Сергей Жарковский - Я, Хобо: Времена Смерти

- Благодарю вас, товарищ Ошевэ, - повторил Кислятина веско.

- Первый клуба я, - объявил Мьюком. - Без политики, не для прессы, определяю повестку в три вопроса. Два смертельных, один гордый.

Он огляделся. Клуб слушал прилежно и как подобает.

- Продолжай, Шкаб, - сказал Лен-Макаб. Эх, Навилона наша спит, подумал Шкаб тем временем. Он превосходно знал, почему женщин в состав Первой вахты стараются не включать, но на клубе мадам Макаровой, уважаемого товарища, не хватало.

- Вопрос первый, - продолжил Шкаб. - Атмосфера. Твёрдой смеси хватит по авральному варианту на две недели для. Если никого не будить. Марты Кигориу в обозримом Космосе нет, издали она молчит. Серьёзно предполагаю безвозвратную потерю Марты с экипажем и кораблём. Значит, мы одни, значит, атмосферу нам предстоит поднимать самим. Плюсы ситуации. Марта успела завесить над Тройкой Башню, впарить к Башне маяк-орбитер, каковой шлёт к нам зелень по всем параметрам, и успела уронить на грунт два маяка с гнёздами. Связь с ними установлена, гнёзда живы. Плюс два: оба грузовоза, имеющиеся у нас, по умолчанию адаптированы для транспортировки кислорода в твёрдом состоянии. Минусы. Грузовозов, слава Императору, только два. Для исполнения титана атмосферы под единицу для инициирования обрата требуется девять ходок в два борта. Минус два. В строю только два классных пилота, включая меня. Такая вот у нас байда серёдкою. Минус три. Я считаю, что на кислород мы можем сейчас отрядить ни одного грузовоза. И тут я, как выражается наш "Кукиш" Дёготь, плавно перетекаю мыслию к вопросу второму.

- Кислятина! - с напором сказал Карен Ёлковский. Кислятина с трудом, но загнал обратно тираду, уже пошедшую из него пополам с углекислотой, но вид с этого момента являл собой боеготовный для открытия дискуссии. Вообще считая, то, что обычно говорил Кислятина, стоило послушать. Если бы не манеры.

- Вопрос второй. Так или иначе, Марта, по всей видимости, успела определить необходимый зенит для установки Порта, обозначила его батареей маяков, построила рэк. Но. Эту конструкцию мы лишь видим. От неё ни звука, ни переменного блеска. Герметизированы ли объёмы батарей, на какой стадии прервана сборка - неизвестно. Поднимать "Сердечника" к зениту без точного знания обстановки считаю неприемлемым. Предлагаю первым делом произвести разведку зенита. Для этого нужны оба грузовоза. Абордажный и корабль поддержки. - Шкаб замолчал. - А воздух экономить.

- Ну? - сказал Фахта.

- Без подробностей я закончил по смертельным, - сказал Шкаб. - На время разведки зенита атмосферы у нас достанет. И на поднятие титана в зенит - тоже хватит. А там я привезу. Туда метнусь в полуримане, обратно - на пяти. Успею.

- Занять место и только потом решать с атмосферой ты предлагаешь? - уточнил Мьюком.

- Да.

Мьюком покивал и посмотрел время с таймера на руке.

- Товарищ Ошевэ - пилот, - сказал Иянго. - Я его понимаю. В Новой земле ходить на разведку одним бортом… помня о Кигориу… Кроме того, первоклассник у нас один - Ошевэ и есть. Байно вторпила, младой.

- Да, - сказал Шкаб твёрдо. - Не те яйца, не та корзина, не та ярмарка. И я рад, что никто из вас не поминает вариант идти к Тройке титаном. Надеюсь, и не помянёт.

Тут Мьюком закашлялся. На него посмотрели все, но он промолчал.

- Шкаб прав. Резкие движенья нам противопоказаны, - заявил Фахта. - Серьёзы! А что говорит инструкция? Туман, Френч, старики? Каков установленный регламент действий руководства экспедиции? То есть, я хочу сказать, описана ли конкретная нештатная ситуация в литературе? Выработаны ли авторитетные исторические рекомендации?

