Шервуд Смит - Властитель Вселенной

«И потом, – подумал он, – это просто неприятно».

– Связь? – переспросил он вслух. – Конечно, я не синхронист, но мне казалось, темпатия и телепатия – не совсем одно и то же.

Она пожала плечами.

– У людей – да, наверно. Эйя совсем другие.

Она не стала объяснять, в чем.

– Значит, слухи об их способностях преувеличены?

– И нет, и да. – Она бесстрастно поглядела на него. – Насколько это вам интересно?

– Хотя я ксеноархеолог, – ответил он, – это не значит, что мои интересы ограничиваются вымершими цивилизациями.

Если она и думала, что разговор приобретает несколько странный оборот, она ничем этого не выказала.

– Ладно. Их псионическая энергия ничуть не преуменьшена, но они вовсе не те монстры, какими их рисует молва. Они живут на ледяной планете, богатые залежи ценных минералов которой ими почти не эксплуатируются.

– Это мне известно. Правда, эти же минералы можно найти и в Тысяче Солнц, на необитаемых планетах.

– Но не вплетенные в материалы, которые мы до сих пор не можем воспроизвести.

– Вплетенные?

– Они плетут все. Включая подобие брони из кристаллов, которую носят для защиты от обитающих на планете хищников. Как бы то ни было, вскоре после открытия их планеты туда устремился обычный рой охотников за наживой, чтобы нагрести все, что можно, пока Панархия не объявит обычный карантин. Перед разграблением поселений эйя они обычно испепеляли обитателей, что и вынудило последних (после неудачных попыток установить контакт) к сопротивлению – они одним ударом полностью очистили планету от захватчиков.

Следующие три или четыре корабля, вошедшие в атмосферу планеты, были встречены точно так же, и только после этого эйя сделали почти непостижимое для них открытие. Им не удалось установить контакт с мыслемиром людей просто потому, что такого не существовало, и в конце концов они были вынуждены допустить, что каждый человеческий индивидуум направляется сам по себе. Это открытие требовало серьезного изучения, без которого они не могли решить, как поступать с людьми дальше.

– Да, это действительно новость, – задумчиво признал Омилов. – Насколько я понимаю, вы намеренно не доводили эту информацию до властей?

– Я сама себе власть, – ответила она, – и им самим решать, что делать с их миром и его ресурсами.

– Значит, они набираются информации о человечестве на рифтерском корабле...

– А почему бы и нет? – ответила она не без вызова. – Это не самое плохое представление о нашем виде из тех, что они могут получить.

Омилов старался говорить спокойно:

– Я не собираюсь спорить с вами об этом; полагаю, мы оба будем по-своему правы и неправы одновременно. – Он скрестил руки на груди. – Чего мне хотелось бы знать, если это возможно, конечно, так это ваши намерения по отношению ко мне, моему сыну и Эренарху.

– А мне интересно, за что ксеноархеолог попал в умовыжималку Эсабиана? – ответила она вопросом на вопрос.

Омилов ответил не сразу. Капитан ждала, не сводя с него спокойного взгляда своих темных глаз.

– Почему бы вам не спросить об этом Эсабиана? – произнес он наконец.

– Из-за этого шара? – Она сунула руку в сумку на поясе и достала оттуда маленький блестящий шарик, так таинственно появившийся в доме Омилова... казалось, с того дня прошло уже много лет. Он смотрел, как Вийя перекатывает его с руки на руку, вздрагивая от того, что шар ведет себя не так, как положено нормальному предмету. Она подняла взгляд. – Полное отсутствие инерции. Кто сделал это?

– Существа, которых мы называем урианами. Это все, что мне известно.

Он снова ощутил тревожное покалывание в пальце.

– И Эсабиан ищет это? Эйя ощущают огромную энергию, – мягко добавила она.

– Мне известно, что это называется Сердцем Хроноса и что его хранила миллионы лет разумная раса на планете, ныне объявленной на карантине. Это надо вернуть туда. Вы его мне отдадите?

– Возможно... когда-нибудь.

– Могу я полюбопытствовать, что вы намерены с ним делать?

– Я еще не решила. Во многом это зависит от того, что я узнаю о нем, как его можно использовать. Что вы можете мне рассказать об этом предмете?

– Почти ничего, – ответил он, слыша в своем голосе нотки раздражения.

– Эйя распознали в нем какое-то псионическое устройство, но им кажется, здесь недостает какой-то составной части. Вы не знаете, какой?

Он медленно покачал головой, стараясь не выдать своего потрясения от этого вопроса. Мгновение он почти наяву видел огромный, гулкий интерьер Святилища Демона, высокую фигуру Хранителя и рой его почти безмозглых слуг.

«Никто из наших псионов не докладывал о недостающей части».

Похоже, комбинация человека-темпата и мыслемира эйя – по крайней мере той его части, которую они захватили с собой, – создала совершенно новое качество.

– Если вы знаете хотя бы это, вы уже знаете больше моего. Мне неизвестно даже, каким образом этот предмет покинул ту планету. Он просто появился у меня – совершенно неожиданно, переадресованный по почте.

– Он был переадресован вам, потому что кто-то знал: вам известно, для каких целей его можно использовать. Тот человек не мог не понимать его ценности и – вроде вас – знал достаточно, чтобы его пропустили через умовыжималку. И это оказалось достаточно важно, чтобы вы сопротивлялись умовыжималке из последних остатков вашей воли.

Ее взгляд оставался совершенно спокоен; он понимал, что она сконцентрирована на его реакциях. Он ощутил слабую боль в висках, словно мозг его воскрешал память об умовыжималке.

«Темпаты не могут оказывать такого эффекта. А эйя? С кем же я борюсь?»

Он заставил себя сделать глубокий вдох, прежде чем ответить.

– У меня нет никаких фактов, только предположения, – заявил он наконец.

– Вы знаете, где и как искать эти факты. И ваши предположения могут подтвердиться.

Взгляд ее оставался таким же пристальным, и быстро нараставшая головная боль мешала внятно думать. Он не удержался и зажмурился, прикрыв глаза рукой.

– Прошу прощения... – выдохнул он. – Я еще не настолько оправился, как мне казалось.

Она встала и повернулась к выходу; он ощутил, как ослабло давление на его череп.

«Должно быть, я правда вспоминаю эту чертову эсабианову машину», – с трудом подумал он.

– Я все равно найду ответы на свои вопросы, – сказала она. – До тех пор я оставлю это у себя.

С этими словами она вышла.

Монтроз следил за лицом Омилова на мониторе. Гностор, наконец, засыпал; датчики показывали ровный пониженный пульс.

Монтроз переключил монитор на вторую палату. Ивард парил над койкой, удерживаемый ремнями, и сонно улыбался, глядя, как Люцифер играет в кошки-мышки с плавающей в невесомости ложкой. Похоже, Иварда забавляла ловкость, с которой эта зверюга перепрыгивает с потолка на стены; старый кот был хорошо вышколен и ни разу не приблизился к койке.