Андрей Плеханов - Граница джунглей

– Знаешь, почему получилось говно? - набычившись, начал Урия. - Потому что из говна трудно сделать конфетку, как ни старайся! Мне нужен качественный материал, хорошая фактура, и из этого мои ребятки могут сделать все, что угодно. Выдра, каким бы он придурком ни был, давал мне то, что надо. Нам почти ничего не нужно было добавлять - Выдра идеально владел телом, он врубался в дело с ходу, идеально имитировал манеру движения деградантов, стоило ему пару раз деградантов увидеть. Он был талант, скажу я тебе, - не зря я столько сил потратил, чтобы затащить его к нам. А что мы получили от тебя? Что у нас за картинка? Голая земная бабенка с титьками - она то скачет вокруг свистуна и изображает, что не умеет драться, то вдруг вырубает его за пять секунд, отправляет в аут профессионально и скучно, как на чемпионате мира по карате, то ложится под него и раздвигает ножки, и начинается веселый трах на полянке!!! Нам это нужно? Нам это совсем не нужно! У нас в результате такой материал, что только в порношоу его показывать, а не в «Битве деградантов»! В сегодняшнем релизе твоей работы всего пятнадцать процентов, а всё остальное сработано аниматорами. Вопрос: за что мы платим тебе деньги? Еще вопрос: кто, если не ты, уверял нас, что без проблем заменишь Выдру и сделаешь все по высшему классу? И наконец, последний вопрос: ты будешь работать нормально или нет? Знаешь, я очень не люблю, когда мне пудрят мозги…

Оса сделала последний глоток, поставила пустой стакан на тумбочку и спустила ноги с кровати. Медленно поднялась в полный рост и поглядела в глаза Урии. Это не имело особого смысла - здесь он присутствовал лишь в виде голографии, - и все же ей хотелось, чтобы он поймал ее взгляд, уловил ее отношение к нему.

– Одного я не понимаю, - спросила Оса, - если Выдра был таким замечательным, зачем вы его убрали?

– Ты прекрасно знаешь почему. Он не хотел работать.

– А может, я тоже не хочу?

– Так-так… - Клопски сложил руки на груди, выпятил нижнюю губу, его обрюзгшее лицо надменно перекосилось. - А вот это ты прекрати, дорогуша. Прекрати немедленно, даже не заикайся, детка. Если что не так - уберем тебя в два счета, зароем прямо здесь, в лесу, и пикнуть не успеешь, несмотря на всю твою крутизну. Выдра не знал, что мы из себя представляем, но ты-то знаешь, подружка! Мы с тобой, можно сказать, прошли огонь и воду! У нас с тобой другие отношения - серьезные, деловые, не такие, как с Выдрой. Уанапаку был для нас случайный человек и, как положено, не получал никакой информации. Он не имел никаких гарантий, кроме гарантированной пули в лоб, он чувствовал это, потому и дергался, психовал. А тебе чего психовать? Ты - наш человек, тебе мы говорим все честно. Ради бога, не строй из себя революционерку и поборницу правды - тебе это не идет. Работай спокойно, без нервов, и получишь все, что тебе обещано.

– Ладно, ладно, я поняла! - Оса примирительно выставила перед собой ладони. - Хотя бы одну просьбу можно?

– Само собой, дорогуша. Слушаю тебя со всем вниманием.

– Я убила бы Варана без проблем, сделала бы все как нужно, но он оглушил меня свистом. Ты видел, как он это сделал?

– Видел.

– Мне нужны затычки для ушей. Не маленькие резиновые беруши, а качественные, композитные, которые крепятся к ушной раковине, - такими пользуются взрывники. Без них ничего не выйдет.

– Без проблем. Считай, затычки у тебя уже есть. Заткнем тебе все, что пожелаешь, - Клопски похабно усмехнулся.

– И еще: завтра, когда я пойду на разборку со следующим деградантом, то буду, считай, глухой. Речь Нортона я буду при этом слышать?

