитании клонов и зелтронов Чимбика отвлекла одна из местных. Вопреки его резонным опасениям, розовокожая не стала бросать на него двусмысленных взглядов, призывно улыбаться или подходить к нему с намерением как-то «подбодрить и развеселить». Вместо этого она просто улыбнулась ему, как улыбалась подбежавшим к ней детям, молча поманила пальцем и кивнула на один из свободных ковриков-седушек на краю «зрительного зала». Чимбик поначалу решил, что женщина зовёт кого-то из сидящих рядом детей, и лишь спустя несколько секунд понял, что жест адресован именно ему. Зачем? Сержант на всякий случай проверил наличие фильтров в носу, встал и неторопливо подошёл к зелтронке, озадаченно думая, зачем мог ей понадобиться.

Зелтронка, как и большинство взрослых аборигенов, что клон видел тут, чем-то неуловимо отличалась от виденных им во дворце. Та же ярко-розовая кожа, те же красные волосы, та же обязательная на этой планете красота, тот же продуманный наряд, но… Она выглядела… Пожалуй, самым близким определением, пришедшим в голову клону, было «выглядела старше». Несмотря на отсутствие морщин и привычных признаков старения, Чимбик мог поклясться, что эта зелтронка разменяла уже никак не меньше четвёртого десятка, хотя с местными, знаменитыми на всю Галактику центрами красоты, ей могло перевалить и за восемьдесят. Было в её взгляде, в манере держать себя какое-то зрелое спокойствие, уверенность, степенность. Нечто подобное ощущалось и в поведении большей части окружающих взрослых, да и в самом характере праздника, одновременно являвшегося продолжением городского и при этом странно выделенным из него.

— Я могу чем-то помочь, мэм? — осторожно поинтересовался Чимбик, остановившись на почтительном расстоянии от женщины. Сделал он это инстинктивно, чтобы иметь больше возможности среагировать в случае агрессии с её стороны — слишком часты были случаи, когда подошедшие к клонам гражданские вдруг активировали закрепленное на теле взрывное устройство или просто стреляли в упор. В таких случаях оставалось уповать лишь на свою реакцию, на прочность брони да на кривизну рук террориста.

— Уверена, что можешь, — тепло и просто улыбнулась ему зелтронка — и, наверное, впервые за этот вечер Чимбик не почувствовал никакого скрытого подтекста за улыбками местных. Если бы у него был соответствующий жизненный опыт, он назвал бы эту улыбку материнской, но матерей у клонов не было, и сержанту оставалось только отметить неясные ему отличия.

— Но я всего лишь хотела предложить тебе присоединиться к нам и посмотреть остальные представления.

И в этом обращении «на ты» не было ни фамильярности, ни навязывания в друзья, ни снисходительности. К нему обращались, как к своему, но не как к, скажем, товарищу, а как-то совершено иначе — словно сержант был не случайным знакомым, а… одним из близкого окружения этой женщины. И это одновременно успокаивало, и в то же время настораживало Чимбика. Подозрительно оглядевшись, он умостился на краешек коврика и попытался сосредоточиться на очередном представлении, но необычность поведения женщины не давала ему покоя, будоража любопытство клона.

— Зачем Вы это сделали, мэм? — не выдержав, спросил он.

— Что сделала? — всё так же странно улыбаясь, спросила зелтронка.

— Пригласили присесть рядом, мэм, — пояснил Чимбик, гадая о причине такого поведения. Может, спутала с кем из других клонов? Гражданские часто так ошибаются. Но тогда где она могла их встречать — ведь ВАР впервые на Зелтросе?

— Тебе ведь нравится представление, — добродушно пояснила женщина. — Было бы странно не пригласить тебя присоединиться к нам.

В её словах была непоколебимая логика, тем не менее, совершенно чуждая сержанту. Но, похоже, то, что было нормой для другой планеты, было странным для Зелтроса, и наоборот.

— Мне и там было удобно, мэм, — Чимбик начал нервничать. Он не любил то, чего не понимал, — всё непонятное таило опасность, это намертво, на уровне инстинктов было вбито ещё в первые годы обучения на Камино, а опыт войны только усилил это чувство. Вот и сейчас, даже не ощущая угрозы, клон всё равно напрягся, выискивая подвох. Но вот беда — подвоха всё не находилось, и это почему-то напрягало ещё больше. Очарование праздника было безвозвратно утеряно, и почему-то сержанту от этого стало очень обидно. Чимбик хотел уже встать и уйти, но неожиданно подумал — да какого ситха? В кои-то веки у него свободный день, никто не стреляет, никуда не надо идти, бежать, что-то делать. В задницу. Останусь и буду смотреть. Он чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее, и демонстративно уставился на сцену.

Начавшийся уже спектакль снова был кукольным, но на этот раз на сцене блистали искусно сделанные марионетки. Куклы выглядели и двигались, как живые, восхищая мастерством кукловодов, едва различимых в тени. Время от времени клон отрывался от созерцания сказки и подозрительно косился на ту зелтронку, но ничего подозрительного так и не узрел. Пару раз к ней тихонько подбегала пара ребятишек — мальчишка лет девяти и девочка несколько помладше (Чимбик так и не научился точно определять возраст детей женского пола) — и что-то возбуждённо шептали ей на ухо, перебивая и мешаясь друг другу, а дождавшись разрешающего кивка, весело бросились куда-то вглубь парка. Зелтронка улыбалась им вслед той самой улыбкой, что так озадачила сержанта. Тот проводил ребятишек задумчивым взглядом и вернулся к представлению.