Андрей Ливадный - Форпост

Огюст мог думать что угодно, не предполагая истины.

Беат покинула развалины древнего города рано утром, когда густой туман стелился над болотами.

Ей подобрали легкую экипировку, удобную, но не обременительную. Кевларовый бронежилет, разгрузка с запасными магазинами для АРГ-8, десантным ножом, резерв воды и питательных таблеток на сутки «автономии».

Куда пойти?

Первоначальный маршрут не вызывал сомнений. Она должна вернуться к разрушенным лабораториям. Перед тем, как пробраться внутрь она оставила полученные от логрианина мнемонические блокираторы, спрятав их у края гравийного откоса, где приборам не грозила влага.

Затем ей следовало решить - атаковать инсектов немедленно, выполняя «контрольное» задание Огюста или прежде проникнуть на территорию базы РТВ?

База являлась обязательным пунктом в намеченном плане действий. Оценив малочисленность и слабое вооружение группы людей, чувствуя собственную ущербность в отсутствии сканирующей периферии, Беат могла исправить ситуацию только одним образом: заимствовав необходимую экипировку и вооружение с консервационных складов.

Она шла по топкой, коварной болотистой почве, думая о стремительных метаморфозах, что произошли с ней за несколько суток.

Дрожь гуляла по телу.

Теперь я человек?

Анализируя свое состояние, Беат раз от раза приходила к положительному ответу на заданный самой себе вопрос.

Да, теперь она человек. Ее сознание уже полностью «влилось» в биологические нейросети, новая информация о мире распределялась в равных пропорциях между компонентами «Одиночки» и возрождающимся рассудком. Для нее наступило новое осознание своего положения. Человеческое тело не могло рассматриваться как механический носитель. Она жила, каждую минуту открывая что-то новое, погружаясь в чувственное восприятие, и все четче понимала: последняя из случившихся с ней метаморфоз необратима. Она уже никогда не вернется в механический носитель, стремнина обстоятельств даровала ей шанс, о котором Беат могла лишь грезить, лелея в искусственных нейросетях смутные образы, полученные от сознания Ивана.

Их встреча становилась все более туманной неопределенной, но это уже не пугало, а вызывало сладкое щемящее предчувствие, которое внезапно обрывалось, словно мечты обрубало ножом: его прежде нужно найти, вырвать из лап насекомых.

Инсекты. Слово скрипело на зубах, рефлексия продолжалась, но теперь невнятные ранее чувства начинали приобретать вполне конкретный характер. Любовь и ненависть резко перекочевали из разряда фантомных, едва ли осознаваемых ощущений в реальность, они стали частью образа мыслей, данностью, от которой невозможно абстрагироваться.

Разумные насекомые…

Не грешит ли против истины такое определение? Может ли общественный разум рассматриваться как конструктивная сила, способная к мирному сосуществованию и взаимовыгодному сотрудничеству? Не слишком ли велика пропасть между цивилизацией индивидуумов и безликой массой существ, не ценящих жизнь, с легкостью жертвующих огромным количеством особей ради достижения сиюминутной цели? Способны они понять , что люди устроены совершенно не так?

Одна мысль порождала другую, Беат постепенно постигала ассоциативное мышление, когда промелькнувший в сознании образ мог вызвать целую цепь рассуждений, напрямую не связанных с предметом предыдущей мысли. Вот и сейчас, подумав о людях, она вдруг обратила внимание, что двигается машинально, погрузившись в состояние глубокой задумчивости.

Она полностью изменилась, стала другой, и теперь самым важным для нее было сберечь, как кричащую новизну познаваемых чувств, так и хрупкое дарованное самой Судьбой тело, к которому нельзя относиться потребительски, как к механизму.

Исхудавшая девушка с бледными тонкими чертами лица шла сквозь пласты утреннего тумана, а вслед за ней неслышно двигались две тени, не то ее ангелы-хранители, не то соглядатаи.

Она не видела, не замечала их, погрузившись в тяжелые, но желанные раздумья.

Разум Беат возрождался в новой ипостаси. Она подвергала сомнению прошлые ценности, но еще не сумела выработать новых, которые стали бы прочным фундаментом для формирующегося здесь и сейчас рассудка.

Опасное, неопределенное состояние, способное породить непредсказуемую личность.

Местность, контролируемая инсектами, на поверку была не так уж и велика. Расстояния между базой РТВ, черным городом и сожженными лабораториями умещались в радиусе стокилометровой окружности. Оценивая созданные насекомыми инфраструктуры и сравнивая местоположение отдельных, значимых сооружений, Беат пришла к закономерному выводу: телепатическое поле муравейника распространяется километров на пятьдесят от черного города, далее его воздействие ослабевает пропорционально расстоянию, и становиться ничтожным, фактически неуловимым в районе базы РТВ.

Группа Огюста, обремененная ее бессознательным телом, не могла двигаться быстро. Перед уходом Беат получила от Немершева приблизительное направление на разгромленные лаборатории - Сергей просто указал ей рукой, в ту сторону, откуда пришел их немногочисленный отряд.

Знакомые очертания строений выплыли из редеющего тумана спустя три часа.

Беат к этому моменту уже ощущала усталость, ее организм по-прежнему оставался слаб, и не мог выдержать длительных физических усилий. Последний километр, отделявший ее от памятных построек, она уже шла, пошатываясь, понимая, что необходим отдых, остановка, но время поджимало, слишком много планов она построила для одних суток, отпущенных ей Огюстом на приведение доказательств…

За все, так или иначе, приходится платить.

Нет, она не сожалела о механических оболочках. В сознании Беат они ассоциировались с прошлым, пройденным этапом ее саморазвития, возврат к которому невозможен. Она единственная из сотен тысяч, а может и миллионов искусственных интеллектов, получила шанс стать человеком.

Нужно соизмерять свои усилия . - Думала она, с трудом поднимаясь по гравийной осыпи. - Ничего, привыкну .

Сооружения выглядели покинутыми. Здесь она могла сориентироваться с закрытыми глазами, - память «Одиночки» сохранила данные сканирования, полученные несколько дней назад, перед попыткой проникновения в лаборатории.

Внезапное давление на разум она почувствовала неожиданно.

Где-то поблизости находились инсекты, причем не один или два, а достаточно большая группа, способная сформировать и поддерживать локальное поле мнемонической связи.

Преодолевая усталость и дурноту, она ускорила шаг, стремясь скорее попасть к тому месту, где оставила блокираторы, подаренные логрианином.