Шервуд Смит - Властитель Вселенной

Настроение у него было каким-то непонятным: и радость, и горечь сразу. Он пил легкие, дорогие вина, которые ему предлагали – он не пил уже... Телос знает, как давно он напился в последний раз. С легким потрясением он вспомнил, как они отмечали повышение приятеля-офицера на Меррине, как раз перед тем, как он ушел в отпуск.

Долго ли прожил Квизран после этого повышения?

От этого воспоминания ощущение грусти усилилось: что бы ни случилось теперь с ними, возврата к старым временам уже не будет: Танри Фазо, светлой памяти архон Шарванна, мертв, и шакалы пострашнее Ноккера с его бандой бесчинствуют в некогда мирном Меррине.

В попытке отвлечься от воспоминаний Осри огляделся по сторонам под звуки замысловатых мелодий разных миров.

«Это не только вино», – сообразил Осри, переводя взгляд с одного лица на другое. Все, что ему довелось испытать за этот день, разом дало о себе знать. Ему нужно было время обдумать случившееся, понять его.

В противоположном углу развлекал пеструю компанию молодых Чангов обоего пола Локри; рассказ его то и дело вызывал у них взрыв смеха. Ивард сидел между Вийей и Монтрозом, раскрасневшись и блестя глазами то ли от жара, то ли от возбуждения. Осри заметил, что Монтроз часто поглядывает в его сторону. Вид у Иварда, правда, был довольный – он смотрел за танцем в невесомости, который исполняли в самом центре комнаты несколько танцоров, и среди них – Марим с развевающимися светлыми волосами; почти обнаженное тело ее было украшено лентами с колокольцами и бубенчиками.

И все же центром притяжения оставался Брендон, одетый в неизвестно откуда взявшийся шикарный костюм. Он сидел на нем словно сшитый по заказу – богато расшитый камзол, туго облегающие черные штаны, высокие блестящие ботинки. Эренарх держался в обществе безупречно, деля внимание поровну между присутствующими, занимая их легкой, но приятной беседой. Осри с любопытством наблюдал за его диалогом с Бабулей Чанг, старые глаза которой сияли весельем.

Осри сравнил это с тем, что видел совсем недавно, и сам поразился тому, насколько важным это ему показалось. Он понял, наконец, что напомнила ему смена шутовской имитации поведения дулу на непринужденное светское изящество: то же самое было тогда и с Маркхемом. Тот, окончив свой анекдот, повернулся и вышел из помещения с точно таким же уверенным изяществом.

И все же, почему это так важно для него? Осри попытался стряхнуть туман, клубившийся в голове от спиртного.

– Ты молчишь, сын, – прервал его размышления Себастьян Омилов. – Что-то не так? – Отец хранил на лице вежливую улыбку, но глаза вдруг сделались тревожными.

«Он видит во мне всего лишь капризного ребенка, которого надо развлекать».

Мысль эта родилась в той же части мозга, которая искала смысл в том, что он видел, которая настаивала на важности этого.

– Я просто устал, папа. Не забывай, мы причалили вскоре после того, как я сменился с вахты.

– Мне кажется, здесь все идет к концу, – сказал Омилов. – Хотя должен признаться, мне не хочется улетать отсюда.

– Так наслаждайся, пока мы здесь. – Осри выдавил из себя улыбку. – Бери пример с меня.

Тут Бабуля Чанг нажала кнопку на своем подлокотнике, и мелодичный звон оборвал разговоры и музыку.

– Пора, – сказала она, почти не повышая голоса, – выслушать то, что имеет рассказать нам наш почетный гость о происходящем в мире.

Легким движением Брендон переместил свое кресло в середину собравшихся.

– Артелион пал, – произнес он ясным голосом, мягко, но почти безразлично. Эти слова его были встречены мертвой тишиной. – Мои братья убиты, а мой отец заключен в каком-то тайном месте и ожидает перелета на Геенну. Трон моего отца занял Эсабиан Должарский, и все эти события являются частью его мести за поражение под Ахеронтом двадцать лет назад.

Снова молчание. Брендон оглянулся; эмоции его были скрыты за щитом невозмутимости, который Осри всегда считал проявлением слабости.

И вдруг перед глазами с пугающей ясностью всплыла картина: Маркхем лит-Л'Ранджа, рассказывающий что-то с такой же точно уверенностью в голосе, вот только на лице его всегда отражалось то, о чем он думает.

«Принятый Л'Ранджами. Неизвестного происхождения...» – вспомнились ему его же собственные презрительные слова.

Маркхем был великолепным лицедеем.

Осри вспомнил шутливую пантомиму в кадетском клубе, едва заметные преувеличения, которые тем не менее создавали законченный портрет нелюбимого инструктора, амбиции которого заметно превышали его положение. После этого Маркхем повернулся к остальным с тем же изяществом, с каким держал себя Брендон.

«Маркхем всегда был лицедеем. Он научился двигаться, наблюдая за Брендоном», – сообразил Осри, стараясь рассеять царивший в голове алкогольный туман. На мгновение ему показалось даже, будто Брендон – это Маркхем, вот только Маркхем был светловолос, а его смеющееся лицо никогда...

Он научился двигаться, а вот прятаться за щитом – нет. Вот оно что. Осри по себе знал, какое пустое занятие пытаться разозлить невозмутимых Крисархов.

«Даже когда их наказывали, они прятали свои мысли с той же легкостью, с которой читали мои».

Однако Маркхем признал, что не в состоянии обучиться этому, да никогда и не пытался.

Почему это так важно? Потому что...

Но голова его отказывалась думать, срываясь в обрывки воспоминаний, на которые накладывались старые и новые обиды, огорчения и просто обыкновенная усталость.

И сквозь все это до него доносился голос Брендона, с документальной точностью описывающий гибель «Кориона» над Шарванном, бегство на маленьком курьерском катере от рифтерского эсминца, аварийную посадку на Дис и перелет «Телварны» на Артелион. Вслед за этим он описал набег на Мандалу; страх отозвался в его словах, но никак не в голосе, когда он рассказывал о том, что застал в Зале Слоновой Кости, – об этом Осри не слышал еще ни слова. Еще страшнее был рассказ о пыточной камере, в которой они нашли Омилова. Потом в рассказе зазвучали нотки сострадания – при рассказе об отчаянном бегстве через весь дворец от преследовавших их по пятам тарканцев, о том, как Грейвинг, сестра Иварда, была убита, а сам Ивард ранен; когда же рассказ сделался почти невыносимым, он сделал юмористическое отступление, описав бой на кухне, в котором роль оружия исполняли маленькие роботы-официанты.

Голос его, наконец, приобрел окраску, и у Осри все сжалось внутри при рассказе о безумном взлете «Телварны» вдоль троса к Узлу и за пределы радиуса. Брендон по очереди отметил всех героев этого дерзкого рейда: Локри, вынесшего Иварда из дворца, спасшего Омилова, Монтроза, Жаима и Марим, в рекордное время исправивших двигатели корабля.