Йэнна Кристиана - Дороги. Часть первая.

За Питу можно не беспокоиться. Там все благополучно.

Аганк вдруг остановился, коротко фыркнул, попытался встать на дыбы, Ильгет удержала его поводом. Выхватила из-за пазухи бластер, сдерживая животное одной левой рукой. Да, в кустах вроде шорох какой-то... Ильгет внимательно осмотрелась по сторонам.

Глаза. Откуда-то сверху – два круглых зеленоватых, фосфорически светящихся в темноте глаза. Мистек, местная большая кошка. Может и прыгнуть сверху. Ильгет переставила указатель энергии на единицу, вытянув руку, прицелилась, выстрелила, тонкий луч пронзил темноту. Все, что я могу для тебя сделать – попытаться лишь парализовать, не убить. Раздался глухой шорох и стук. Через пару часов хищник сможет подняться, если, конечно, не растерзают свои собратья, воспользовавшись беспомощностью. Ильгет тронула повод, аганк поскакал вперед резвой рысью...

Миновали перевал. Там, внизу, раскинулась Агрена. Ярнийский или, тем более, квиринский город светился бы во тьме, как центр Галактики, но визарское поселение было совершенно темным, лишь кое-где тусклыми огоньками просвечивали факелы и костры.

Пита, подумала Ильгет. Все же, как он там? Вот сейчас, странно, совсем не помнится плохое, да, вроде было что-то такое, но какая же это была глупость. Какой идиотизм. И она – как она могла обижаться на такие пустяки, ведь это всего лишь слова, не более, чем слова... Как хорошо знать, что тебя кто-то ждет. Что у тебя там, вдали, не пустой дом, а свой, родной человек. Единственный, если подумать, родной человек на свете. Ну мама еще, но мама совсем уж далеко. Конечно, друзья – но у друзей своя жизнь, это другое. А у них с Питой жизнь на двоих одна.

Сейчас Ильгет начисто забыла, что между ними возникали какие-то недоразумения. Ведь Пита же, в сущности, очень хороший человек... Сейчас хорошо помнилось первое время их любви, и вспоминались его руки, глаза, лицо. Такие красивые, милые, родные. Пита очень умный, очень способный и талантливый. Кто еще смог бы так быстро освоиться с чужой техникой, скоро он станет мастером-программистом бытовых приборов, это не так-то просто... да и всегда он был талантлив, на работе его очень ценили. У талантливых людей всегда сложный характер.

Скорее бы вернуться на Квирин, встретиться с Питой... Может, он согласится, наконец, обвенчаться. Спросить его... Сейчас Ильгет была готова снова приступить к этому разговору. А может быть, и насчет детей можно подумать.

В этот момент на Квирине Пита переоделся, сменив рабочий комбинезон на обычные брюки и скету, вышел в просторный длинный холл института бытовой электроники. Майлик уже ждала его там.

В последнее время они здорово подружились. Муж Майлик был планетологом, и как это у них нередко бывает, сейчас ушел в длительную экспедицию, и должен был появиться только через полгода. Это сблизило Питу и его наставницу, относившуюся к ученику чуть свысока – ей уже стукнуло сорок, и старшему из семи ее детей было пятнадцать лет. Пита казался Майлик симпатичным умненьким мальчишкой, хоть по возрасту все-таки был ближе к ней, чем к ее детям. И все же он многое понимал... казалось, он понимал все – с ним обо всем можно было поболтать, как с хорошей подружкой.

У них уже вошло в привычку после совместной практики, три раза в неделю, заходить в одно из многочисленных маленьких кафе в Бетрисанде, благо, Институт располагался недалеко от парка.

– Слушай, – сказал Пита рассеянно, – а может, сегодня ко мне, а? Твой младший, ты говоришь, сегодня у бабушки...

Майлик подумала.

– А это удобно?

– А что, нас кто-то контролирует? – поинтересовался Пита. Майлик улыбнулась, пожала плечами.

– Ну что... пойдем.

Они вышли вдвоем, каблучки Майлик застучали по широким ступеням входа, облицованным камнем. Наставница была на голову ниже своего ученика. И совсем, подумал Пита, не выглядит на свой возраст. Ильгет, и то кажется старше, а ведь Ильке еще нет и тридцати. Она жутко изменилась на Квирине, лицо постарело, не понять, в чем именно это изменение – морщин нет, седины тоже, просто выражение глаз... А вот Майлик – еще совсем как девчонка, хоть ей и сорок. Маленькая, быстрая, стремительная, черные кудри коротко стрижены, и этот ароматный легкий пробор на макушке... Все в Майлик казалось Пите восхитительным.

Он не знал точно, когда возник этот интерес к наставнице. Долгое время он воспринимал ее как высшее существо, но сейчас-то оказывалось, что он куда способнее ее, и уже почти мастер, и наверняка превзойдет свою учительницу. Квиринская техника перестала быть для него мистической тайной. И однажды он заметил, что Майлик надела новое пестрое платье из легчайшей полупрозрачной ткани.

Так бывало уже не раз. Пита, еще ни о чем не думая, увлекался красотой, а ведь все женщины красивы по-своему. Такой, как Майлик – маленькой и темноволосой, у него еще не было. Однажды ему вдруг стало интересно, а как она будет выглядеть без одежды... а как ощущается ее кожа под рукой. Пожалуй, с этого момента и возникло настоящее влечение. Ильке еще была здесь. Питу всегда удивляло и возмущало ее неприятие подобных вещей, все это, конечно, от ее сектантской настроенности, жить нужно свободно, и любовь может быть только свободной, загонять самого себя в клетку – и ты потеряешь вообще всякий вкус к жизни. И какое право она имеет рассматривать его, как собственность? Это унижало Питу. Но с другой стороны, чтобы избежать скандалов, он решил ничего ей не говорить о Майлик, тем более, и говорить-то было нечего, между ним и Майлик ничего еще не случилось... кроме брошенных вскользь взглядов, касаний, откровенных разговоров. Он уже многое знал о Майлик. Он жалел ее – жизнь Майлик лишь внешне казалась красивой и благополучной. Уже третий раз она замужем... первый муж бросил ее, ушел к другой. Второй погиб, это на Квирине самый распространенный случай, погиб в Космосе, Майлик зареклась выходить замуж за эстаргов, но получилось так, что уже через год она сошлась с близким другом второго мужа. Тоже планетологом. Жили они не очень хорошо, главным образом, потому, что муж часто уходил в длительные экспедиции. Когда дети были маленькие, еще оставался дома, а вот теперь, похоже, она долго его не увидит. Да уже и не очень хотелось, привыкла как-то... Нет, у нее никогда не было друзей... в этом смысле... других мужчин. Ты что, Пита? Это невозможно. Большие темные, почти круглые глаза глядят с недоумением.

Они здесь, на Квирине, похоже все разделяют точку зрения Ильгет. Ну это мы еще посмотрим...

Пита ходил с Майлик в кафе и осторожно касался под столом ее руки – и будто ток пробивал. Она смотрела на него беззащитными, как у оленя, влажными большими глазами, и иногда казалось, глаза эти молили – что же ты делаешь со мной? Он знал, что ей уже хочется его видеть... каждый вечер они созванивались и болтали, часами. Неизвестно о чем. Лишь бы просто поболтать... посмотреть друг на друга.