Сергей Михайлов - Зорн. Академия

«Какого черта он не садится?» — Сергей уже решился оставить все как есть, и не добивать полуживого афганца. «Они дотянут. Сейчас духи очухаются и вдарят по вертолету».

— Вы чё там телитесь! — заорал Кротов. — Садитесь!

Словно кто-то мог его услышать.

Абсолютно черный, без опознавательных знаков вертолет, зависший метрах в ста над землей, кидало из стороны в сторону. Он рыскал как игрушечная лодочка в весеннем ручье, заваливаясь, то на борта, то на нос, то на корму. Собственно вертолетом Кротов назвал этот аппарат чисто по инерции.

«Ну и штукенцию сделали! Блин, а может не наш, может американцы? — запоздало испугался он — «Стингеры» же присылают, может и это тоже…»

Как Сергей и предполагал, афганцы залегли и открыли огонь по «вертолету». Автоматные очереди явно не наносили машине никакого вреда.

«Вряд ли духи перли с собой «стингер, «или «стрелу»», — подумал он — и сглазил. Снизу: из-за среза горы, откуда появились афганцы — оставляя дымный след — метнулось к «вертолету» хвостатое пламя.

«Конец вертушке!» — ошарашенный внезапной потерей надежды, Сергей опустил руки.

Взрыв был неожиданно красивым. В грохоте вспух дымно-пламенный шар, и весь странный летательный аппарат окутался свечением — сменившим за миллисекунды все цвета видимого спектра. Сергей ожидал, что сейчас «вертолет» начнет падать, разваливаясь на части. Но все пошло по-другому. Видимых повреждений «вертолет» не получил. «Вот это броня!» — удивился Кротов и тут же с досадой выматерился. Что-то все-таки произошло. Вертушка начала падать, все больше заваливаясь на нос. Победно заголосили где-то за камнями невидимые «духи». У самой земли «летун» выровнялся и плавно опустился на склон метрах в пятидесяти от позиции Кротова. При этом между землей и аппаратом остался просвет.

Сергей глянул мельком на все еще оглушенного душмана, и окончательно решив не добивать его, рванул к странной вертушке, не забыв подхватить верную «снайперку». На бегу, он рассматривал это летающее «чудо» и не переставал удивляться.

Скорее это напоминало самолет, а не вертолет. Во-первых, не было несущего винта. Сзади два сопла как у истребителя, над ними два косо срезанных разваленных хвоста. При этом все: приплюснутое остроносое тело «птицы» с выступающими короткими крыльями; зализанные обтекаемые непонятные выступы; сферические башенки, с короткими толстыми стволами и какая-то хищная нацеленность — все говорило о том, что это боевая машина. Машина разрушения. «Наверное, самолет с вертикальным взлетом, — решил Кротов и прикинул размер: — Больше вертолета раза в три».

В это время, прямо перед подбегающим солдатом в борту раскрылся проем метра два шириной и такой же высоты. Из него выдвинулся трап и лег на грунт. Кротов прибавил скорости и ворвался в синий маскировочный свет, раскрывшегося перед ним помещения. Сразу же за бортом он упал и, отбросив снайперку, перекатился к краю люка. Выставив трофейный автомат, Сергей огляделся. Никто его не преследовал.

— Полетели! Подобьют на хрен! — заорал Сергей не оборачивась. Душманы продолжали стрелять, пытаясь попасть в щель закрывавшегося люка. «Вертолетчики» как будто услышали его крик. Машина, резко задирая нос и с ходу набирая скорость, пошла на взлет. Как только закрылся люк, вокруг стало так тихо — как никогда не бывает в самолете, а уж тем более в вертолете. Кротов встал и изумленно огляделся. Он находился внутри небольшой камеры. Стены и потолок светились теперь ровным белым светом. «Как в больнице, — подумал Сергей. — А где дверь?» В этот момент стена напротив люка лопнула и оттуда шагнула фигура в черной форме и в шлеме, закрытом блестящим черным стеклом.

— Мотоциклист хренов! — засмеялся Кротов. От пережитого — когда он уже совсем попрощался с жизнью и вдруг неожиданное спасение — губы сами собой растягивались в глупой счастливой улыбке.

— Спасибо, земляк! — он протянул руку для пожатия. Черный не отвечая, поднял руку и коснулся плеча Кротова. В кулаке что-то блеснуло.

— Ты, чё делаешь? Я свой! — захрипел Сергей, пытаясь устоять на ногах. Несколько секунд он боролся с болью сковывавшей тело, потом автомат выпал из его рук, и он медленно опустился на пол. Опять попытался встать и завалился на спину. Сознание покинуло его.

Гронберг оторвался от экрана обзорных камер, и устало откинулся на спинку пилотского кресла. То, сколько времени человек сопротивлялся действию парализатора — удивляло. Еще перед прибытием на Землю Гронберг изучил строение тела землян — никакого отличия от других гуманоидных рас — следовательно, природной защиты от действия парализатора у них нет. На одной воле держался! Это еще раз подтверждало, что его план может сработать. Надо проверить тело землянина на отсутствие имплантантов. По всем данным эта планета была отсталым миром с убогой технологией, и до вживления чипов им еще очень далеко. Но, проверить не помешает.

Командир взвода разведки (такой была легенда на этот раз) имперской пехоты Глемас Гронберг всего достиг сам. Рожденный на одной из старых планет внутренней зоны Империи — он имел полное право на обеспеченную спокойную жизнь. Многие поколения его родственников оплатили это право своим трудом, а некоторые и своей жизнью.

Когда-то планета Грон находилась совсем не во внутренней зоне, а как раз, наоборот — на самой что ни есть границе. Но это было так давно. Только в исторических хрониках сохранились описания многочисленных войн — сначала внутренних, потом межпланетных. За века границы Империи расширились настолько, что войны, постоянно идущие в периферийных мирах, теперь казались жителям Грона чем-то не реальным. Некоторые гронцы просто не верили новостям о победах и поражениях имперских армий. Как можно было верить сообщениям о массовых убийствах и огромных разрушениях, вымираниях целых планет от голода и болезней, когда уже несколько поколений даже синяки получали только на ритуальных поединках, во время празднования совершеннолетия.

Про то, что можно умереть от голода, здесь — на планете изобилия казалось вообще просто выдумкой. Медицина была способна справиться с любой известной болезнью и почти любой травмой. Но хотя срок жизни вырос в разы — гронцы старели и умирали, как и века назад.

У Гронбергов было свое поместье. По местным меркам — средненькое. Такое же, как и десятки вокруг. Ухоженное за сотни лет. Маленький Глемас носился среди пышных цветущих деревьев боа. Когда на них созревали ярко-красные шишкоягоды, он первым умудрялся попробовать их. От кисловатого сока первых плодов кожу вокруг губ сначала саднило, а потом она начинала шелушиться и облазить. Тогда мать или бабушка ловили его и тащили в медицинскую комнату. Медмашина быстро приводила все в порядок.