Йэнна Кристиана - Дороги. Часть первая.

Арнис тоже не любил шума и лишних разговоров. С Иостом ему было легко.

– Хочешь, приходи как-нибудь, у нас вечером всегда Маттис играет на мессе, очень красиво, – сказал Иост. Арнис кивнул.

– Зайду на днях. Маттис, вроде, был известен до того, как ушел в орден? Именно как композитор? Или исполнитель?

– Да, как исполнитель на синтаре, он дважды был в десятке в рейтинге, – сказал Иост, – и композитор он неплохой. Но ты его в церкви послушай!

Арнис ощутил чье-то присутствие справа. Попробовал угадать, не глядя. Не утерпел, скосил глаза. К столику подошла Ильгет. Счастье толчком плеснулось в сердце. Ильгет в золотистом облачке, немного растерянная.

– Привет, Иль, садись с нами, – Арнис подвинул ей стул. Ильгет неуверенно села. Иост радушно заулыбался.

– Хочешь сосисок?

– Нет, – отказалась Ильгет, – я бы стаканчик кринка.

– Сейчас закажем, – Иост убежал. Здесь не было роботов, бегать приходилось самим. Маленькая, тонкая рука Ильгет лежала на столе, и пальчики казались совершенно детскими. До смешного. Арнису захотелось накрыть эту руку ладонью, спрятать ее в горсти. Он сдержался. Вот этими пальчиками можно держать приклад «Молнии»? Бред какой-то.

– Мне кажется, что тебе грустно, Иль? Нет?

– Да нет... не знаю, Арнис. Как-то все гнусно.

Вернулся Иост, поставил перед Ильгет высокий бокал с ванильным кринком. Ильгет взглядом поблагодарила его. Иост просиял.

– Что гнусно? – спросил Арнис.

– Да война вся эта... Не знаю.

– Конечно, гнусно, – сказал Иост, – ты бы, Иль, не ходила туда лучше. Оставалась бы на Квирине. Тебе и так досталось, на всю жизнь вперед хватит.

– При чем здесь это, – Ильгет отхлебнула кринк, – какая разница, ну останусь я. Я буду чистенькая и хорошая, а кто-то будет убивать. За меня. Я буду об этом знать. Грязь это все, вот что. Как вспомню, тошнит просто. Может, эти люди, которых я там убивала, может, они и не виноваты вовсе. Да если и виноваты, они ведь живые. Понимаете , живые люди. А я...

Арнис накрыл ее руку ладонью.

– Да, Иль, – сказал он, – все это правда. Но нам надо защитить Квирин. Сагоны все время пытаются к нему подобраться.

– Я знаю это, – Ильгет посмотрела на него, – но подумай, как это выглядит! Мы приходим на чужие планеты. То есть это вы на чужие, а я еще хуже, я предатель, который воюет против собственного народа.

– Да, поэтому деятельность ДС и держится, насколько это возможно, в тайне, – сказал Иост.

– Насколько возможно, – пробормотал Арнис, – к нам в Галактике потому плохо и относятся.

– А какая альтернатива... – сказал Иост, – сагоны все равно хуже.

Они помолчали. Все это было понятно. Но от этого не менее гнусно.

– Хватит, ребята, сопли разводить, – сказал Арнис, – ведь ясно, что этого хочет Бог. Чтобы мы убивали сагонов. Сагоны прокляты. Война есть война. В конце концов, нас... наших... тоже убивают.

– Правильно, – кивнул Иост. Ильгет посмотрела на него. Потом на Арниса.

– Вот послушаешь вас, и вроде тоже думаешь – все правильно. А потом...

– Лучше приходи к нам, – сказал Иост поспешно, – вот с Арнисом приходи вечером на службу. Послушаешь, как Маттис играет.

– Неужели бывает красивее, чем в Квиринусе? – Ильгет улыбнулась, – приду, конечно.

Иволга решила остаться у Ильгет на все выходные. У детей все равно был школьный поход, а с мужем Иволга обычно как-то не стремилась остаться. Так или иначе, Ильгет очень обрадовалась, когда после учений Иволга заявила, что не прочь провести выходные у лучшей подруги.

В пятницу они сразу завалились спать – весь день бегали по полигону, проводя совместные учения с армией, потом – «разбор полетов», Дэцин ужасно возмущался отвратительным согласованием действий, потом последовала длительная дискуссия... Женщины добрались до дома уже без задних ног.

В субботу после завтрака Ильгет села заниматься по программе эмигрантского минимума, а Иволга полезла в Сеть, в свой клуб терранских переводчиков, что-то там делала, с кем-то общалась, потом завалилась с микропленкой и демонстратором на диван. Потом у Ильгет по плану следовали занятия психотренингом и тренировка в Космоцентре – невесомость, центрифуга и симулятор боевого ландера. Ильгет, в отличие от большинства квиринцев, не могла позволить себе роскошь отдыхать два дня в неделю.

Таким образом, всю субботу Иволга и Ильгет практически не сталкивались. Только к шести вечера Ильгет освободилась.

– Значит так, – решила Иволга, – я хочу посмотреть на Коринту. А то сидишь на этой Алорке... конечно, дом, дети, но я-то привыкла к городу. Надоело. Пойдем пошляемся?

Она свистнула своего пса, черного Карлсона, закинула за плечо гитару.

– А вдруг пригодится?

Дом Ильгет находился не так уж близко к центру, но все же подруги решили идти пешком. Около часа они шли неторопливо, весело болтая, по тенистой, полого сбегающей к морю наискосок Серебряной аллее. В Коринте и улиц почти нет – одни аллеи. Сейчас, к вечеру, народа вокруг стало побольше, то и дело попадались парочки, компании, одиночки, бредущие по Серебряной, скартеры и всадники на породистых лошадях обгоняли прохожих, собаки, как и везде в Коринте, бегающие без поводков, подходили обнюхаться с Карлсоном. Иволга рассказывала о Терре. Она вообще часто говорила о своей земле, и пела терранские песни. Ильгет спросила.

– А тебе не хотелось бы вернуться туда?

– Там у меня ничего нет, – ответила Иволга, – мне некуда возвращаться. Нет жилья, нет друзей, ни работы, ни главное – цели, зачем вообще там жить. Да и дети... конечно, это главное – кем они станут на Терре? Правда, у меня там мама, но она теперь знает, где я, я могу немного помогать... Нет, так лучше. А ты почему спросила – тоскуешь по Ярне?

– Есть немного, – призналась Ильгет.

– Ну ты-то скоро побываешь там.

Ильгет посмотрела на Иволгу, подруга сегодня оделась оригинально, в толстый, будто из натуральной нити связанный, расшитый узорами тервак (на терранском языке он назывался «пончо»). И теперь она в этот тервак куталась, будто мерзла, хотя вроде бы, стояла теплынь.

Ильгет была одета просто – серебристая куртка, белые брюки.

– А тебе хотелось бы побывать на Терре – так? – спросила Ильгет.

– Хотела бы я, чтобы Терру захватили сагоны? Ну и вопросик.

– А воевать на Терре?

– Я бы согласилась. Но конечно, такая перспектива меня не радует. Похоже, у тебя угрызения совести? Иль, у тебя никакой совести быть не должно, ты в ДС.

Ильгет удивилась.

– Почему это у меня не должно быть совести?

– Потому что в следующий раз сагон начнет давить на твою совесть. Ведь вы же уверены, что она – голос Божий, а сагон очень быстренько начнет выдавать себя за Бога. Твоя же совесть тебя и убьет.

– Но чем-то же ты руководствуешься в жизни, а, Иволга?