Эдвин Табб - Дераи

– На нем непробиваемый жилет! – крикнул один из компании Устара.– Ему бы следовало сказать об этом сразу. Устар знал, что не может его поранить.

Эта ложь осталась неопровергнутой. Никто из смотревших на них не мог знать, правда ли это.

– Пусть дерутся по-честному! – крикнул им, стоявший на столе мужчина в черно-желтых одеждах.– Два против одного, ставлю на иностранца!

– Честная борьба! – эхом поддержали его остальные.– Пусть дерутся по-честному!

Губы Устара вытянулись в полоску. Это была свободная таверна, она не хранила верность ни одному из домов и поэтому симпатии ни в чьих глазах он не видел. Но он не стал увиливать.– Хорошо,– согласился он.– Но пусть разденется до пояса.

Поразмыслив, он обрадовался, что все повернулось так. Теперь он мог быть свободен от всякого намека на убийство. Не потому, что это мучило его, но это освобождало его от обвинений Дераи. И Блейн будет честным очевидцем.

– У него скорость,– предупреждал Блейн, помогая Дюмаресту раздеться.– Он любит наступать и бить сверху вниз.– Блейн поджал губы, увидев обнаженный торс Эрла. Он был весь в пятнах и синяках. Непробиваемый жилет защищал от уколов, но не от ударов.

Посетители таверны образовали в середине зала ринг, Дюмарест глубоко вдохнул в легкие воздух. Он сильно устал, все тело болело. Его замедленные рефлексы могли помочь, а Устар был опытным борцом. Это было заметно при каждом его движении, и он не сделал попытки раздеться. Дюмарест удивился, почему такой человек дает ему такую явную фору.

– Вот! – Блейн сунул в руку Дюмареста свой нож.– Действуй, и удачи тебе!

Устар наступал быстро и скоро, без предупреждения. Лезвие его ножа блестело, слепило глаза, блеск пропадал, когда он крутил лезвием. Дюмарест парировал с обусловленным рефлексом, чувствуя удар в свою руку, когда ножи встретились, удар в запястье и в предплечье. Немедленно Устар отскакивал назад, снова нападал, растянув губы в злодейской усмешке, лезвие поднималось вверх с намерением нанести удар снизу. И снова Дюмарест парировал, чувствуя холодный ожог о край, когда лезвие коснулось его бока. Шипящее возбуждение толпы свидетельствовало о наличии крови.

Устар рассмеялся. Короткий лающий звук, злорадный и снова атака, лезвие мелькнуло у его паха. Дюмарест блокировал, снова блокировал, затем понял, что шансов у него нет. Он устал, у его оппонента скорость; борьба должна быть закончена и поскорее.

Он упал на спину, снижая защиту, вызывая Устара на атаку. Снова удар стали о сталь, он парировал ударом вверх, но на этот раз он поймал в ловушку лезвие, повернув его вбок от своего тела, нанося режущий удар, лезвие пронеслось вокруг и вверх к лицу. Презрительно Устар отступил на шаг, но слишком поздно увидел опасность. Дюмарест продолжил атаку, не дав своему противнику времени для установки равновесия и диким режущим ударом вонзил в тело. Лезвие достало мужчину, острие скользнуло в курточку и Дюмарест почувствовал скрежет металла.

Под серебристо-зеленой одеждой на Устаре был непробиваемый жилет.

Дюмарест незамедлительно атаковал снова, невероятно быстро, устремившись вперед всем телом; лезвие, блеснув на свету, оказалось у глаз противника. Устар отступил, отчаянно парируя широкими движениями, с лицом, напряженным от страха. Наконец ему удалось выиграть время, чтобы яростно напасть на противника. Дюмарест ждал его. Когда рука с ножом устремилась к нему, он отшатнулся; нож прошел между его боком и левой рукой; Дюмарест опустил руку, чтобы поймать в ловушку запястье. Он резко дернулся, заставив Устара упасть на колени, и отвел назад правую руку с ножом, рассчитывая ударить противника.

– Нет! – Устар смотрел на безжалостное лицо, склонившееся над ним.– Ради бога! Не надо!

Нож пошел вперед, блеснув на свету.

– Пожалуйста! – взвизгнул Устар. На его лице проступил пот.– Пожалуйста, не убивай меня!

Дюмарест заколебался, затем, развернув нож, тяжелой рукояткой ударил Устара между глаз.

«Спокойно,– говорила себе Дераи,– тут нечего бояться. Дедушка спит в кровати, вот и все. Всего лишь очень старый дедушка». Но страх не проходил. Никогда раньше она не видела настоящего хозяина дома. Ее прадед был легендарной фигурой, о которой говорили, что он все еще жив, но никто его не видел. Теперь она была в его комнате и могла с ним встретиться лицом к лицу.

– Вы готовы, миледи? – Регор стоял сбоку от нее, его выбритая голова, похожая на череп, контрастировала с алым откинутым капюшоном.

– Это будет не очень-то приятное зрелище,– предупредил он.– Он очень стар и очень болен. Предельно пожилой возраст сильно искажает лицо человека.– Надежно поддерживая Дераи под локоть, кибер проводил ее к кровати старейшины.

Она стояла, пристально всматриваясь в старика, ничего не говоря, на бледном лице ярко проступали огромные глаза.

– Амброзия, которая продлила ему жизнь, сильно изменила его метаболизм,– продолжал Регор. Он даже не пытался понизить голос; человек в кровати не мог их слышать.– Эта жидкость превращает ткани тела, кости и кровь во что-то иное. Они приобретают сходство с тканями насекомого. Но он все еще человек, миледи. Вот главное, о чем вам следует помнить.

Дераи кивнула и сжала кулаки, чувствуя, как ногти вонзаются в ладони. Она с трудом удерживалась, чтобы не завизжать. Не от того, что она видела, хотя зрелище было не из приятных, но из-за того, что она слышала в своем мозгу: беззвучные, бессловесные, ничем не обусловленные вопли, которые так часто уводили ее к границам здравомыслия. Теперь она знала, что это проявление его напуганного разума, заключенного в тюрьму угасающего тела.

– Только ты одна можешь помочь ему,– тихо сказал Джоан. Он стоял у спинки кровати и смотрел на дочь. «Она,– думал он,– удивительно спокойна. Нам бы следовало догадаться раньше,– говорил он себе,– но мы всегда считали, что наш предок находится в бессознательном наркотическом состоянии. Но,– напомнил он сам себе,– как заявил нам Регор, подсознание никогда не спит».

Он мгновенно почувствовал, что его огорчение улетучилось. В сущности, порицать было некого.

– Вы понимаете, миледи, чего мы требуем от вас? – Регор, стоя у кровати, смотрел девушке в лицо.– Он не может разговаривать с нами, но его знание фактов нам просто необходимо. Вы должны прочесть их в его мозгу и передать нам.

– Я могу,– согласилась она,– но если он сконцентрируется на клеточном уровне. Как вы собираетесь спросить его о необходимых вам вещах?

– Я займусь этим, миледи,– обратился к ней врач Трудо, стоявший со своими приборами по другую сторону кровати. Рядом с окном, опершись о стену, молча стоял Эмиль. Его сердило то, что он здесь, в сущности, не нужен и все теперь зависит от Дераи.