Владимир Контровский - Колесо Сансары

Макаров мог переломить ход злополучной войны на Дальнем Востоке, а Столыпин - ход всего экономического (и, как следствие, политического) развития России. А такое никак не устраивало "режиссёров".

Пресловутый "кровавый царский режим" оказался совершенно бессильным в борьбе с настырным внутренним врагом (творящим в государстве всё, что ему заблагорассудится и свободно пересекавшим границы Российской империи в обоих направлениях), зачастую проявляя малопонятное мягкосердечие, граничащее с недомыслием и абсолютным непониманием и недооценкой опасности этого врага. Стоит упомянуть, что пришедшие на смену царям новые властители России вели себя в этом вопросе совсем по-иному…

Террористы на выбор (как на охоте!) отстреливали и подрывали тех, кто пытался хоть как-то противостоять накатывающемуся на сотрясаемую корчами огромную страну. И что интересно: если рассмотреть обстоятельства совершения терактов, то в глаза бросается непонятная неспособность соответствующих служб организовать хоть сколько-нибудь эффективную охрану жертв покушений. Бомбисты со своими самоделками подбегали к цели вплотную, так, что сами зачастую погибали при взрыве, и ни разу ни одна пуля не остановила бегущего боевика (более того, ни одна пуля даже не была выпущена). Многоопытных зубров охранки (всех без исключения!) словно поразили внезапная слепота и бессилие, свойственное разве что влекомому на заклание жертвенному животному. Почему?

Бессмысленный, напрочь лишённый элементарной логики и по-средневековому жестокий расстрел безоружной толпы мирных людей в Кровавое воскресенье убил веками жившую в народном сознании веру в доброго царя, за которого бестрепетно отдавали жизнь Иваны Сусанины. А новорождённые российские предприниматели, сопя и урча, давились прибылями, ни в коей мере не желая поделиться с создающими эту самую прибыль и пойти хоть на какие-то уступки вроде восьмичасового рабочего дня. Чудаковатых меценатов среди магнатов можно было посчитать по пальцам, и совсем не они делали погоду. Прохоры же Громовы упорно не понимали и не принимали необходимости такого шага, необходимости, которую давно уже осознали их куда более умудрённые коллеги с Запада. Почему?

А меценаты с усердием, достойным лучшего применения, сами копали себе могилу. Где ещё, в какой стране заводовладельцы так неистово (другого слова и не подобрать) вскармливали своих собственных убийц? А Савва Морозов делал это (и не только он один). Что двигало этими умными и энергичными людьми, щедрой рукой отсыпавшими огромные деньги революционерам (и большевикам - в первую очередь)? Неужто российские промышленники так поглупели в одночасье? Да нет, конечно…

Последнего российского императора Николая II буквально раздавила непосильная ноша, и выпавшую из его немощных и неумелых рук власть проворно подобрали другие, не в пример самодержцу хищные и агрессивные. Временное же правительство Керенского не продемонстрировало и вовсе ничего, кроме полной политической импотенции, и было стремительно сметено набиравшим силу бешеным потоком.

Почва была вспахана, удобрена и подготовлена для посева зубов дракона. Невидимые режиссёры прекрасно справились со своей задачей, оставаясь в густой тени: естественный ход событий умело направлялся в нужное русло. Размах грядущих потрясений неминуемо должен был выйти за обычные рамки исторических стандартов. А что до революционных романтиков и фанатиков - никто из них даже не догадывался, что они не более чем куклы, просто-напросто дёргающие ручками-ножками, повинуясь натяжению тонких нитей в чутких и ловких незримых пальцах кукловодов. За эоны [9] Эон - большой промежуток времени; эра, эпоха. бытия Чёрные Разрушители очень многому научились и накопили громадный опыт…

План Проникновения успешно осуществлялся.

Проведённый Хранительницами тщательный просмотр пространства и измерений в системе Жёлтой звезды не выявил ничего настораживающего. Никаких следов посторонней - а тем более враждебной - магии обнаружено не было.

Три стандартных года тому назад, 1914 год.

- Время пришло - пора. Но тебе придётся действовать самостоятельно - никаких дополнительных сил я тебе выделить не смогу. Как только в Выбранной стране проявятся последствия Проникновения, Хранители непременно будут нас искать - нам надо заранее позаботиться об убежище. Ты должен справиться сам - ты и твой взвод. Ты понял меня, Лейтенант?

- Да, Майор, я понял вас. Я выполню свой Долг - я сумею. А опыт - опыт у нас есть, война Выбранной страны и Островной империи и то, что случилось после неё, - хорошая репетиция. Мы умеем атаковать Тенями - никто ничего не заметит.

Европа, на полях которой именуемые армиями толпы вооружённых людей топтались веками, в очередной раз доживала последние дни мира. Стальные желудки несгораемые сейфов уже готовы были выхаркнуть наружу толстенные папки мобилизационных планов, написанных таящими в себе огонь, кровь и страдания аккуратными строчками. Жрецы бога войны - генералы и адмиралы Тройственного союза и Антанты - приготовились к своему кроваво-торжественному ритуалу, а равнодушные стрелки ходиков на стенах домов в европейских столицах доедали оставшиеся до начала мировой бойни часы. Строго говоря, Первую Мировую войну следовало бы назвать Второй, так как пальму первенства в борьбе за этот сомнительный в своей престижности титул многие историки отдают случившейся на полтора века раньше Семилетней войне, но какое это имело значение для миллионов тех людей, которым суждено было погибнуть в ближайшие месяцы и годы.

…Четвёртого августа 1914 года штилевую поверхность Средиземного моря к западу от Сицилии яростно вспарывали четыре крейсера: германские "Гебен" (под флагом контр-адмирала Сушона) и "Бреслау" и британские "Индомитебл" и "Индифатигэбл". Клубы тяжёлого угольного дыма обильно пачкали чистое небо - корабли шли самым полным ходом, выжимая из своих машин всё, на что они были способны.

Немцы шли посередине, а корабли флота Её Величества следовали за ними параллельными курсами, держась по бортам германских крейсеров. Строй клина, который образовала мчавшаяся на восток четвёрка, медленно заострялся - англичане мало-помалу проигрывали гонку. Снарядам уже тесно было в орудийных стволах, но пушки пока молчали: официально две империи ещё не находились в состоянии войны. Хотя немецкие артиллеристы уже размялись: на рассвете германские корабли обстреляли алжирские порты Филиппвиль и Боне. Выпущенная крейсерами сотня снарядов особого вреда французам не причинила, но переполоху наделала. Так что с Францией Германия уже воевала, а вот с Англией - ещё нет.