- Какие там исторические рекомендации… - проворчал Вилен Дёготь.

Шкаб покрутил головой и полез в карман за сигаретами. Он вспомнил о них только сейчас. Он закурил от зажигалки, поднесённой ему Лен-Макабом. Затянувшись и выдувая дым в сторону потолочного вентилятора, столкнулся взглядом с Френчем. Веко у Мучася дёргалось, словно он чего-то вдруг испугался. Столкновение взглядов длилось не больше секунды. Шкаб спрятал свой взгляд, отлепил от губы крошку табаку и стал её рассматривать. Здорово мне, наверное, шрама через щёку недостаёт, да и татуировку на груди стоит сделать, отвлекая себя, подумал он. Потом, когда-нибудь, когда - если - мы выживем…

- ОК, братья, первый клуба смертельные обрисовал и по ним высказался, - произнёс Мьюком. - Его, пилотское, понятно. Что кто ещё? Время воздух. Тут я за.

- А кто, собственно, останется пилотировать "Сердечник", если что не так в разведке? - осведомился Кислятина. - Тогда, возможно, имеет смысл реанимировать побольше пилотов?

- Ты, ЭТО-один, в грузовую декларацию заглядывал? - спросил Ёлковский. - На борту нет отдельного наркобокса для отдельно пилотов, спасибо Земле. Трёхкормушечные наркобоксы предусмотрены только для Первой вахты. Семь штук. Разбудим, например, тётку Тучу. Наркобокс 23/9. Реабилитируем. Есть у нас прекрасный пилот. А остальные сорок три человека потом - опять в наркаут? Или если Мэм будить. Там с ней человек тридцать, да? Иянго, что скажешь? Невозможно?

Иянго пожал плечами.

- Если прижмёт - куда денемся? Потеряем комой десяток человек, подумаешь. Кому, сами посудите, они нужны. Плакать по ним. Шкабу сердце не порвут. Космачом больше - космачом меньше. Словом, я категорически против даже обсуждения варианта с перебудкой. Сразу вечу.

- Ты настоящий врач, - заметил Лен-Макаб. Иянго ему не ответил.

- Френч может пилотировать, - сказал Фахта. Все, кроме Шкаба, подняли глаза к потолку.

- Френч, что скажешь? - спросил Лен-Макаб.

- Френч не может ничего пилотировать, - ответил Лен-Макабу Мучась через тяжёлую паузу. - Френч штурман и фельдшер. Или грузчик. Десантник. Или что хотите. Но не пилот. Френч однажды пилотировал. Малый корабль. Вышло дорого. И мне, и людям. Френч больше не пилотирует.

- Я не понял, - сказал Лен-Макаб.

- И не надо тебе, - заметил Ёлковский.

- Но…

- Френч - штурман, - сказал Шкаб. - Он не пилот. Если прижмёт - но только если прижмёт, - он попробует. Сейчас оставьте его в покое.

- Мы можем себе позволить оставить кого-то в покое? - спросил Кислятина хищно. Шкаб медленно поглядел на него.

- Ты, Михаил Андриянович, прав, - сказал Шкаб. - И возразить-то нечего. Но я возражу тебе. Задрай бункер. Я же сказал: прижмёт тебя - Френч попробует. Но не раньше. ОК, Михаил Андриянович?

- Миша, мы тебя поняли, - сказал Мьюком. - Ты, как всегда, прав. Френч прав, Шкаб прав, но ты правее. На потом. Давайте дальше. Шкаб, твой гордый вопрос. Что за гордый?

- Гордый вопрос… - сказал Шкаб. - Извольте, братья. Мы боремся за амбаркацию или за Новую землю?

- Оп-са! - не удержался Фахта.

- Система негостеприимна, - продолжал Шкаб. - Мы к ней не готовы. Это очевидно. Нищета наша правая. Полбюджета конкисты было у Марты. Пасуем или блефуем? Стоит решить сейчас. Играем с Космосом. Даже в Космосе можно умереть медленно. Без достоинства.