Токацин - Синтез

Хольгер посмотрел на экран, вздрогнул, провёл пальцем по очередному заголовку — и разочарованно хмыкнул.

— «Ложный след: диверсант оказался сумасшедшим. Эктор Густаманто, гражданин Атлантиса, ранее взявший на себя ответственность за взрывы на территориях искусственнорождённых, был признан недееспособным. При рассмотрении все доказательства его причастности оказались фальшивыми или вымышленными, и было обнаружено, что Густаманто во время якобы подготовки к диверсии, а также её совершения находился на лечении в психиатрической клинике родного города. Родственники мнимого диверсанта намерены подать на клинику в суд за неоказание надлежащей медицинской помощи. Эктор Густаманто освобождён из-под стражи и передан на попечение врачей.»

Гедимин едва заметно усмехнулся. Линкен фыркнул.

— Всё с ними ясно. Макаки сидят и ждут, когда настоящие диверсанты придут и сдадутся им, как этот псих? Ну, долго им ждать.

— Может быть, сарматы в Коците и Ясархаге уже нашли все следы, — сказал Иджес. — И даже расстреляли кого надо. Но я на их месте тоже не трепался бы.

— Остаётся надеяться, — буркнул Линкен.

«Давно никто не пишет о науке,» — думал Гедимин, разглядывая стену. «Скучно.»

«Зачем я пустил его в отсек?!»

Гедимин раздражённо сощурился на Хольгера. Отрываться от сборки реактора не хотелось, и он терпел присутствие сармата за спиной — тот надёжно отгородился защитным полем и вроде как был в безопасности; но теперь все части установки были соединены, герметичность кожуха — проверена, защитные поля — возвращены на место, и осталась всего одна операция — настройка сигма-излучателя. В ней не было ничего опасного или сложного… не считая того, что она требовала «полного воспроизведения условий первого эксперимента», и Гедимин заранее сердито щурился на правую ладонь (под перчаткой он не видел шрамов от первых двух «настроек», но они там были) и думал, что скажут медики — а потом и Константин. «Кровавая жертва духам ирренция,» — он поморщился. «Глупо. Но почему-то действует.»

— Хольгер! — крикнул он, на секунду раздвинув защитные экраны. — Выйди. Сейчас будет опасно.

— Я выставлю ещё один щит, — спокойно ответил химик, выглядывая что-то на мониторе. — Тут очень интересные данные, их нужно зафиксировать.

— Камеры на что? — Гедимин сузил глаза.

— Ты видел записи с этих камер? — Хольгер оглянулся на недовольного сармата и успокаивающе помахал рукой. — Не волнуйся за меня, Гедимин. Я знаю, что твой реактор не взорвётся.

«Выгнать его силой?» — на секунду задумался ремонтник, глядя на Хольгера. Тот смотрел на монитор и делал записи — видимо, счёл разговор законченным. «Так, он отвернулся. Хотя камера всё равно запишет… А, в ядро Юпитера!»

Гедимин, воровато оглянувшись через плечо, снял перчатку, раздвинул защитное поле над излучателем и просунул под него руку.

— Рост! — крикнули за спиной. Рефлекторно сармат отдёрнул ладонь, резко развернулся, готовясь к быстрому падению и закутыванию в защитное поле, — но никаких признаков аварии у монитора не было. Хольгер стоял спиной к экрану и встревоженно смотрел на Гедимина.

— Рост чего? — спросил ремонтник, в очередной раз пожалев, что пустил химика «проводить замеры» в неподходящее время.

— Ничего, — покачал головой сармат. — Но… ты уверен, что надо делать именно это? Это как минимум больно и вредно для суставов.

Он указал на незащищённую руку Гедимина. Тот стиснул зубы.

— Как выяснилось — надо, — отозвался он, поворачиваясь к излучателю. — Оба раза интенсивность повышалась именно после этого. Настоящей причины я не знаю, но Конар посоветовал в точности воспроизвести все условия. Не хочу, чтобы в этот раз выработка упала. Пусть реактор работает так же хорошо, как прошлые два.

— А рука? — Хольгер смотрел на него с тревогой. Гедимин пожал плечами.

— Ожоги быстро заживают.

От глупости последней фразы ему самому стало неловко — даже слабые лучевые ожоги заживали подолгу, причиняли сильную боль и очень мешали работать. Он быстро отвернулся от Хольгера и буркнул:

— Ты ничего не видел.

Он снова поднёс руку к сигма-излучателю, но убрать защитное поле не успел.

— Стой! — крикнул Хольгер, выглядывая из-за экрана. Пока он маячил в опасной зоне, снимать защиту с излучателя было нельзя, и Гедимин, помянув про себя размножение макак, нехотя обернулся.

— Ну что ещё?!

— Оно действительно усилилось, — медленно, будто не веря себе, проговорил сармат. — Посмотри на монитор!

«Уран и торий…» — Гедимин сузил глаза, но ничего не сказал Хольгеру. «Какой ещё бред он там…»

На мониторе, в строке, куда выводились данные о внешнем сигма-потоке, мелькали цифры — интенсивность излучения стремительно росла. Гедимин изумлённо мигнул, смахнул защитные поля и склонился над монитором — можно было подумать, что устройство сломано, однако никаких признаков неисправности сармат не увидел. Прошло полминуты, прежде чем цифры остановились, — интенсивность возросла на порядок. Гедимин покосился на излучатель и покачал головой — чем дальше, тем меньше он понимал, что происходит.

— Ты тоже это видел? — на всякий случай спросил он у Хольгера. Тот кивнул.

— И что это было? — на этот вопрос некому было ответить, но не задать его Гедимин не мог. Хольгер усмехнулся.

— То же, за чем я наблюдаю уже третий месяц. Похоже, оно тебя… признало.

Гедимин сжал пальцы в кулак до боли в костяшках — но ни она, ни ощущения от впившихся в кожу ногтей не сделали происходящее вокруг более реальным.

— Что за бред…

…Пять минут пронаблюдав за работой реактора, Хольгер ушёл, и Гедимин облегчённо вздохнул. Ещё через пять минут его вызвали по громкой связи. Вызывал Константин; его голос звучал озадаченно.

— Зайди в «чистую» лабораторию. Нужны твои комментарии.

Константин сидел за телекомпом и смотрел на график, выведенный на экран. Изгибающаяся линия показывала зависимость какого-то параметра от времени на часах. Рядом с командиром стоял Хольгер и постоянно оглядывался на дверь, будто ждал кого-то; увидев Гедимина, он радостно усмехнулся. Остальные сарматы стояли поодаль и выглядели озадаченными.

— Хольгер уже три месяца отслеживает сигма-излучение в твоей установке, — сказал Константин. — Сегодня мы свели данные в график. Хольгер говорит странные вещи, но… кажется, какой-то смысл в его словах есть. Ты в самом деле прижигал себе руку, чтобы усилить излучение?

Гедимин угрюмо кивнул.

— И ты видел, что оно немного усиливается, когда ты входишь?

Сармат снова кивнул. Хольгер усмехнулся.

— Это наблюдения, Константин. Даже если они странные, ты не можешь просто так от них отмахнуться.