Чарльз Ингрид - На пути к войне

– Потому что боюсь – вот и все, что я могу ответить, – сказал Рэнд.

Палаток невесело рассмеялся, ведя Рэнда к двери комнаты. Он остановился только, чтобы взять с вешалки у двери легкую летнюю куртку и отключить систему сигнализации.

Несмотря на то, что сейчас он находился на немыслимом расстоянии от дома, мало что вокруг напоминало ему о Чо. Свинцовое летнее небо зависло над городом, намереваясь разразиться молнией, громом и пролить слезы грозы. На улицах пахло раскаленной пылью и глиной. Птицы носились в воздухе, гоняясь за летучими насекомыми, которых Рэнд едва успевал заметить. Маленькое, взъерошенное животное проскочило через дорогу прямо перед машиной, но так быстро, что Рэнд не успел ни указать на него Палатону, ни спросить, что это такое.

Древний возраст столицы ощущался так же явно, как приближающаяся гроза. О нем свидетельствовало каждое здание – впечатляющее и мрачное. Рэнд видел такие толстые и прочные стены, которые, казалось, ничто не в силах разрушить. Палатон заметил его интерес.

– Мы строим на века, – сдержанно произнес чоя.

– Значит, в городе нет новых зданий?

– В этом квартале – нет. Новые мы строим для Заблудших, и это стоит нам немалых усилий. Эти же возводились тысячи лет назад.

– А где твой дом?

– Сейчас у меня нет дома. Деду пришлось продать его, чтобы расплатиться с долгами.

– А что случилось с ним потом? Он сохранился?

– Сохранился, но больше недоступен для нашей семьи. Кто-нибудь уже занял его – может быть, другой чоя из Звездного дома, а может, и из Небесного. Чоя из Небесного дома нравится видеть неудачи других Домов. Но если честно, я зову домом Голубую Гряду.

– Голубую Гряду? – Рэнд посмаковал это название. Он помнил его по мыслям Палатона. Курсанты, бараки, дымящийся брен убийственно-холодным утром, ветер, завывающий над окруженным сизым горным хребтом плато, деревья тара в цвету… да, все это казалось домом. Странно, но возникшие в памяти картины напомнили Рэнду горы Нью-Мексико, где ему пришлось провести часть детства – неважно, что он никогда в действительности не видел гибких, похожих на папоротники деревьев тара.

– И Дом Волана, и школа Голубой Гряды находятся в другом полушарии планеты, – пробормотал Палатон.

– Но они ведь остались.

Чоя молча взглянул на него, и Рэнд задумался, неужели воспоминания, перешедшие к нему, сделали Палатона опустошенным, как будто их и не было. Он приоткрыл губы, желая ответить, когда заметил впереди темное облако трепещущих, покрикивающих существ, которые метались над выгнутой крышей машины, пролетали мимо окон.

Их крылья быстро подрагивали, разгоняя душный воздух. Рэнд заметил острые клювы и блестящие быстрые глаза, наблюдающие за ним, но тут вся стая взмыла в воздух и устремилась прочь.

В изумлении повернувшись к Палатону, Рэнд заметил, что тот улыбается.

– Ночные охотники, – произнес Палатон. – Шумные и любопытные. Должно быть, где-то рядом их гнезда – наверное, в одном из парков, – он устроился поудобнее в кресле и прикрыл глаза, всем видом желая прекратить разговоры и предоставляя Рэнду самому наслаждаться видами древнего города-крепости.

Техника, которую он ожидал здесь увидеть, так и не появилась, хотя теперь Рэнд знал, что она спрятана под землей. В разрывах туч виднелось пронзительно-синее небо. Рэнд прильнул к боковому окну, пытаясь запомнить виды города.

Когда Палатон очнулся от медитации и открыл глаза, они уже достигли пригородов. Рэнд разглядывал полевые цветы, которые заполняли каждый клочок земли и усеивали пыльные обочины дороги.

– Куда ты смотришь? – спросил Палатон, склонившись к окну.

– На цветы.

– А, «дневные мотыльки», – назвал их Палатон. – Они растут сами по себе, это сорняки. К полудню они увядают, их цветы засыхают еще до наступления вечера, а к полуночи головки опадают на землю. Но на следующее утро уже расцветают новые бутоны.

– Они живучие.

– Живучие? – брови Палатона приподнялись. – Они цветут всего полдня.

– Может быть, но растения видны повсюду. Подумай, какие у них должны быть корни – ведь их никто не поливает, им приходится самим вытягивать воду откуда только можно. И все-таки они растут. Ручаюсь, если по этой дороге перестанут ездить, они прорастут и на ней, между плитами.

Палатон долго и внимательно смотрел на юношу, а затем заметил:

– Измерить силу можно по-всякому. Об этом способе я не знал.

Впереди показался ангар. Рэнд увидел готовый к отлету глиссер, вокруг которого возился экипаж и механики, расчищая взлетную полосу и заправляя баки.

Рэнд взглянул на Палатона.

– Ты поведешь его?

Кожа на лице чоя залилась темным румянцем.

– В этот раз – нет, – ответил он. – Нам недалеко лететь.

Руфин ждала их, ее фигура была почти не видна за массивным хвостом глиссера. Этот тип был предназначен не для скорости, а для удобства. Чоя широко улыбнулась, заметив их.

– А, человек! Ты выглядишь гораздо лучше с тех пор, как мы виделись в прошлый раз.

– А у вас… у вас другая форма.

Руфин насмешливо оглядела себя.

– Ты прав – такую форму полагается носить императорским пилотам. Думаю, цвета мне идут. Интересно только, сможем ли мы приземлиться? Я слышала, что толпы узнали о предстоящем полете и двинулись маршем по дороге. Нам придется опередить их.

Палатон фыркнул и последовал за Руфин, на борт глиссера. Рэнд был не совсем уверен, что за звук издал Палатон, но реакция чоя показалась ему любопытной.

Они летели вслед за солнцем. Было еще совсем светло, когда они приземлились неподалеку от ждущей машины. Они опередили грозу. Там, где они очутились, было почти пустынно, открытые равнины простирались так далеко, насколько хватало глаз. Посадочную полосу не окружали сигнальные фонари. Палатон склонился и сорвал тускло-зеленое растение с желтым цветком в форме звезды.

– Тинли, – произнес он его название.

Руфин одарила его насмешливым взглядом.

– Любуешься цветочками и птичками, Палатон?

– Мальчику это интересно.

– Мальчик жаждет знаний, – сдержанно поправила она и взглянула на Рэнда. – Заменишь меня на обратном пути?

– Что?

Чоя пожала плечами.

– Чтобы вести такой глиссер, особенного умения не нужно. Не хочешь попробовать?

– Хочу!

Руфин не обратила внимания на суровый взгляд Палатона.

– Тогда буду ждать вас здесь, – произнесла она. – Только не позволяйте Земному дому обращать вас в свою веру.

Рэнд заметил насмешку в ее глазах.

– Они и пробовать не станут, – ответил он, будучи вполне уверен в том, как его примут.

– Может быть. В тебе есть что-то такое, отчего ты не кажешься инопланетянином. Так что кто знает, на что решатся эти типы?

Рэнд наблюдал, как она отвела насмешливый взгляд и посерьезнела. Он взглянул на Палатона.