Андрей Плеханов - Граница джунглей

– Еще недолго, - сказал Хилати. - Здесь плохое, опасное место. Здесь живет синий огонь.

Выдра и сам уже видел: впереди, между деревьями, что-то потрескивало, в воздухе на разной высоте то и дело сверкали короткие фиолетовые вспышки. Это говорило о том, что на защите периметра стоял веерный лазер с низкой степенью идентификации - он реагировал на падающие ветки, на птиц и крупных насекомых, пересекающих охраняемую зону, и сжигал их методично и тупо.

– Я подойду ближе, - сказал он Дикобразу. - Посмотрю, как устроен синий огонь.

– Не ходи. Ближе нельзя, умрешь.

– Я буду кидать вперед ветки и успею остановиться.

– Два яхи, которых убил сухой огонь, тоже думали, что успеют. Но огонь обманул их - подпустил близко, а потом поджег. Они не смогли убежать.

– Не смогли, говоришь?

– Да.

– Вот оно как…

Выдра задумался. То, что случилось со свистунами, говорило о том, что охранная система была не так уж и тупа - вероятно, имелось несколько зон различной степени идентификации. Кроме того, автоматика по-разному реагировала на объекты разной величины. Значит, имеет место веерный лазер как минимум третьего класса - такой при помощи веток не обманешь. Вот отключить бы его…

– Хилати, - спросил Выдра, - а ты знаешь, где стоит дом, в котором живут анчанчу?

– Знаю. Не один дом, а пять. Один большой и четыре маленьких. В маленьких живут только жуки, и они меняются каждые два дня. А в большом доме - много анчанчу, вокруг него ограда из бревен, и внутри ограды несколько ахутайя.

«Ахутайя» походило на аймарское слово «вонючка». Выдра уже знал, что Хилати называет так машины, ездящие по земле. Вертолетики-камеры он называл «чичиланха», что, безусловно, было производным от слова «муха».

– А где стоят маленькие дома? - уточнил Выдра.

– Три около сторон синего огня, а один в самой середине. А большой дом - у четвертой стороны синего огня.

Значит, главный пост у одной из сторон периметра, там же, вероятно, и основной выход, - без труда расшифровал Выдра. И один пост - в центре территории.

– Ты подходил к маленьким домам?

– Да. Совсем близко.

– Жуки видели тебя?

– Да, конечно. Они сразу бежали внутрь дома и глядели оттуда. Меня не трогали.

– Я тоже хочу подойти и посмотреть.

– Тебе нельзя. Я для них простой яхи, такой же, как все. А ты анчанчу, и для них ты мертвый. Нельзя, чтобы они узнали, что ты не умер.

– Понятно… Значит, вы бродите по всему лесу, все знаете и ничего не боитесь?

– Боимся. Каждый день анчанчу начинают охоту, чтобы убить одного яхи. Раньше это делал ты, но перестал. Теперь пришла другая анчанчу - Оса, и она продолжит. Я даже знаю, на кого сегодня будут охотиться.

– На кого?

– На Варана.

– На Варана? На самого сильного из вас?

– Он самый слабый. Он больной шусу, плохо соображает, а теперь еще и сильно кашляет. Ему совсем плохо, убить его нетрудно.

– Откуда ты знаешь, что будут охотиться именно на него?

– Потому что вчера вокруг него летало много чичиланха, - Хилати показал два раза по десять пальцев, - И сегодня там много-много чичиланха. Они ждут, когда охотница Оса придет и будет убивать его. Они всегда летают вокруг того, за кем придёт охотник.

– Ты сам это видел?

– Нет. Два других яхи следили, видели. Сказал и мне.

– Ты с ними встречался?

– Нет, не успел, далеко от тебя не уходил ночью караулил тебя, чтобы плохого не было. Они передали мне через воздух.

– В мыслях?

– Нет, мысли так далеко не летают.

– А как же?

– А вот так…

Хилати засвистел, и Выдра едва не слетел с ног, зажав руками уши. Бешено вращающееся сверло пробуравило его голову от одной барабанной перепонки до другой. Этот свист настолько же отличался от обычных трелей яхи, как пищание карманного приемника от рева колонок на рок-концерте.

– Ну ты даешь! - заявил Томас, болезненно морщась. - Предупреждать надо!

– Это дальний разговор, - пояснил Дикобраз. - Он слышен очень далеко. Правда, вы, анчанчу, далеко его не услышите - для этого надо хорошие уши, такие, как у яхи. Вы, анчанчу, почти глухие и слепые.

– Вот такие мы, что ж тут поделать, - развел руками Выдра. - Куда нам до вас!

– Но зато у вас, на небе, много интересного. Я бы хотел увидеть больше… - На лице Хилати появилось нечто, похожее на смущение, насколько это могла выразить свирепая деградантская физиономия. - Ты говорил, что на небе есть и хорошие анчанчу…

– Есть, и много, только добраться до них очень трудно.

– А они не будут охотиться на нас?

– Нет, не будут. По нашим законам они должны охотиться на тех плохих людей, которые привезли в чужой лес вас, яхи. Не могу понять, почему они до сих пор этого не делают.

– Что такое закон?

– Это правила, которые должны соблюдать все люди. По закону нельзя убивать людей - никому, кроме… - Выдра замялся, думая, как объяснить свистуну про Службу элиминации, и решил, что сделает это позже. - Людей нельзя убивать никому. Плохие люди сказали всем, что вы не люди, а звери, и поэтому вас можно убивать.

– Плохие анчанчу думают, что мы обезьяны?

– Откровенно говоря, да. Не обижайся, Хилати. Главное, что я так не думаю.

– А если мы сумеем уйти отсюда, то нас вернут в наш лес? - спросил свистун.

– Вернут. Обещаю тебе, Хилати, - Выдра дружески положил руку на плечо Дикобраза. - Я сам тебя верну.

Оса приготовилась к работе, оделась по форме. В смысле разделась полностью, не считая дурацкой набедренной повязки. Она вышла из трейлера и недовольно осмотрелась вокруг. Дождь, слава богу, утих но вот не нравился ей этот лес, и все тут, В жизни она не была в столь поганом месте - даже тогда, когда проходила курсы на выживание. Та сельва была посуше и повеселее.

– У меня для тебя есть маленький, но приятный сюрпризец, - сообщил Нортон.

– Какой же? - холодно поинтересовалась Оса.

– Сегодня тебе предстоит уложить Варана.

– Варана? - искренне удивилась Оса. - Но водь он самый крутой! Вы же собирались оставить его напоследок!

– Варан уже не самый крутой. Он не доживет до конца шоу - если его не убить сейчас, сдохнет через несколько дней. Он заболел. Наверное, по-этому и перестал нападать на других деградантов.

– Что с ним? Надеюсь, не какая-нибудь опасная инфекция?

– Пневмония. Не бойся, не заразишься.

– И как я буду с ним драться, если он больной? Двигаться он хотя бы может или лежит пластом и стонет?

– Он может все, что угодно, - и бегать, и прыгать, и драться, и кусаться. Тебе его прыти хватит за глаза - не забывай, что он мутант, а не человек. И то, что он больной, играет тебе на руку. Для первой битвы в самый раз - адаптируешься к деградантским манерам. Одна просьба: не убивай его слишком быстро.

– Постараюсь. Сколько времени ты мне даешь на разборки с ним?