Владимир Контровский - Колесо Сансары

Его отношения с Марселем Прево вряд ли можно было назвать просто дружескими: люди, подобные господину директору Фонда, практически свободны от нефункциональных эмоций, не относящихся к сфере практической целесообразности. Сохранение и поддержание этих отношений всецело могло быть объяснено тем самым невероятным чутьём, коим наделён был г-н Прево: чутьём на нужных и полезных для его дела личностей. Мориса тоже вполне устраивал подобный статус кво: ведь он получал финансовую подпитку именно за ту деятельность, которой отдавался со всей своей сохранившейся с молодых лет кипучей энергией.

Три человека сидели за столом в небольшой своеобразно обставленной комнате. За окном летели низкие серые тучи - вестники не столь далёкой уже зимы, - и пламя камина отбрасывало причудливые тени на стены с развешенными на них деревянными масками языческих тотемных идолов. Огонь высвечивал потемневшие от времени корешки толстенных фолиантов, укрывшихся на книжных полках, и превращал в живой рубин налитое в высокие бокалы вино. А на середине стола расположилась чёрно-белая Загадка, расстелив блестящей змейкой тонкую цепочку из неведомого металла.

Морис Бувэ быстрым движением ещё раз перелистал лежавшую перед ним тонкую пачку листов бумаги, испещрённых отпечатанными на лазерном принтере цифрами и буквами, и отодвинул её в сторону. Профессор Рану хорошо - почти наизусть! - знал уже содержание этого документа: в строчках убористого текста в сжатой форме излагались результаты попыток понять, что же представляет собой амулет. И все выводы объединяло одно общее - присутствие в них отрицательной частицы "не".

Спектральный анализ… Радиоуглеродный… Химическое взаимодействие… Термическая обработка… Предполагаемый состав вещества… Ультразвуковое и лазерное сканирование… Прочностные характеристики… Реакция на рентгеновское и гамма-излучение… Не отмечено… Не выявлено… Не присутствует… Не фиксируется… Не… Не… Не… Этьен и его сотрудники проявили дьявольскую работоспособность, буквально облизав Загадку всеми мыслимыми методами со всех сторон всего за каких-то несколько часов - но только лишь для того, чтобы получить во всех графах это самое пресловутое "не"! Жерар хорошо понимал овладевший исследователями азарт: ну не может такого быть, чтобы изучаемый образчик хранил бы полное, абсолютное и презрительное молчание, напрочь игнорируя все изощрённейшие потуги познать его! И тем не менее, это было именно так.

Словно прочитав мысли Рану, мсье Прево произнёс, не обращаясь конкретно ни к кому из присутствующих:

– Эти бумаги, - мизинец господина директора слегка шевельнулся, указывая на отчёт лаборатории Фонда, - не передают эмоций. Я разговаривал с Этьеном: во время нашей беседы глаза у бедняги так и норовили эмигрировать куда-то в область макушки. Больше всего его почему-то потрясло, что после пребывания в нагретой смеси концентрированных кислот на поверхности Загадки не осталось ни малейшего следа, хотя мне показалось куда более занятным, что она поглощает весь спектр электромагнитных волн, именно поглощает, словно всасывает их. Ведь в этом случае летит к чёрту знаменитый закон сохранения энергии и вещества! Кстати, Рану, я всё-таки пренебрёг вашим предупреждением - в данном случае я счёл риск оправданным. Но любые попытки частичного разрушения - давлением, механически или как-то ещё - провалились. Я сильно подозреваю, что наша с вами Загадка уцелеет и останется невредимой, окажись она даже в эпицентре ядерного взрыва или в недрах звезды, то есть амулет неуничтожим - по крайней мере, известными человечеству способами. А такое, насколько я понимаю, возможно только в том случае, если Загадка имеет свой собственный внутренний или посторонний практически неисчерпаемый источник энергии, позволяющий ей противодействовать. И что же из этого следует, уважаемые мои господа Рану и Бувэ?

– А из этого следует, уважаемый господин Прево, весьма простой и очевидный вывод: штука эта не из нашего мира, да, да, не из нашего! - глаза Мориса сияли, и голос звенел. - Никакая современная технология не способна создать такое! А вот как она здесь оказалась, это уже другой вопрос…

Трое мужчин очень хорошо понимали друг друга и не боялись в своём кругу называть вещи своими именами. То, что произнёс вслух Морис Бувэ, человек с несколько непривычной для прагматичного общества репутацией чернокнижника, давно вертелось на языке и у профессора, и у самого Марселя Прево. Тем не менее, Рану счёл необходимым внести толику здорового скептицизма:

– Это как прикажете понимать, мсье Бувэ? Некий рассеянный зеленокожий водитель летающей тарелки потерял брелок от ключей зажигания, когда менял в нашем захолустье на космической обочине лопнувшее колесо своего межзвёздного джипа?

– Ну зачем же так примитивно, Жерар? - Бувэ улыбнулся. - Вы скажите ещё селенит или марсианин! Вы же не хуже меня знаете, что я имею в виду под понятием "другой мир" - мы же все здесь единомышленники.

– Иномерность? - полуутвердительно-полувопросительно вставил Прево.

– Конечно, Марсель. В математике давным-давно разработан аппарат, описывающий n-мерные пространства, а математика не та наука, которая имеет склонность оперировать сугубо отвлечёнными понятиями: рано или поздно все они облекались физическим смыслом. А что до техногенности - любые творения рук человеческих можно с полным правом назвать творением человеческого же разума, только лишь с использованием соответствующего посредника-инструмента. Но кто сказал, что наш путь развития и совершенствования единственный, и что этот самый посредник между мыслью и действием так уж необходим и всегда таковым и останется? К вершине можно подняться разными тропами, и совсем не обязательно с помощью верёвок и стальных крючьев. Например…

С этими слова Морис Бувэ слегка прикрыл глаза, и его собеседникам показалось, что само пространство комнаты обрело плоть и осязаемость, а языки огня в камине ожили и откликнулись на зов призывающего .

Стопка белых бумажных листов приподнялась над столом, переместилась и мягко опустилась снова, но уже на расстоянии двух ладоней от своего первоначального места.

– Вот так. Обычный телекинез… Я не люблю демонстрировать этот фокус, для меня вполне достаточно знать, что я могу это сделать. И это всего лишь жалкие крохи того, на что способно в действительности наше сознание - напрямую .

Морис вытер проступившие на лбу бисеринки пота и пригубил бокал.

– Мы с вами, уважаемые господа, хорошо знаем друг друга и знакомы достаточно давно. Мы серьёзные и солидные люди, ценимые нашим социумом - пусть даже за разные заслуги. И объединяет нас одно - мы принимаем факт возможности существования того непознанного , которое бессильна нащупать вся наша техника, совершенством которой мы так гордимся. Заметьте, пока бессильна! Охотно поясню свою мысль: мне доводилось бывать в Индии - да и вам, насколько мне известно, тоже.