Тимоти Зан - Дар Юпитера

Рейми отвернулся. Это было искушение. Да поможет ему Бог, но вся эта безумная идея и в самом деле представляла собой очень сильное искушение. Снова обрести способность двигаться, пусть даже в теле чужеземца.

Снова получить возможность жить.

— Я обдумаю ваше предложение, — сказал он, не глядя на Фарадея.

— Понимаю, сразу этого не решишь. — Послышались шаги и звук «бип», когда в больничный телефон Рейми вставили визитную карточку. — Мой номер в вашем аппарате, — добавил Фарадей. — Звоните в любое время.

— Не стоит ждать, затаив дыхание.

— Прощайте, мистер Рейми.

Снова послышались шаги, потом звук их стал глуше — Фарадей вышел за дверь и зашагал по коридору — и смолк совсем.

— Да, — пробормотал Рейми, обращаясь к самому себе. — Прощайте.

В этом-то и суть, верно? Прощайте. Он должен сказать «прощайте» всему, что когда-либо знал.

И что в таком случае у него осталось, если посмотреть жестокой правде в лицо?

Было три тридцать утра. Стиснутый со всех сторон больничной тишиной, Рейми в конце концов сдался.

Когда Фарадей вошел в Зону Контакта, как обычно называли это помещение, там все выглядело тихо и спокойно. И все же у него возникло четкое ощущение, что спокойствие это только кажущееся.

Или, может быть, ощущение беспокойства присутствовало исключительно внутри самого Фарадея?

Ненадолго он замер в дверном проеме, обегая взглядом полукруглый операторский терминал и спины сидящих перед ним четырех молодых людей. Насколько он мог судить, все выглядело в точности так, как ему показывали на Земле.

Что, по правде говоря, было очень приятно. «Скай-Лайт» всегда имел тенденцию менять тщательно разработанные планы по причинам всего лишь неожиданной прихоти кого-нибудь на уровне совета директоров.

Но, с другой стороны, эта операция не была эксклюзивным детищем «Скай-Лайт». Ни в коем случае, учитывая, что стояло на кону. Она проводилась непосредственно под эгидой Совета Пятисот, от и до.

И хотя никто ему об этом прямо не говорил, Фарадей не сомневался, что рано или поздно кто-то из Совета Пятисот появится на Юпитере и будет заглядывать ему через плечо.

А может, этот кто-то уже появился, поправил он себя, взглянув на командное кресло слева от своего. Там сидел высокий светловолосый молодой человек, напряженно вглядываясь в дисплеи над головами сидящих у терминала инженеров.

Фарадей негромко откашлялся. Человек поднял голову и мгновенно вскочил с кресла.

— Полковник Фарадей, — с придыханием сказал он. — Простите, сэр… Я не ожидал вас так скоро.

— Все в порядке, — успокоил его Фарадей. — А вы?..

— Альбрехт Гессе, полковник, — ответил молодой человек, протягивая руку. — Уполномоченный представитель Совета по проекту «Подкидыш». Приветствую ваше возвращение на «Юпитер-Главный».

— Спасибо. — Фарадей пожал протянутую руку. Значит, это представитель не просто главной палаты Совета Пятисот, которая ведет публичные дебаты и делает официальные сообщения для прессы, а самого высшего посреднического звена, где реально обсуждаются условия любой сделки и принимаются властные решения. Земля и в самом деле очень серьезно относится к проекту «Подкидыш». — Это хорошо — вернуться обратно.

— Насколько я понимаю, это ваша первая поездка сюда с тех пор, как вы ушли в отставку, — продолжал Гессе. — Думаю, вы обнаружите, что тут кое-что изменилось.

— Вообще-то все это крыло новое, — заметил Фарадей, оглядываясь по сторонам. — Когда я уходил, у нас была только одна вращающаяся секция.

— Правильно, — откликнулся Гессе. — Думаю, вы согласитесь, что наличие второго крыла, вращающегося в противоположную сторону по отношению к первому, существенно увеличивает устойчивость станции. Позвольте, однако, предостеречь: поначалу, переходя из крыла в крыло, следует внимательно прислушиваться к себе. Если вы не задержитесь надолго в связующем их коридоре, внутреннее ухо почувствует себя «сбитым с толку», когда вас начнет поворачивать в обратном направлении.

— Постараюсь запомнить, — сказал Фарадей. Совет имел вполне откровенный оскорбительный оттенок, если учесть, какую существенную часть своей жизни Фарадей провел в космосе. Либо Гессе хотел показать, кто тут главный, либо просто вываливал из себя первое, что приходило в голову, трепеща перед живой легендой.

Можно было без особых сложностей проверить, какой из двух вариантов имеет место.

— Ваши люди, похоже, целиком в курсе дела, — заметил Фарадей, сделав жест в сторону сидящих у терминала специалистов.

— Ваши люди, сэр, — торопливо и твердо поправил его Гессе. — Я здесь всего лишь наблюдатель. Да, они готовы.

— Хорошо.

Значит, все-таки вариант номер два: «живая легенда». Немного обременительно, но за двадцать лет Фарадей научился справляться с этим. Время и постоянный близкий контакт быстро сделают свое дело.

Времени у них в избытке. И, учитывая тесноту здешних помещений, близкий контакт тоже не проблема.

— Позвольте познакомить вас с командой «Альфа», — продолжал Гессе и сделал жест в сторону крупного темноволосого мужчины на дальнем конце терминала слева. — Эверет Бич, связист. Он отвечает за все технические аспекты при контактах с мистером Рейми. И еще он наш эксперт во всем, что касается языка джанска.

— Приветствую вас, полковник. — Бич помахал Фарадею рукой.

Указующий перст Гессе сместился к невысокой женщине, которая, наверно, доставала бы Бичу до плеча при условии, что он ссутулился бы.

— Джен Макколлам — биолог и эксперт в области ксенобиологии. Ответит вам на любой вопрос, касающийся физиологии джанска.

— Или, по крайней мере, могу рассказать, что нам известно о физиологии джанска, — бросила Макколлам через плечо. — Остается еще множество белых пятен, нуждающихся в прояснении.

— Но вы можете экстраполировать, — сказал Фарадей.

— В смысле высасывать из пальца? — спросила Макколлам. — Конечно. Без проблем.

Фарадей внутренне улыбнулся. Ох уж эти молодые ученые! Головы у них все еще затуманены академической наукой, и это обеспечивает им иммунитет к синдрому «живой легенды». Для разнообразия неплохо.

— А это Том Миллиган. — Гессе показал на следующего в ряду мужчину, не такого высокого и крупного, как Бич, со стянутыми на затылке волосами и жидкой «козлиной» бородкой. — Он имеет дело с датчиками и атмосферными зондами, с чьей помощью мы отслеживаем мистера Рейми. И еще он наш эксперт в области физики, если нам, непосвященным, вдруг понадобится разъяснение относительно чего-нибудь из этой таинственной сферы. — Он сделал жест в сторону четвертого инженера. — И, наконец, Ганс Спренкл, наш психолог.