– Будешь. Сигнал, который идет с трансляторов, минует барабанные перепонки и передается непосредственно в мозг.

– Значит, Нортону придется координировать меня более тщательно - он станет моими ушами и будет предупреждать обо всех подозрительных звуках. Как ты думаешь, справится?

– Нортон-то, да не справится? - хохотнул Урия. - Нет такой задачи, которая не по плечу нашему крутому вояке Джону!

Оса проснулась посреди ночи. Ощущение, что кто-то смотрит на нее, прорвалось сквозь дрему и разрушило сон, заставив сердце биться судорожными толчками. Оса открыла глаза и вперилась в темноту комнаты, уши ее напряглись, едва не стали торчком, пытаясь выловить хоть один чужеродный звук. Да, выловишь тут - дождь грохочет по крыше неуемно и яростно.

Оса потянулась к кнопке лампы, но чужая рука перехватила ее запястье. И тут же, не успела она и глазом моргнуть, сильное, пахнущее пряным мужским потом тело оседлало ее сверху, обхватило ногами и прижало к постели, уколов лицо небритой щекой.

– Тихо, Оса! - горячий шепот в ухо. - Я ничего тебе не сделаю! Я пришел лишь поговорить!

Оса могла бы скинуть человека с себя, отправить его в аут парой точных ударов, но вместо этого расслабилась - резко, с неожиданным облегчением.

Сон. Все- таки это сон, и ничто иное. Потому что быть явью это никак не могло. Потому что Выдра умер.

Она не могла не узнать этот запах, этот шепот, это дыхание. Томас. Он умер, и он пришел к ней во сне. Пришел так, как приходят духи мертвых, если держать их голодными и не приносить им жертвы.

– Чего ты хочешь, Томас?

– Хочу, чтобы ты больше не убивала свистунов. Хочу, чтобы ушла из этого трейлера и присоединилась к нам.

– К вам? К мертвым? По-моему, еще рано, Томас. Я еще собираюсь пожить на этом свете.

– Ты думаешь, я мертвый?

– Я знаю это. Я видела твою гибель собственными глазами…

– Я тоже видел твою смерть, Амаранта. Я убил тебя, милая, а ты ожила, чтобы прийти и убить меня. Твоя гибель оказалась бессовестным трюком.

– Так что ты хочешь сказать…

– Именно так. Я не умер, я просто ушел со сцены, чтобы выжить.

– Выдра, Выдра… Нет, подожди, я не могу так быстро… - Оса всхлипнула. - Ох ты, боже…

– Я жив, милая! Никакой крокодил меня не сожрал. В конце концов, не только ты имеешь право на обманные финты.

– Жив… И пришел, чтобы меня убить? Теперь твоя очередь убивать?

– Ну уж нет! Один раз я пережил твою смерть, с меня довольно, Мы с тобой должны жить, Амаранта.

– Жить? Жить с тобой?

– Ну, не так буквально…

– Я хочу тебя, - шепнула Оса. - Хочу тебя сейчас, пока ты здесь. Я проснусь завтра, и тебя опять не будет, и все это окажется лишь безнадежным сном, подлой иллюзией. И я снова буду думать о том, как любила тебя и ненавидела тебя и что никогда уже больше не смогу тебя поцеловать…

– Тогда поцелуй сейчас.

Они целовались долго, исступленно и жадно тискали друг друга, и Оса, собиравшаяся было прогнать грязного Выдру в душ, сама не заметила, как он проник внутрь нее, и стало горячо и совсем хорошо. А потом он все-таки пошел в душ - вернее, она повела его за руку, потому что нельзя было включать свет, и оказалась в душе вместе с ним и мыла его, а он мыл ее. Они сделали это еще раз в душе, а потом - после душа, снова в постели, трудно даже сказать, сколько раз. Оса была яростна и ненасытна, а Выдра на удивление неутомим и в то же время нежным.