Кен Като - Звездные самураи

Истман кивнул.

— Получается так. Они не верят, что кто-нибудь в Секторе способен был создать действующий образец за исключением Ганеша Рамакришны, но никто не знает куда он делся после того как покинул Американо.

— Так откуда же тогда происходят каньские пушки?

— Похоже, службы безопасности просто не смогли учесть все модели, которые были созданы до запрета. Фарис Кассабиан — ну, помнишь, бывший глава спецслужб — вроде бы пытался разыскать их все до единой, но с полдюжины или около того все-таки исчезли.

— Господи! То есть ты хочешь сказать, что то орудие, которое каньцы использовали в Каноя-Сити, было одним из этих утраченных. Ископаемым времен до запрета?

— Во всяком случае очевидно, что у каньцев пушка не нового типа.

— А как же эффект рассеивания? Такого ведь еще никто никогда не видел.

— Они думают, что это обычная старая пушка, которая от старости просто разрегулировалась. И эффект рассеивания — просто признак нестабильности. Советую молиться пси, чтобы это оказалось правдой.

Он сидел молча в тишине, впитывая ледяную тьму, и время от времени подбадривая шепотом своих людей. Так они и ждали, чувствуя близость друг друга и Истман погрузился в фантазии о том, как он несется по улицам Канои в открытой машине на большой прием, который должен состояться на Плаза и — а что, почему бы и нет? — где ему должно быть присвоено звание капитана метракоровской милиции. А там его обязательно увидит Аркали и извинится перед ним за то, что сразу не поняла, каков он на самом деле.

Разве она может сопротивляться, когда все кругом только и будут говорить что о презренной трусости Хайдена Стрейкера, противопоставляя ее проявленной мной храбрости? Нет, невозможно!

В 2.30 раздался звук начавшейся канонады, затем поступил сигнал о проникающих сквозь поля солдат. Некоторые из них тяжело врезались в Бейкер, очевидно мгновенно замерзая в разгерметизировавшихся скафандрах. Те, кому повезло больше, чем товарищам, ухитрялись попасть на обшивку. Истман слышал как они пробираются по стабилизатору. Похоже, у них с собой было какое-то тяжелое оборудование и роботы с резаками, но оставалось молиться, чтобы они не прорвались через щиты с сингулярной пушкой.

Потом послышался звук двигателей, могущий свидетельствовать о том, что к форту удалось причалить и небольшому шаттлу. По другую сторону обшивки Бейкера всего в нескольких дюймах от них уже шла напряженная работа — передовая группа, выводящая из строя приспособления для поражения живой силы противника, которыми был буквально усеян корпус снаружи. Сильные взрывы отбросили первую волну атакующих, но, поскольку в безвоздушном пространстве не могло быть ударных волн, а скафандры из плекса были практически неуязвимы, взрывчатые вещества оказались малоэффективными. Иногда стакан со шрапнелью поражал жизненно важный узел скафандра с достаточной инерцией, чтобы пробить его, но даже и шрапнель вряд ли могла преодолеть тормозящий тензор силовых полей. В вакууме раскаленный луч был единственным незаменимым оружием, но и в этом случае никакая система больших орудий не могла отразить массированную атаку тысяч людей, чьи личные поля делали их в космосе скользкими как лягушачья икра и точно прицелиться в которых можно было лишь тогда, когда они оказывались чересчур близко, чтобы по ним стрелять.

Каньцы наступали широким фронтом и почти двадцать процентов атакующих прорвались к форту. Они расползлись по корпусу и начали готовить резаки.

Истман пригнул голову, решив, что и его подчиненные сделали то же самое. Он слышал как стучат подошвы каньцев по замерзшему на теневой стороне плексу. Когда команда людей с резаками включила горелки в сотне затемненных забрал шлемов мгновенно отразился ярчайший лиловый свет. Посыпались фонтаны искр и в оранжевых сполохах повсюду заплясали буйные тени. Вырезанные пластины обшивки начали проваливаться внутрь. Затем на открытых частотах послышались звуки дыхания и переговоры каньцев. Какой-то сержант в мертвой тишине громко пересчитывал своих людей.

Люди в непривычных скафандрах были врагами. Оказавшись внутри станции, они прошли немного вперед по коридору, стараясь отыскать путь ведущий вниз — к энергоблокам. Каньцы считали, что захватывают совершенно пустующий сектор.

Истман услышал усиленное радио дыхание своих людей и ему очень захотелось заговорить с ними, вселить в них уверенность в победе, объяснить, чтобы они вели себя как можно тише и спокойнее в эти последние критические моменты.

Наконец тяжелые крышки, которые вели к энергоблокам были сняты, двери открыты и закреплены в нишах. Снаружи поступили приказы и каньцы, повинуясь им, начали потоками вливаться внутрь станции.

Они проникали в нее сотнями, найдя место, где им не оказывали сопротивления. Крадучись, как воры. Впереди офицеры, за ними — солдаты. Невероятное высокомерие.

Когда две или три сотни солдат проникли в отверстия и последовали за своими разведчиками к Зеленой Ассамблее — зоне расположения кают, в наушниках наконец раздался резкий приказ и из укромных мест появились американцы.

Тьму разорвал ужасный грохот, в ледяной сумрак ворвались ослепительные вспышки бластеров. Совершенно неожиданный перекрестный огонь буквально залил зону отдыха, луч за лучом врезались в ряды вторгшихся на станцию китайцев. Те были застигнуты врасплох и падали один за другим. Попавшие в западню люди, пронзенные раскаленными лучами, кричали от боли и страха, порядок был полностью нарушен и каньцы в ужасе заметались в поисках выхода.

Истман больше не мог сдерживаться. Он выскочил из своего укрытия с бластером в руке и встал, преграждая дорогу убегающим каньцам. Вслед за ним повыскакивали и его люди.

Клянусь, я покажу им, что значит быть настоящим мужчиной, сказал он себе. Мысли были ледяными и кристально-ясными. Убей или убьют тебя. Я поведу их и мы посмотрим есть ли среди них кто-нибудь лучше меня! Жаль, что здесь нет ее, а то бы она посмотрела на что я гожусь!

Он поднял бластер и заорал:

— Аааааа! — Сердце его нечеловечески билось, а из глотки рвался воинственный рев. Затем, впереди своих людей, он ринулся в самую гущу схватки, швырнув свою израненную душу в затянутом в скафандр теле прямо в начавшуюся вокруг мясорубку.

Авторские права синтетической корпорации «Воспитатель», Оренбург. С разрешения Центральной Власти Древней Земли, 2451 г. н. э.

«Составители выражают признательность Дж.У. Оленферту, сотруднику компании „Лаборатории Искусственной Личности Инкорпорейтед“ и корпорации „Халид“, расположенным на Слотер-Бич, Делавэр II.