Эдвин Табб - Ветры Гата

– Возможно, ты недооцениваешь силу Братства, – сказал монах спокойно. – Несомненно, путешественники сами должны устраивать свою судьбу. Но кто тогда будет присматривать за взлетным полем, расчищать дорогу, служить носильщиками для туристов, посещающих Гат?

– Союз! – Управляющий не скрывал своего отвращения. – Ты пугаешь меня Союзом? Человек твоего звания не может заниматься таким подлым делом!

– По твоему лицу я вижу, что ты принадлежишь к Гильдии, – сказал монах резко. – Что это, если не союз людей, объединившихся в выполнении общего дела?

Он ожидал вспышки гнева, но управляющий удивил его. Квентин не видел никакой связи между профессиональной гильдией, членом которой он был, и союзом неквалифицированных типов, мысль о которых вызывала у него только отвращение. У профессионалов была этика, у других – нет. Аналогия старика просто развеселила его.

Он неторопливо налил себе очередную порцию, тщательно смешивая спирт, специи и лед, пока не достиг желаемого.

– Менеджер прибыл на одном корабле с тобой, – сказал он небрежно. – К каждой буре у нас появляется менеджер, по меньшей мере один. Все с одной и той же идеей. Они хотят организовать путешественников в некое объединение и затем диктовать условия, при которых они позволят им работать. Но только один попробовал сделать так.

– И что?

– Он выполнил то, что наметил. У него были деньги, и он мог снабжать их едой, по крайней мере некоторое время. Затем еда стала слишком дорогой. Потом подошло время бури, и начали прибывать корабли. К этому времени путешественники были очень голодны. – Он остановился и отпил свой напиток. Он развлекался, рассматривая монаха через стекло стакана. – Угадай, что дальше?

– Историю рассказываешь ты, – спокойно сказал монах.

– Я рассказываю ее каждому прибывающему менеджеру. Все они сразу видят суть. Все, что я сделал, это пошел к путешественникам и нанял двенадцать самых сильных. Я накормил и вооружил их. Я снял двигатели с плотов. Они были способны выполнить всю необходимую работу. Остальные не получили ничего. После бури больше не было разговоров об условиях работы.

– И ты продолжаешь сидеть на своем тигре. – Брат Эли задумался. У управляющего был более сложный характер, чем он полагал. Им двигала не только жадность, но в равной степени и страх. – Скажи мне, брат, разве ты не любишь своего зверя так сильно, что не можешь разделить его ношу?

Пирс посмотрел на свою руку. Она дрожала из-за воспоминаний о ночных кошмарах. Сон всегда был один и тот же. Он лежал, избитый и истекающий кровью, под ногами безумной толпы. Это могло случиться в любой момент, особенно в период бури, когда нервы напряжены до предела. И между ним и толпой не было никого, кроме горстки стражников.

– Ну так что, брат? – Монах был терпелив. Управляющий помотал головой.

– Нет.

– Я рад слышать это. – Лицо старика выражало его радость. – Братство всегда боролось за наибольшее добро для наибольшего числа людей, соблюдая при этом установленные законы. Здесь для этого надо так мало. Простая регулировка тарифов, по которым платят туристы. Какая-нибудь система для доставки и распределения натуральной пищи среди путешественников. Немного медицинской помощи – это мы умеем. Мы можем избавить тебя от твоего тигра.

И, благодарно подумал управляющий, воздвигнуть барьер между путешественниками и мной. Почему бы не позволить им сделать это? Пусть они возьмут на себя ответственность, примерят маску власти, пока он невинно останется в тени. При этом они могут постепенно внушать приверженность Высшей Этике.

По крайней мере, его жизнь будет вне опасности.

Они встали лагерем на полпути к горам – беспорядочная россыпь плотов, палаток и уставших путешественников. Плоты не имели веса – встроенные в них пластины нулевой гравитации удерживали их на высоте около метра над землей – но они имели массу, и их необходимо было буксировать каждый сантиметр пути.

Смеркалось, в воздухе множились тени по мере того, как дорога уходила все дальше в вечную ночь восточной части. Солнце почти полностью исчезло за горизонтом, был виден только его верхний край, который окрашивал запад в кровавые цвета. Воздух был тяжелый, застоявшийся, пронизанный какими-то невидимыми силами. Над головой в фиолетовом небе бледно светили звезды.

Меган застонал, чувствуя боль в плечах. Он ослабил одежду на спине и длинно, монотонно выругался. Он взглянул вверх, высокая фигура загородила небо.

– Меган?

– Это ты, Дюмарест? – Меган попробовал встать, застонал, попытался еще раз. Он расслабился, когда его высокий приятель присел на корточки рядом с ним.

– Что с тобой, ты ранен?

– Спина. – Меган вздрогнул. – Можете достать мне что-нибудь обезболивающее? Этот принц Эмменед!

– Я слышал. – Руки Дюмареста нежно обнажили тонкие плечи. Он посмотрел на рубцы, выделявшиеся на бледном теле. – Ты сдурел, Меган! Ради чего ты нанялся к нему на службу? У тебя достаточно денег, чтобы путешествовать без забот.

– Это не мои деньги.

– Ну и что? Их больше, чем мне нужно. Тебе не надо доводить себя до полусмерти из-за нескольких юнитов.

– Мне не нужны деньги, – упорствовал Меган, и Дюмарест оценил его гордость. – Откуда я мог знать, что этот дьявол будет хлестать кнутом?

Это был ужасный поход. Принц Эмменед озлобился, так как отстал, и бросился догонять Матриаршу. Он старался наверстать время и возглавить поход. Его метод был простым: заставить путешественников-бурлаков бежать и хлестать их кнутом, пока они бегут.

И он гнал их кнутом всю дорогу до бивака.

Ему помогали стражи, но более действенным был страх остаться без работы. Голод, как цинично указал Управляющий, сделал этику и гордость ничего не значащими в сравнении с едой. В результате двое умерли и пятеро были брошены по пути.

– Ты закончил работать на него, – Дюмарест достал обезболивающий крем и осторожно втирал его в раны. – Не беспокойся о деньгах, они тебе не нужны. Никому из вас они не нужны. У меня достаточно денег, чтобы перекупить всех его носильщиков. Пусть его тянут стражники и придворные.

– Не зарывайся, – Меган успокоился, поскольку боль в плечах начала проходить под успокаивающим действием крема. – Если ты сделаешь это, то тебя убьют. Ты не можешь вести себя так с принцем, и ты это знаешь.

Это действительно было так, и это было малоприятно. У Дюмареста были деньги, но этого было недостаточно. Ему нужны были не только деньги. Ему нужны были власть и защита, которых у него не было.

– Хорошо, – согласился он, – давай забудем про остальных. Но я не хочу видеть тебя вновь работающим на Эмменеда.

Он встал и ушел бродить по лагерю, чувствуя тревогу из-за непроходящего негодования. Группа путешественников сидела вокруг одеяла и разыгрывала в кости свою дневную плату. Кубики стучали и подпрыгивали, вызывая стоны и восторг, когда они наконец останавливались. Кто-то выиграет, но в конце концов все деньги достанутся только одному. Квентин заберет их все.