Сергей Михайлов - Зорн. Академия

— Превышен потолок полета. Опасно.

Инструктор молчит, значит еще не так страшно, подумал Сергей, но перестал набирать высоту и выровнял машину. Флаер помогал ему. Обзорные камеры показывали, что он один в небе. Далеко внизу белели прямоугольники учебных корпусов. Они быстро уходили назад. Сергей сверил направление, и, снизившись, перешел на заданную высоту. Через несколько минут должен достигнуть места разворота.

Первый самостоятельный полет вызвал у него противоречивые чувства. Вроде, и была та радость от свободного полета, о которой читал в книгах про летчиков. Но, в то же время, было ощущение что он на привязи, что его в любой момент могут превратить из пилота в пассажира.

Наверное, это от ровного плоского полета, подумал Сергей. Надо попробовать немного поманеврировать. Он аккуратно начал работать джойстиками. Машина отзывалась на его малейшее движение. Катер при заваливании на бок сразу начинал отклоняться в ту же сторону. Бросая машину с боку на бок, Кротов наслаждался её послушностью, с каждой минутой полета, ему все больше казалось, что он уже настоящий пилот. Оказывается, это так просто! Он даже испытал разочарование.

Сергей, всегда был разумно осторожным человеком, но в этот раз осторожность покинула его. Вспомнив фильмы про войну, он решил выполнить тот самый красивый маневр, который всегда помогал летчикам в бою — мертвую петлю. До места разворота оставалось совсем немного, и тянуть было нельзя. Он потянул джойстики на себя. Сверкавший на солнце голубой нос катера пополз вверх. Земля начала переворачиваться.

— Аааа! — закричал Кротов. — Красота! Живем!

Земля оказалась у него над головой. Немного повисела, и опять стала меняться местами с небом. Скорость на выходе из петли начала расти без всякой команды пилота. Начавшуюся перегрузку компенсировал костюм и кресло. Сергей вообще убрал ногу с педали, но это не помогло — скорость продолжала расти.

— Черт!

Он понял, что не может вывести машину в плоский полет. Катер постоянно терял высоту. Если так пойдет дальше, он просто врежется в землю. Пот заливал глаза. Сергей забыл, что может включить терморегуляцию костюма. Изо всех сил он тянул джойстики на себя. В двухстах метрах над землей — как показывала телеметрия на щитке, он вышел из петли и начал набирать высоту. Скорость падала.

— Твою медь! — выругался он, постепенно оживая. — Покрышкин нашелся.

Выведя флаер в нужный коридор, дотянул до места посадки. Тут уже постарался все сделать по правилам. Сбросив скорость до нуля, на вертикальной тяге, тихонько опустил машину на посадочный круг.

Флаер вкатился в распахнувшиеся ворота. Кротов сидел в кресле пилота, приходя в себя. Ремни давно скользнули в щели на спинке кресла, а он все не торопился вылезать в раскрывшийся люк.

— Курсант, — раздался в шлеме голос инструктора. — Вам плохо?

— Никак нет! Все в порядке! — Сергей попытался придать голосу бодрости и пополз к выходу.

Выглянув в овал люка, Кротов нахмурился. Что-то было не так. Вернее, все было так, как тогда, когда он залазил в катер. Флаер стоял на своем месте, словно и не трогался никогда отсюда. В воздухе, в котором сейчас должны были витать ароматы раскаленных газов, было также свежо и никаких запахов от недавней работы двигателей.

Спрыгнув с последней ступеньки вывалившегося трапа, Кротов подбежал к управляемым дюзам машины. Сомнений не было — флаер никуда не взлетал! Заглушки, прикрывавшие дюзы, были нетронуты! И, чтобы добить его полностью, в пазухах дюз явно было видно пыль.

Кротов отошел от флаера, и сел прямо на пластиковый пол. Ну, как же так — у него в глазах стояло небо с легкими длинными облачками, быстро уменьшающиеся белые учебные корпуса. Тело помнило вибрацию при наборе скорости, когда он нажимал педаль. Но ярче всего, был страх при выходе из петли. Значит, на самом деле этого не было! Ничего себе игрушечка, подумал он. Симулятор имитировал полет до мелочей. Интересно, а если бы я врезался в землю — он, что — взорвался бы? Посмеются, наверное, надо мной при разборе полета.

Однако, на разборе над ним не смеялись, Все было очень серьезно. В кабинете, находящемся в небольшом здании, недалеко от взлетной площадки, сидели четыре человека. Двоих он знал. Лейтенант Нения Семюэль и инструктор, руководитель полетов. Двух других офицеров с медицинскими знаками на груди, он видел впервые. Все с серьезными лицами смотрели на него.

— Курсант, — начал медик с капитанскими нашивками. — Ваше здоровье вызывает у нас серьезные опасения.

— Что?!

Этого Сергей никак не ожидал. Он думал, что получит по полной, за то, что нарушил план полета. А тут такое.

— В чем дело-то?

— Во время сегодняшнего занятия на тренажере, у вас были зафиксировано стрессовое поведение организма. Совершенно без всякой на то, внешней причины. Скажем просто, в кабине вы психовали. Нам надо, вместе с вами выявить причины этого, и понять, почему вы реагировали подобным образом. Если, мы этого не сможем, то нам придется ставить вопрос о вашем отчислении из Академии.

В это время дверь кабинета приоткрылась, и в щель тихонько просочился нифлянец из управления Академии. Он волнообразно махнул рукой на попытку Нинеи вскочить и доложиться.

— Сидите, сидите… Я тоже посижу, послушаю.

Словно без костей, весь изгибаясь, он перекатился к свободному креслу. Ты, то зачем здесь? — подумал Сергей.

— Конечно, психовал! Я же считал, что это настоящий полет! А, я чуть не разбился!

В кабинете повисла тишина. Сидевшие переглянулись.

— Повторите. Я не понял. То есть, симулятор вы приняли за реальный полет?

— Конечно! Все было абсолютно реально!

— Вы, что в детстве не играли на симуляторе?

Все, кроме нифлянца, удивленно глядели на Кротова.

— Конечно, нет! Я первый раз в жизни на такой штуке.

— Ты считал, что в реальном флаере, и начал делать этот маневр?! — инструктор не скрывал изумления. — Ты, что, считаешь себя бессмертным?!

Зеленокожий, молчавший до этого, пропел своим мелодичным голоском:

— Курсант Куротоу, вы свободны. Остальные задержитесь, я вам сейчас, кое-что объясню.

По-видимому, объяснил доходчиво, потому что больше ни командиры, не медики про это не вспоминали. Откуда об этом узнали курсанты, Кротов не знал, но случай этот еще усилил сложившееся мнение, что землянин — существо безбашенное.

Все эти истории случались не так часто. Большинство дней пролетало, наполненные рутинными делами. Спецпредметы им пока преподавали мало. Все это будет на следующих курсах. Самая разнообразная физподготовка, ежедневно занимала не меньше двух часов. Кроме этого в личное время курсанты умудрялись еще заниматься своими любимыми видами. Это был культ спорта. Кротов тоже начал ходить вечерами в огромный спортзал, где всем хватало места.