Клаудия Грей - Потерянные Звёзды

Но каким-то образом «Голубой конвор» оказался похож на то, что рисовал себе Тейн. Атмосфера была сдержанной (чему способствовал новый закон, согласно которому только имперские офицеры могли проносить с собой бластеры). Низкие диваны украсили ярко-оранжевыми и красно-розовыми подушками, а с потолка свисали пышные растения. Парящие дроиды-подсвечники освещали лишь пространство вокруг себя, оставляя достаточно укромных местечек. Музыка была отличная: низкие знойные ритмы, которые парень с длинным хоботом наигрывал на круговой клавиатуре. Напиток Тейну подали в высоком стакане, и он оказался достаточно крепким, чтобы успокаивать.

«Расскажу об этом Сиене в следующем сообщении, — подумал он. — Ей тоже нравились те голо. Она обрадуется, что, по крайней мере, хоть что-то на Керев-Дои выглядит именно так, как мы себе представляли».

Тейн почувствовал, что улыбается, и попытался остановиться, но не смог. Сама мысль о Сиене заставляла его мысленно петь от восторга.

С того дня на Небесных Кольцах, когда впервые пришло понимание новых возможностей в отношениях с Сиеной, Тейн сопротивлялся им. Даже когда он не злился на девушку из-за того треклятого инцидента с лазерной пушкой, он боялся того, что могло случиться, если отношения между ними изменятся.

Но они не изменились. Это и было самым удивительным. Их преданность друг другу всегда было трудно описать словами. Тейну казалось, что они просто признали то, что было правдой с самого начала.

И Сиена тоже хотела бы оставить Имперский Звездный Флот.

Конечно, иначе и быть не могло. Вся сущность Сиены определялась ее честью, а в том, что Империя сотворила с Алдерааном, никакой чести не было. Повстанческий Альянс явно был не лучше; он взорвал «Звезду Смерти» с почти двумя миллионами людей на борту. Но одно неверное деяние не извиняет другое. Сиена, вероятно, подумала об отказе от должности даже раньше его.

Тейн вновь воспроизвел в памяти те невероятные минуты, когда в первый и единственный раз обнимал и целовал Сиену. Она сказала: «Мы снова будем вместе. Не знаю, где и когда».

Она бы не сказала так, если бы думала, что они оба останутся в Имперском Флоте, где можно найти друг друга через любую базу данных. Конечно, она тоже хотела уйти.

Но хотеть и выбраться — разные вещи. Что ему делать в случае бегства? Он сразу же станет преступником в розыске. Может, не самым разыскиваемым, учитывая более опасную угрозу в виде повстанцев, но все равно будет брошен на гауптвахту сразу же, как только любой имперский офицер выполнит сканирование и поймет, что он дезертир. К тому же Сиене будет невероятно трудно нарушить свое обещание служить Империи. Она верила в клятвы и свято их чтила. Что произойдет, когда клятвы придут в противоречие с ее честью?

«Думаю, мы должны подождать, — подумал он устало. — Выдержать пять лет. Постараться на какое-то время получить назначение на одну станцию или корабль. Может быть, уничтожить это проклятое Восстание и отомстить за Джуд, прежде чем долг будет исполнен. Тогда мы сможем уйти в отставку».

А потом… Тейн не знал. Они не вернутся на Джелукан, это точно. Но Галактика большая. Возможности бесконечны. Все, что им нужно было сделать, — это отыскать свое общее будущее.

Он потягивал напиток и думал об этой ночи как о сцене из голограммы. Тейн был бы самодовольным спайсовым пиратом, сплошная независимость и очарование. Сиена могла бы прийти к нему в образе одной из тех классических роковых красоток — в облегающем платье винного цвета — и шепотом сообщить ему, что ей нужна помощь человека, который ничего не боится.

«Это я», — мысленно прошептал Тейн Сиене. Он представил, как вновь целует ее, и мечта была с ним, пока он платил за напиток, выходил из клуба и возвращался к своей постели.

Пятилетний план Тейна провалился уже через восемь дней во время облета над провинцией Нижнего моря.

Он произвел несколько драматически показательных полетов, для пущего эффекта — на минимальных высотах. Характерный визг ИСИД эхом разносился в каньонах. Услышав этот звук, никто не усомнился бы в том, что Империя остается сильна и вездесуща по всей Галактике. К моменту посадки для встречи с местным гарнизоном и обеда Тейн был вполне доволен собой.

Но пока он шел к местному штабу, его улыбка исчезла.

Вдоль тропы, ведущей вверх от разлома шахты, плелась цепочка рабочих. В большинстве спайсовых шахт, виденных Тейном до сих пор, основной рабочей силой служили дроиды и более простые механизмы. Однако здесь шахтерами оказались живые существа. Он даже узнал расу: бледные рептилоиды, называемые бодач'и. Их планета постоянно сопротивлялась имперским законам. Об этом знали все, так как этот народ не скрывал неповиновения. Но несколькими месяцами ранее было объявлено, что власти восстановили порядок и ввели новые санкции.

Тейн считал, что «санкции» означали штрафы или торговые поборы, понятия не имея, что речь шла о рабстве.

Все бодач'и шли в специальных ошейниках и браслетах. Мало того что сами по себе эти путы были тяжелыми и громоздкими, так еще и любое отклонение от маршрута или поставленной задачи каралось ударом электрического тока или вонзавшимися в плоть металлическими шпорами.

«Я думал, эти оковы предназначены для отъявленных преступников, а не для… обычных людей», — сказал себе ошеломленный Тейн, медленно бредя вдоль границы имперского форпоста. За его пределами рептилоиды тащились под грузом, не имея возможности остановиться и передохнуть. Их контролировали имперские штурмовики, стоявшие на расстоянии друг от друга вдоль казавшейся бесконечной линии. Несколько горожан наблюдали за зрелищем со страхом или полной апатией. Тейн не смог бы объяснить разницу.

К горлу подступила тошнота, когда он увидел, как один из бодач'и воспротивился. Большинство из них вообще не подходили для такой работы. Здесь были и детеныши-бодач'и, едва ли достаточно взрослые, чтобы нести тяжелый груз. Были и старики весьма почтенного возраста.

Это было неправильно. Хуже, чем неправильно, — это было зло. Если бодач'и бросили вызов Императору, стоило применить санкции, но не творить такое. Ничто не может оправдать подобное наказание целой расы.

Обращение в рабство.

«Почему никто не поможет этим людям?» — подумал Тейн, кинув взгляд на пустые лица местных жителей. Оковы можно снять ночью, сбежавших спрятать…

И тогда он вдруг понял.

Никто не помогал бодач'и, потому что все эти люди боялись Империи. И когда Тейн пролетал в небе, демонстрируя истребитель СИД и оглушая планету визгом двигателей, он заставлял людей страшиться еще больше.

Сокрушительный вес этой истины обрушился на него, и на мгновение Тейн думал, что едва ли сможет дышать.