Ольга Чигиринская - Сердце меча

— До какого времени? — спросил коммандер Дайан

— Пока я не вернусь.

— И как скоро это произойдет?

— В течение ближайших трех суток.

— Что делать с этим вашим рейдером?

— Ничего. Я забираю его с собой. Кстати, вернусь я с рейдерским десантным ботом, поэтому подготовьте мне коридор.

— С рейдерским десантным ботом??? — вояка на миг утратил контроль над собой. — Лесан, вы знаете законы!

— Я знаю их не хуже вас, господин Дайан. Я лично проведу бот через дискретную зону. Его пилот не будет инициирован.

— Вы уже нарушили закон, — поморщился Дайан. — Мальчишка с «Паломника» был инициирован до Картаго.

— Ну и что? Он будет нашим или будет мертвым. Пусть он вас не волнует, господин Дайан.

Субкомандор фыркнул, вызвал адъютанта и велел ему передать ансибль-пакет на «Гэнбу».

— Зачем вам рейдеры? — спросил он, когда адъютант вышел.

— Это вне вашей компетенции, — качнул головой Моро.

Рейдеров не любили — терпели. В прежние времена такую шваль на парсек не подпустили бы на к Картаго, а сейчас, когда не хватало пилотов, приходилось идти и на это. Но пустить рейдеров на планету — это было что-то неслыханное!

Моро сам с удовольствием избавился бы от Джориана, сунув ему что-нибудь в зубы — например, плазменный заряд. Но он не мог рисковать, не мог позволить кланам вмешаться в дела тайсёгуна.

Он не верил в затею Лорел, не верил даже теперь, посвятив шесть лет поиску. И Лорел знала это, и доверила поиск ему. Почему? Да вот именно поэтому, как ни парадоксально. Если бы на «Гэнбу» знали, что за сокровище находится на «Паломнике», по кораблю незамедлительно шваркнули бы гравитационным импульсом на полную мощность, а потом для верности прошлись бы там термозарядами — чтобы с гарантией не осталось образцов ДНК. Потому что командир «Гэнбу» принадлежал к клану Кесу, который поддерживал Кордо обеими руками. Да и Дайану, который был вроде бы из лояльного Шнайдерам клана Гора, и его командиру Мардукасу Моро не мог доверять окончательно. Поэтому ему нужны были рейдеры.

— Не много ли берут на себя синоби? — спросил Дайан.

— Не больше, чем им дают, — улыбнулся Моро. И Дайану оставалось только проглотить эту улыбку. Потому что «карт руж» — это полномочия, выданные даже не Шнайдерами, главами Советов Войны и Мира, а лично Солнцем Керетом, верховным правителем Вавилона. А значит, Моро носился не по делам какого-то клана, пусть даже и самого влиятельного, а по делам того, на кого разбитый и загнанный в глухой угол дом Рива полагал свои надежды.

Ошибкой было открывать шлюзовую камеру, но что уж поделаешь…

— Почему не разбудили меня? — спросил Дик.

— Сэнтио-сама очень устал… — пробормотал Актеон. — Мы не хотели будить.

Дик сказал бы ему, куда благими намерениями вымощена дорога, но тэка и без того выглядел прибитым. Остин и Актеон и в самом деле не хотели ничего плохого — только посмотреть, насколько серьезно заклинило от падения наружный шлюз. Шлюз заклинило достаточно серьезно, и тэка взялись его чинить. Ну, и починили… Открыли, чтобы проверить, как работает — и в корабль тут же хлынула вода.

Те, кто строили «Паломник», никак не предполагали судно в роли подводной лодки. Автоматика была рассчитана и срабатывала на резкое снижение, а не на повышение давления воздуха. Впрочем, может, оно и к лучшему — иначе бедолага Актеон неминуемо захлебнулся бы, запертый в шлюзе. А так он сумел доплыть до аварийной лестницы.

Две нижних палубы и часть третьей оказались полностью залиты водой. Под водой оказались генератор энергии антиграва, батареи силовой защиты, очиститель воздуха, электрогенератор. От воды это все не было защищено никак. Никто не предполагал, что на борту левиафаннера может возникнуть потоп.

Сейчас корабль освещался тусклым аварийным светом от автономных источников питания, находившихся в каждом отсеке. Их хватало на десять часов. За это время экипаж и пассажиры «Паломника» должны были собрать самое необходимое и покинуть борт — жить здесь стало невозможно.

До несчастного случая со шлюзом леди Констанс обсуждала с Рэем, как им быть дальше — разбиваться ли на две части, оставив одних в корабле, а других посылая в ближайший населенный пункт за помощью — или идти всем вместе? Актеон и Остин закрыли этот вопрос. Что ж, по крайней мере, стало меньше одной заботой.

— Нас все равно бы искали и нашли, — сказал Дик, чтобы гем немного утешился. — Так что нам всяко приходится покинуть борт.

В дорогу собрали самое необходимое. За кое-какими продуктами Рэю пришлось нырять в ледяную воду с ключом от склада. Как ни странно, электронный замок под водой вполне работал…

За бортом термометр показывал от 275 днем по Кельвину до 250 ночью. Рэю пришлось нырять еще и за термокостюмами — по счастью, упакованными герметично. Они надевались, как объяснил Дик, прямо на голое тело, под всю остальную одежду — тонкие облегающие комбинезоны, словно высеребренные внутри, они могли и просто хранить тепло тела, и согревать хозяина термоэлементами. На Рэя не налез ни один, даже самый просторный.

Из-за отклонения по курсу «Паломник» упал далеко от первоначально намеченного поселения, теперь было ближе двигаться к другому поселку — но он был меньше и находился в девяноста километрах, если верить карте, снятой с орбиты, компасу и расчетам.

Девяносто километров по ледяному полю и горам.

Было пятое апреля по локальному корабельному времени, примерно четырнадцатое — по имперскому… И черт знает, какой день Долгой Зимы по времени Картаго.

Оставалось два-три дня до приступа Джека и четыре последних ампулы с лекарством.

Надеяться приходилось только на чудо.

«Паломник» сидел во льду по самую маковку. Дик нашел на планах корабля место, где не проходили коммуникации и куда можно было потом без особых проблем поставить заплатку — и тэка плазменным резаком сделали там выход. С собой брали только самое необходимое — и у Дика снова вышел маленькой конфликт с лордом Гусом, который ни за что не хотел оставлять свой сантор.

— Чтобы заставить меня бросить его, юноша, вам придется в меня стрелять! — заявил ученый.

Дик не стал длить ссору, только сказал, что если лорд Августин устанет, ему все-таки придется бросить сантор, потому что он запретит кому бы то ни было его брать. Но это маленькое послабление послужило сигналом для других: леди Констанс взяла несколько дорогих ей книг и рисовальный планшет Джека, Бет — мультивокс, да и самому Дику было трудно с ними спорить, потому что у него в поясной сумке лежали несколько патронов с любимыми песнями, а за пазуху он положил какэмоно из часовенки. Ему больно было думать, что самое большее через несколько часов поисковая партия вломится в корабль и вопрется сюда, в молельню. Может быть, они разобьют распятие и иконки… «Римское безумие». Нет, этого не должно случиться. Дик сорвал какэмоно с деревянной планки, сложил его и сунул под одежду, туда же — снимок Райана Маэды, потом снял со стены крест. Прижался на мгновение лбом к коленям Распятого и почти без звука шепнул: