Андрей Плеханов - Граница джунглей

Она уперлась ногами в землю, резко выпрямилась - задом вверх, вниз головой, и въехала коленом в многострадальное солнечное сплетение Выдры, усилив удар собственным весом. А потом приподнялась и повторила экзекуцию.

Томас охнул от боли, чуть расслабил пальцы - не выпустил Осу, но все же позволил ножу остро чиркнуть по щеке. Он пытался сопротивляться, ударил Осу по спине коленом, но хорошего удара не получилось. В кишках его тек жидкий огонь, ноги едва слушались, воздух стал вязким и колючим.

– Ты слабак, Выдра. - Оса довольно оскалилась. - Ты хорош только тогда, когда у тебя в руке пушка. Но сейчас у тебя ее нет, кажется? Поэтому я отправлю тебя к ачачилас - ты ведь печешься о них всем сердцем, да? Передай им привет и скажи, что я принесла тебя им в жертву. Пусть они грызут тебя там, на небе. Счастливого пути, мудак…

А дальше все произошло в одно движение - Выдра не успел и глазом моргнуть. Оса усилила нажим, преодолела защиту Выдры, и нож пошел Выдре в шею. Выдра рефлекторно дернулся назад и в сторону, уперся в землю ногой, перевалился на левый бок, скинув Осу наземь, и вцепился в правую руку Осы обеими руками. Нож продолжил движение, его уже нельзя было остановить, Выдра лишь помог ему, усилив мышечный импульс Осы и придав правильное направление. Нож прошел в миллиметре от кожи Выдры, совершил дугу и воткнулся в грудную клетку Осы - точно в сердце. Амаранта Гуарачи охнула, дернулась в последний раз и умерла.

Вот он - навык, доведенный до автоматизма годами тренировок. Оса попалась на самом простом уходе от ножа. А Выдра влетел не менее крепко - он лежал рядом с только что убитой им женщиной в самом центре Эль-Параисо, на планете, где не действовал закон о защите бывших элиминаторов. Из груди женщины торчал нож, всаженный по самую рукоятку, а по пестрой цыганской блузке расплывалось багровое пятно крови.

– Боже, - прошептал Томас. - Боже милостивый, прости меня грешного. Ты знаешь, что я не хотел, боже…

Он вскочил на ноги, отпрыгнул назад - не приведи господь запачкаться в крови Осы, оставить на одежде улики. Мысли скакали в голове в лихорадочной спешке. Выдернуть нож, стереть отпечатки с рукоятки? Ни к чему это - Выдра не дотронулся до ножа, нож держала Оса, там только ее пальчики. Все выглядит так, словно она сама зарезала себя, совершила самоубийство, и к тому есть все основания - бывший лесоруб, неустойчивая психика, многократно ушибленная голова. Главное - немедленно унести отсюда ноги. Выскочить на Рамблас… Нет, не выскочить - выйти медленно и аккуратно, не привлекая внимания. Выдра умеет это - не привлекать внимания.

Он нагнулся, поднял с земли брошенную Осой розовую маску и нацепил ее на свою перекошенную бледную физиономию. Отлично. Его никто не узнает, не запомнит, он успеет…

Опять не успел. Ачачилас в этот день явно не благоволили к Выдре. Они обиделись на него и оставили без своей помощи.

Едва Выдра подскочил к калитке, как та распахнулись и в грудь его уперлись одновременно два полицейских шокера.

– Стоять! - рявкнул один из копов. - Руки за голову! Не вздумай дергаться, завалю!

Выдра вздернул руки и увидел, что два полисмена в синих костюмах являются неграми двухметрового роста - как и положено ганимедским копам - и что там, на бульваре, стоит патрульная машина, приехала по его душу. А дальше его схватили за шиворот, проволокли до стены, уперли лбом в шершавый холодный камень, заставили раздвинуть ноги и немедленно начали охлопывать по бокам, проверяя на наличие оружия.

Оружия у Выдры не имелось, но от этого было ничуть не легче.

– За что вы меня? - вякнул он как можно более жалобным голосом. - Я ничего не делал, господа полицейские…

– Не делал? - коповский бас прогремел у самого уха. - Ты вломился на частную территорию. Ты что, читать не умеешь, недоумок? Там на воротах написано «Privado» [ Частная собственность (исп.). ] - на это ты внимания не обратил? Хозяин сада позвонил и сообщил о тебе…

– Симон, да тут труп лежит! - в голосе второго копа, донесшемся из глубины сада, прозвучали одновременно священный ужас и ликование. - Он тут бабу замочил, ножом прямо в сердце! Ни хрена себе денечек сегодня - третье убийство за смену, и в третий раз бабу пырнули. Все как с катушек съехали!

Полицейский, опекавший Выдру, отреагировал немедленно - схватил его за запястья, завел их за спину, одним движением защелкнул наручники и упер в поясницу Выдры ствол шокера.

Все, дальше можно было не дергаться.

– Я ее не убивал, - сказал Выдра. - Она сама себя. Это самоубийство.

– Во-во, и те двое так же говорили, - флегматично заметил коп. - Все в кровище, а все на девчонок валили - мол, зачем-то напились, для чего-то укололись драгом, а потом почему-то взяли и зарезались. Ты откуда такой заморыш? С Земли небось?

– Да.

– Имя, фамилия!

– Выдра.

– Не понял. Отвечай четче.

– Выдра! - звонко крикнул Выдра. И тут же получил палкой по затылку.

– Я тебе, недоумок, ясным языком сказал, - пояснил полицейский, - скажи мне имя и фамилию, недоумок. Скажи твои имя и фамилию, недоумок с Земли. А клички свои говори своим дружкам-наркоманам, недоумок.

– Томас Уанапаку, - грустно сообщил Выдра. - Но в паспорте записано именно Выдра. Потому что я индеец и имею право оформить паспорт на свое индейское имя. Согласно указу правительства Боливии от…

– Все, поехали! - Мощная лапа копа легла на шею, сжала ее могучими пальцами и толкнула Выдру в сторону ворот. - В управлении разберемся, кто ты такой и зачем девок средь бела дня режешь.

Трудно поверить, но Выдра за всю свою жизнь ни разу не был в полицейском участке, не было такой необходимости. Его, слава богу, ни разу не арестовывали, а прямых контактов с полицией он избегал, как и все лесорубы. Функции полиции и Службы элиминации были четко разделены, но вот элиминаторы были службой секретной, а полиция - нет. Поэтому лесорубы считали себя элитой, высшей инстанцией по сравнению с обычными служаками-копами, грубыми и туповатыми. Люди, работающие в полиции, само собой, придерживались диаметрально противоположного мнения. Поэтому копы и элиминаторы всегда немножко, чуть-чугь, в рамках приличия недолюбливали друг друга.

И все же, окажись Выдра в подобной ситуации на Земле, он бы своевременно и быстро известил тех, кого следует, о том, что является бывшим элиминатором. Само собой, он не стал бы говорить об этом оперативникам, арестовавшим его, но в участке немедленно назвал бы определенный код, и ему дали бы позвонить по нужному телефону, и уже через полчаса он сидел бы в Службе и рассказывал правду об истории с Амарантой Гуарачи, и ему бы поверили… Сплошные «бы». Здесь, на Ганимеде, все было не так. Выдра знал, что вне Земли все не так, все не по-человечески, но никак не мог предполагать, что вляпается так безнадежно, по самую макушку. На Ганимеде не было Службы элиминации. Более того - земных элиминаторов здесь откровенно ненавидели. Сказать здесь, что он - бывший элиминатор, автоматически означало подписать себе самый жестокий приговор.