Сергей Михайлов - Зорн. Академия

— Шлем одень. Еще удивишься.

— Нет. Со шлемом я знаком. Я сюда прилетел в таком. В капсуле лежит.

— Тем лучше. Тогда давай подбирать оружие.

Она отобрала игольник у Ронга, который с горящими глазами, стоял у кучи оружия.

— Я ведь только посмотреть.

— Запишешься в армию, насмотришься до одурения.

Она подала Сергею игольник.

— Эту штуку я знаю.

— К сожалению, тут только оружие армейской разведки. Нашего нет. У нас в спецназе, есть кое-какие свои штучки.

С сожалением, отложив то, что по её мнению никак нельзя было применить в данном конкретном случае, она приказала сложить это обратно в капсулу.

— А вдруг кто-нибудь доберется до оружия?

— Ну и что? Я перепрограммировала его только под себя. Так, что теперь никто не сможет им воспользоваться без меня. Для всех остальных это груда железного барахла.

В обратный путь, они отправились, нагруженные под завязку. Когда пришли на базу, Кротов нашел Азани.

— У тебя тут нет какой-нибудь комнатки с замком? Под оружейку?

Комната была найдена, и Сергей с Джерези продолжили подгонку вооружения.

Вечером, когда все улеглись, Кротов ушел обратно в холмы. Там, открыв капсулу, он достал свое оружие — СВД в самодельном чехле. Проверив и убедившись, что все в порядке, он закинул винтовку за спину и тихо вернулся домой. У него было свое видение предстоящего боя, и немалую роль в нем должна была сыграть заслуженная снайперка.

Утром Сергей как всегда, проснулся первым. Хотя никто тут не кричал: Рота, подъем!

Тихонько, чтобы не разбудить никого, он пошел к той нише, где они вчера сидели на скамейке. Там был как раз неплохой пятачок, чтобы сделать зарядку. Привычка начинать утро с зарядки, выработалась у него с раннего детства. Однажды он, получив в очередной драке, хороших тумаков, хлюпая разбитым носом, пробирался домой. Смыв на кухне кровь, он не включая свет, крался к своей кровати. Вдруг раздался голос отца:

— Включи свет!

Сергей всегда побаивался отца, особенно выпившего. Поэтому по-быстрому включил свет и замер. Отец сидел одетый за столом, в зале. На столе перед ним стояла начатая бутылка водки и стакан.

— Ты знаешь, что сегодня меня вызывали в школу?

Сергей отрицательно замотал головой, он действительно не знал об этом.

— Ну и из-за чего? Как ты думаешь?

Сергей лихорадочно стал соображать, кто мог вызывать на этот раз. Скорей всего склочная учительница математики. Кротов терпеть не мог этот предмет, и преподавательница боролась с этим всеми доступными средствами.

— Молчишь. А вызвали меня из-за того, что тебя постоянно бьют в школе!

Это была такая откровенная неправда, что Сергей взвился.

— Никто меня не бьет! Я сам могу, кого хочешь!

Он прикусил язык. Неизвестно как отнесется отец к собственноручному подтверждению его постоянных драк.

— Что ты сам можешь? Я сейчас гляжу на тебя, и вижу разбитую физиономию. Плакал?

— Я никогда не плачу, — пробурчал в пол Сергей.

— Хоть это радует.

Кротов не верил себе. В голосе отца явно звучало одобрение.

— Ну, может не каждый день тебя бьют, но бьют же.

— Бывает, — согласился Сергей.

— Молодец, что не врешь.

Отец налил себе немного водки, выпил и, крякнув, продолжил:

— В общем, договоримся так. С завтрашнего дня, я не ничего больше не хочу знать о твоих драках. А ты, чтобы не приходить домой таким, каждый день утром, полчаса колешь дрова. Зимой, летом без разницы. Если дров нет, все равно зарядка. И не думай, что завтра я об этом забуду!

Обрадованный, что все так легко обошлось — у отца была тяжелая рука — Кротов быстро юркнул в постель.

Утром, когда он сладко спал, отец сорвал с него одеяло.

— Ты, что, все забыл?

Он был помят и небрит. Видимо прикончил вчера бутылку. Сергей мгновенно вспомнил вчерашний разговор.

— Все. Я уже бегу.

Натянув лишь кеды, в трусах и майке он выскочил во двор. Подхватив стоявший у поленницы топор, он занялся колкой.

Теперь каждый день дребезжащий старый будильник, звенел у его уха на час раньше, чем вставали остальные. К своему удивлению, к концу лета он стал просыпаться за минуту до звонка, и лежал, ожидая подъема.

С тех пор и до самой армии, он ни разу, по своей воле не пропустил утреннюю зарядку. В те дни, когда это приходилось делать, по каким-то не зависящим от него причинам, он чувствовал себя разбитым и больным.

Помахав руками и по-приседав, Кротов отжался пятьдесят раз от пола и пошел в крохотную душевую, где едва могли поместиться два человека. К его удивлению, там кто-то уже мылся. Из-за полупрозрачной шторы показалась мокрая голова Джерези.

— А, это ты! — заулыбалась она. — Иди быстрей, как раз еще одно место есть.

— Не-е, ты мойся, я попозже… — попятился Сергей.

— Да, иди, серьезно, места хватит, — она отодвинула штору, показывая, что не обманывает.

Лицо Кротова залила краска. Увидев её груди с коричневыми сосками, покрытые каплями воды, он опять ничего не смог с собой поделать. Пятясь назад, и ища рукой дверь, он не отрывал глаз от её фигуры. Взгляд скользил по ней рассматривая всю, сверху до низу.

Джерези недоуменно смотрела на него.

— Ты, что солдат?

Потом её взгляд опустился на его топорщащиеся штаны. Она не выдержала и расхохоталась.

— Как же, вы у себя, в части по утрам…?

Кротов не дослушал. Выскочив в коридор, он быстро отошел от двери. «Вот и разница. Все-таки не Земля, — подумал он, представив совместную баню в их части. — А надо было, зайти и…» — запоздало замечтался он.

После завтрака, Джерези взяла подготовку в свои руки. Теперь она была в новенькой армейской форме. Оказывается в посылке, для неё пришло и это. Куртка, брюки, ботинки все сидело на ней, как будто пошито специально. Все шло ей. Кротов не знал еще, что тот, кого любишь, даже в драной рогоже, будет казаться одетым в лучшие шелка. Она заметила его взгляд.

— Не наша форма, пехотная. Но все равно — удобно. Не мнется, не рвется, влагу пропускает только в одну сторону. Не то, что твоя дорогущая форма. В такой, только в штабе сидеть — красоваться.

Кротов усмехнулся: «Дорогущая! Это здесь она может и дорогущая».

— Сергей, сегодня готовимся и в ночь уходим, чтобы перед рассветом быть в Храме. В это время начнут высадку космические силы.

Сейчас она выглядела и говорила, совсем как Филипок — погибший его взводный. Сухо и деловито.

— Ты так и не изменил своего решения? Берем двоих?

— Да.

— Хорошо. Веди их сюда. Им тоже надо подготовиться.

Азани удивился.

— Разговор шел обо всех. Мы готовы. Никому не хочется становиться рабом.

— Нет. Ваше дело будет найти нормальный вход и довести туда нас. Двоих хватит.

— Ладно. Тогда пойду я и Ронг.

— Азани, ты не обижайся, но вместо себя давай выбери, кого ни будь другого.