Кен Като - Звездные самураи

Дыхание Синго было медленным. Его полуобнаженное тело купалось в косых лучах вечернего солнца, а кожа все еще блестела от мазей, которыми массажист еще совсем недавно растирал его новую руку. Плечо уже почти зажило и медитация сосредотачивала его мысли на трудном выборе который ему предстояло сделать.

Наконец, глубоко вдохнув и выходя из прострации, он вернулся к действительности. Несколько взмахов мечом на пробу и на лице его расцвела улыбка. Боли больше не было и даже чувство трения в плечевом суставе почти исчезло. На Эдо имелась технология быстрого клонирования, так что чужую временную руку можно было ампутировать, а на ее место приживить другую, выращенную из его собственных тканей. Так и было сделано. И теперь чувство брезгливости, причинявшее ему такую душевную боль столь долгое время, почти прошло.

Да, подумал он. Теперь я готов ответить да.

День был необычайно скучный и душный, настоящий день тигров. И он, подобно тигру, сначала возлежал с Миобу, потом с ее служанкой, после чего немного вздремнул и перекусил. Но перед самым полуднем задул прохладный ветерок. И атмосфера сразу как-то неуловимо изменилась. К нему пришла мать и требовательно прошипела слова своего ультиматума:

— Так как ты намерен с ней поступить? Если и дальше будешь сидеть сложа руки, то действовать придется мне, сын мой. Медлить больше нельзя. Надвигаются другие события. Времени больше нет!

Сейчас эти надвигающиеся события буквально ощущались в воздухе. Подобно какому-то новому непривычному запаху, явственно чувствовалось незаметное ускорение темпа жизни во дворце сёгуна. Признаки его не бросались в глаза, но были вполне определенными. Посыльные, старающиеся не казаться чересчур торопливыми. Замена стражников на более опытных и более доверенных людей. И всюду — перешептывания.

Вчера вечером были и другие предзнаменования: в бане какая-то старуха-провидица вдруг завыла, но ее быстро заткнул управляющий. На вершине башни барона Харуми вдруг начали ссориться четыре седоголовые вороны и дрались до тех пор, пока одна из них замертво не упала вниз. У одного из молодых принцев во время молитвы вдруг начался припадок и четверо слуг тут же унесли его прочь…

Вообще, четыре было исключительно несчастливым числом.

Вчера вечером он во время прогулки верхом доехал до Куданских Врат — четырех тории храма Омура Масудзиро. И так сильно было ощущение надвигающихся перемен, что на обратном пути он даже поднял голову и внимательно оглядел небо в поисках возможно появившихся там комет. В эфире явно было неспокойно и он подсознательно ощущал волны пси-возмущений исходящих от неспокойного нексуса.

Синго встал и, перейдя по камешкам пруд, отправился на поиски матери.

Госпожа Исако сидела на занавешенном балконе зала для приемов по соседству с апартаментами Хидеки. Она с нетерпением ждала возвращения сына. Одну из стен длинного классических пропорций зала украшал ряд ниш, складных ширм и дюжина или даже более полных доспехов. Противоположная стена была отделана панелями розового дерева, покрытыми столь искусной резьбой, что подобной ей видеть еще не доводилось. Лучи солнца наполняли помещение прохладными тенями. Вообще, было в этом зале что-то неопределенное, что все время не давало ей покоя. И дело было не пахнущих камфорой военных трофеях сёгуна, а в каком-то совсем другом, едва уловимом аромате.

— Сын мой, ну как — ты наконец решился? — церемонно спросила она.

— Да, матушка.

— И все сделаешь так, как я тебе велю?

— Сделаю.

— И наконец доверишься мне полностью?

— Да.

— Надеюсь, с чистой совестью в том, что касается твоего отца?

— Да. И вы матушка, будете моим единственным советником.

Она широко раскрыла глаза.

— Хорошо. Очень хорошо. Ты не пожалеешь о том, что решился на это.

Исако почувствовала как все ее существо захлестывает волна торжества. В качестве инструмента политики отца Синго-сан был вынужден действовать на Эдо с величайшей осмотрительностью. Поэтому он не мог предпринять каких-либо шагов в отношении Ясуко-сан из боязни не только оскорбить своего повелителя, но и из страха породить волну слухов и вызвать скандал, который мог бы окончательно погубить его.

Тут она вдруг поняла, что в воздухе чувствуется едва уловимый аромат жасмина. Он-то и не давал ей покоя. Это был запах баснословно дорогих духов, которыми иногда пользовалась Ясуко-сан, с необычайно стойким запахом. Ага! Значит она была в этом зале. Когда? Вчера вечером? Зачем?

— Корнем твоих проблем по-прежнему является Ясуко-сан.

— Да.

— Тогда расскажи, что посоветовала тебе эта волчица.

— Она сказала, что я должен преподнести доставленный гайдзином камень Хонде Юкио.

— Вероятно под тем предлогом, что в этом случае он, унаследовав от Сакумы Хиденаги пост сёгуна, откажется от своих притязаний на квадрант Кюсю.

— Именно так она и сказала.

— Значит она снова лгала тебе! — Исако смахнула с колен невидимую пыль, как будто легко избавляясь от первой проблемы. — Очевидно она, давая такой совет, рассчитывала поссорить тебя с Юкио-самой. Она наверняка предполагала, что ты автоматически поступишь наоборот и таким образом отдашь предпочтение Сакуме Киохиде. Неужели ты не понимаешь?

Он уставился на нее, пораженный ее интуицией.

— Откуда ты знаешь?

— Да потому что я знаю насколько изворотливый ум у этой волчицы, и знаю что на уме у твоего отца. Так, а как там интересно наш американец?

— А почему ты вдруг заговорила о нем?

Она терпеливо объяснила:

— Роль Стрейкер-сана во всем происходящем не так уж незначительна.

Губы Синго недовольно скривились.

— Он все еще пытается уговорить Юкио-саму передать сёгуну свое прошение выступить в защиту американской торговой компании. Он пытался вступить в контакт и с Киохиде-самой, но ответа до сих пор так и не получил. И не получит. Какие дела могут быть у самурая Первого Ранга с каким-то ублюдком?

Исако улыбнулась.

— В этом-то, как у тебя еще будет возможность убедиться, и заключается суть всех проблем. План твоего отца…

— План моего отца — всего лишь плод отчаяния, и поверить в его успех может только глупец, — перебил он.

— Нет! Ничего подобного. — Высоко подняв изогнутые брови, она бросила на него пристальный взгляд, убеждаясь, что он внимательно слушает. — Это великолепно сотканная паутина, позволяющая ему сохранить все свои возможности до тех пор, пока не появится шанс ими воспользоваться.

— Не понимаю…

— Прежде всего, Рюдзи-сама уверен, что ты приложишь все силы к тому, чтобы добиться подтверждения его должности префекта. Ты просто вынужден добиваться этого. Нам следует предположить, что Сакума Хиденага знает о разногласиях между чужеземцами, которых так опрометчиво допустили в квадрант Кюсю. Если он неправильно истолкует эти сведения и решит заменить Рюдзи-саму на посту префекта кем-нибудь другим, то тебе Синго-сан никогда не унаследовать этого поста. В этом случае ты станешь просто вторым сыном смещенного и опозоренного генерала, который однажды проиграл сражение с чужеземцами, и твои притязания на Мияконодзё станут ничтожными, как собачий кал. Твоему отцу это отлично известно. И еще ему известно, что тебе это известно. Поэтому ты вынужден — что бы ты о нем не думал — стараться для него изо всех сил.