Дэвид Файнток - Надежда патриарха

– Посади меня в вертолет! Гардемарин, держи с одной стороны. Выполняй, когда я приказываю!

– Слушаюсь, сэр. – Ансельм взялся за кресло.

– Погоди, подними сначала меня, потом кресло. Марк, помоги мне – или иди ищи себе другую работу!

Бевин, смущенный, стоял в сторонке, стараясь казаться незаметным.

– Вы хотите моей отставки? – Марк встретил мой взгляд. – Проклятье, я отвечаю за вашу безопасность.

– Ты только пузыри пускать умеешь. – Я сразу пожалел о своих словах, но сказанного не воротишь. – Когда мы куда-то отправляемся в гигантском самолете со всем штатом, об этом знает весь мир. А путешествуя инкогнито, мы как раз будем в безопасности. Кто знает этот вертолет?

– Это нарушение инструкции. Лететь за границу с одним охранником? Доннер убьет меня, и правильно сделает.

– Я приостанавливаю действие инструкции. И изложу это в письменном виде, чтобы прикрыть тебя.

– Вы рискуете не только своей жизнью, а гораздо большим! – Его лицо загорелось. – Если вас убьют, воцарится настоящий хаос.

– Пусть будет как будет. Марк, ты меня знаешь. Говорю тебе, я лечу и не позволю тебе принудить меня сделать по-другому. Ты будешь помогать или нет?

Он дрогнул, но переубедить его было не так-то просто. Прошел почти час, пока меня наконец усадили в вертолет. И даже после этого первые пятьсот километров полета он то и дело призывал меня вернуться в шаттлпорт «Потомак».

Во время всего этого затянувшегося спора Ансельм сидел рядом со мной.

– Чем это пахнет? – принюхался я. – Алкоголь?

Гардемарин покраснел:

– Я… выпил. – Встретив мой взгляд, он покрылся густым румянцем. – Я был не на дежурстве, сэр. Вы сказали мне вчера вечером…

– Прекрасно. – Я скрестил руки на груди. У меня и других дел хватало, кроме как думать об этом шалопае.

Агрессивность Лиги экологического действия возрастала с пугающей быстротой. Сначала кадеты в Академии, потом эта бестолковая, неудавшаяся атака на мой самолет, затем едва не убившая меня бомба. Теперь насилие над гражданскими лицами среди бела дня. Что дальше?

Судя по всему, экологисты были очень хорошо организованы. И меня это беспокоило. Мы чуть не бились головой о стену, пытаясь их поймать. Как такая стройная организация могла возникнуть под самым нашим носом? И где они брали оружие? Винтовки и лазеры кому попало не продают. Даже за владение незарегистрированным лазером грозит смертная казнь.

Мы летели над Атлантикой. Время от времени Марк звонил по каналам службы безопасности. Какое они оборудование используют – одному Господу Богу известно.

– Мы вернемся обратно к вечеру? – Наконец Марк заговорил как нормальный человек.

– Зависит от того, что мы там найдем.

Я сам толком не понимал, почему мне надо попасть на место взрыва, но знал, что это необходимо. Раз лондонцам довелось впервые за столетие понюхать пороху, мое присутствие придаст им уверенности. А может, и нет: один вид моего кресла на колесиках, маневрирующего среди развалин национальных сокровищниц, способно их попросту обескуражить.

– Сэр? – застенчиво промолвил Бевин.

– Не беспокой его! – рявкнул Ансельм.

Парень, который напивается среди бела дня, берется одергивать кадета? Нет, я этого не допущу:

– Что, Дэнил?

– Мы будем совсем рядом с Девоном… Пока мы там, могу ли я вернуться в Академию?

– Меня беспокоят террористы, а ты хнычешь о возвращении в Академию? Здесь же люди погибли! – Я схватил его за грудки, подтянул поближе. – Мне здесь везде будет нужна твоя помощь. И ни слова больше… – Я как следует тряхнул его.

– Слушаюсь, сэр! Нет, сэр! – Он едва не поднял на меня руку, но вовремя опомнился. – Простите, сэр.

– Четыре наряда! – Как гражданское лицо я вряд ли был вправе наказывать его, но парень счел за благо не возражать.

– Простите, – еле слышно проговорил Бевин и уставился себе в колени.

Я бросил на него украдкой взгляд. Мальчишка чуть не плакал. Надо ли было брать к себе неоперившихся юнцов прямо с учебы? У меня ведь в столе лежал целый список подходящих гардемаринов.

Мы направили вертолет прямо к Кенсингтону. Я бы предпочел пролететь над Темзой, однако чувствовал, что терпение Марка на исходе. Мне хотелось эффектно сесть на Эксибишн-Роуд, но улица оказалась заполнена военными и медицинскими машинами. Мы сделали круг.

Я ожидал больше разрушений, нежели представилось нашим взорам. Рухнула часть стены, во многих окнах побились стекла, и восточный фасад был сильно закопчен. Но само здание уцелело.

– Сядем здесь, у памятника Кромвелю.

– А что потом? Выкатитесь и объявите, что вы Генсек?

– А почему нет?

Марк вскипел, но сделал, что ему было велено. Пока Марк с ребятами вытаскивали из вертолета мое кресло, к нам подскочил человек в униформе:

– Приятель, убирай отсюда свою технику. Здесь запретная зона!

– Помогите мне выбраться. – Я налег на плечо Ансельма и соскользнул с сиденья вертолета. – Вы, там, ваше имя и звание!

– По какому праву?! – воскликнул военный.

– Потише! Я – Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Сифорт. – Я обнял своих парней за плечи, и они вдвоем потащили меня в кресло. – Осторожно, Бевин! – Они осторожно опустили меня вниз. – Имя и звание, говорю!

– Я – сержант Рурк, из военизированного дивизиона. А вы действительно Генеральный?.. Позвольте взглянуть на ваше идентификационное удостоверение.

Марк рассвирепел.

– Что ж, это законное требование. – Я наклонился в сторону, вытащил бумажник и бросил военному свою чип-карту. – Удовлетворены? Кресло, к парадному входу – он справа от нас. Найди пандус и подними меня по нему. – Я покатился вперед. – Пойдемте с нами, сержант. Поможете нам объяснениями.

Тилниц пристроился сбоку:

– Сэр, это безрассудно. Как я смогу наблюдать…

– Не беспокойся. Ты что, думаешь, убийцы будут стоять здесь наготове и ждать, вдруг я появлюсь? Закрой лучше вертолет, я не хочу, чтобы мой портфель украли. У меня есть двое ребят на случай, если… У-уф! – Кресло зацепилось за обломок стены. Я вцепился в подлокотники. – А раз уж ты здесь, то забронируй три комнаты в приличном отеле.

– Правительственная резиденция…

– Там атмосфера, как в могиле. Хороший отель, я сказал. Кресло, стоп. Марк, мы здесь все будем делать так, как мне нужно. Еще одна такая твоя выходка – и я приму твою отставку. Давай, кресло.

– «Давай» – что? – бесстрастно отозвался комп.

– Давай вперед. Продолжай движение. Мы потихоньку тронулись дальше.

Тела погибших уже убрали, но следы бойни внутри все же остались. Когда колеса кресла прокатились по луже еще не засохшей крови, Ансельм позеленел. Я то и дело подавлял приступы тошноты, прилагая все силы, чтобы не опозориться самому и не оскорбить мертвых. Мой визит привел в чувства оставшихся в живых сотрудников музея. Они снова и снова повторяли ужасный рассказ.