Дэвид Брин - Небесные просторы

Что-то вывело экипаж из равновесия.

Ощущение тошноты предупреждало Ларка, когда менялось искусственное тяготение на борту, пол словно наклонялся, потом на мгновение с силой прижимался к подошвам ног. Устойчивый гул двигателей стал выше и напряженней. Ларк испытывал искушение проникнуть в ближайшее помещение и попытаться активировать видеоэкран — просто чтобы понять, что происходит. Но преследователи совсем близко, и любое помещение может стать ловушкой.

Несколько дуров спустя он ощутил нервную дрожь на шее — верный признак приближения роботов. Он обладал необычной чувствительностью к их поддерживающим полям, и эта чувствительность уже не раз спасала его. Запах приближающихся джофурских солдат укрепил решимость Ларка.

Назад по другому пути, и побыстрее!

Он двигался хоть и осторожно, но быстро, стремясь достичь одной из рамп, ведущих на следующий уровень. Конечно, с каждым шагом на север его территория сужается и остается все меньше возможностей. Вскоре его загонят в угол, из которого нет выхода…

Ларк торопливо повернул за угол и резко затормозил, испустив вздох удивления и испуга.

Всего в нескольких метрах перед ним стоял Ранн. Рослый даник кричал в золотой браслет на запястье:

— Я нашел этого сукина сына!

Ларк повернулся и побежал по единственному оставшемуся свободным проходу, который казался незанятым врагами. Он слышал, как за ним Ранн кричит, перейдя на галдва — более подходящий для связи с джофурами, чем вульгарные проклятия на англике.

К этому месту идите быстрей. Добыча близко!

Ларк подумал, не остановиться ли. Найти уголок, в котором можно затаиться, а потом неожиданно напасть на Ранна, который побежит за ним. Лучше схватиться с одним изменником человеком, чем с толпой джофуров и их роботов, которые неуязвимы для его кулаков.

Но он предпочел остаться свободным, пусть всего лишь еще на несколько мгновений, и побежал по единственному оставшемуся пути отступления — узкому коридору, вероятно, никуда не ведущему.

Разумеется, возбужденные крики последовали за ним, и, увидев впереди тупик, Ларк понял, что он в ловушке. Впереди метрах в сорока глухая стена.

Он остановился у закрытой двери, дрожащими руками нащупал пурпурное кольцо и поднес его к чувствительной пластине замка. Кольцо выпустило струйку испарений, но либо оно истощилось, либо командир джофуров усвоил урок. Дверь оставалась прочно закрытой.

Ларк услышал довольный крик: с дальнего перекрестка его увидел Ранн. Но даник ждал остальных — джофуров и их машины, — прежде чем приближаться. Несколько дуров они смотрели друг на друга с взаимной ненавистью. Но тут Ранн улыбнулся: к нему присоединились джофур и два робота. И начали приближаться.

Неожиданно с противоположной стороны послышалось низкое гудение и пахнуло жаром. Ларк повернулся и попятился от переборки, которой заканчивался коридор. Глухая стена засветилась и начала выпячиваться внутрь. Ярко вспыхнул образовавшийся овал, с краев его закапал расплавленный металл, Ларку пришлось руками защитить глаза. Его затошнило от запаха, знакомого по посещению лаборатории гильдии взрывников в городе Тареке, — запаха сероводорода.

Овал упал внутрь, и Ларк мельком увидел за ним другой изогнутый коридор, освещенный призрачным светом. Он повернулся, собираясь бежать, но волна горячих паров ударила ему в спину и сбросила на пол. Ларк руками больно ударился о палубу, а поток горячего воздуха пронесся над ним вдоль по коридору, к Ранну и его спутникам.

На мгновение Ларк услышал такой невероятно сильный звук, что совершенно онемел. Никакой информации, кроме боли, к нему больше не поступало… он только сознавал, что все еще жив. А когда снова открыл глаза, недоуменно замигал.

Он увидел, что впереди по коридору, где только что к нему уверенно двигались охотники, последние из них торопливо убегают. Ранн на бегу оглянулся, в глазах его был ужас; могучие джофурские воины старались как можно быстрее скрыться из виду. На перекрестке оставались только два робота, принявшие оборонительную позу, но не стреляющие — словно опасаясь попробовать.

Ларк знал, что должен быть признателен всему, что обратило его врагов в бегство. Однако ему очень не хотелось поворачиваться и смотреть, что там появилось. Заранее знаю, что мне это не понравится, подумал он.

Запах гнилых яиц становился удушающим, слабое свечение заполнило коридор, оно распространялось выше лежащего Ларка и сопровождалось слабым, шепчущим звуком.

Набравшись храбрости, Ларк обожженной правой рукой оттолкнулся от пола, перевернувшись на спину.

Он стоял в нескольких шагах, сразу за проделанным в стене отверстием. Светящийся шар примерно трех метров в поперечнике, едва вмещающийся в коридор. Хотя у него был металлический бронзовый цвет, его поверхность словно переливалась и подергивалась рябью, когда шар двигался по коридору. Он скорее напоминал наполненный водой мешок, чем воздушный шар. Ларк вспомнил живые клетки, которые наблюдал в свой любимый микроскоп, когда у него и других мудрецов было время для приобретения знаний и они занимались тем, что на примитивном Склоне именуется наукой.

Клетка много больше его самого. Живая.

И однако Ларк сразу понял…

Это не та жизнь, которая мне знакома.

Существо с хлюпающими звуками неторопливо приблизилось к Ларку, окутало его ноги, начало подниматься вверх, лишив его подвижности, потом вызвав холодное оцепенение, которое быстро распространялось по телу, пронизывая до костей.

Веками — с ухода благословенных Прародителей — некоторые наиболее глубокомысленные расы задумывались над проблемой множества.

Если жизнь так распространена и энергична здесь, в Пяти Связанных Галактиках, спрашивали они, не стоит ли искать ее следов повсюду?

Астрономы насчитали семьсот миллиардов других галактических колес, овалов и других обширных звездных конгломератов, причем некоторые из них больше нашей Первой Галактики. Кажется противоречащим всякой логике, что наши галактики — единственные, где возник разум.

Какая напрасная растрата потенциала, если это действительно так!

Конечно, это мнение разделяется не повсеместно. Многие из социально-религиозных союзов, составляющих нашу цивилизацию, настаивают на нашей уникальности, поскольку любая иная ситуация означала бы насмешку над величием наших Прародителей. Другие считают эти семьсот миллиардов галактик небесными покоями, в которых живут возвышенные трансценденты, закончившие длительный процесс совершенствования на этом плане реальности.