Дэвид Файнток - Надежда патриарха

– Очень хорошо, гард.

Почему его это озадачило? Его повысили в звании… когда? Куда его послали служить? Я попытался вспомнить. Но как раз сейчас это было слишком… слишком…

Темнота.

Бесконечное белое пространство над головой. Удар, вызывающая тошноту волна боли.

Мрак.

Я выныривал из забытья и погружался снова, то был рядом со своим отцом, то «снимал стружку» с Майкла за его дерзость, то смотрел, как растет Фити. Однажды я едва смог поднять его себе на плечи, а в следующий раз…

Горячо. Слишком горячо.

Сон.

– …инфекция… Я увеличил дозы антибиотиков…

– Ник? Сожми мою руку.

Кровать подо мной дернулась. Нахлынула красная волна мучительной боли.

Мои губы были сухими и потрескавшимися.

– …в течение трех дней, но он не реагирует. Если почки отказали…

Белый туман. Боль.

– Сэр? – услышал я Дерека. – Держитесь, сэр. Пожалуйста.

– Прощай… – Я попытался откашляться. – Дружище.

– Проклятье! – Голос Арлины, как гвоздем по железу. – Не умирай на мне, сукин ты сын!

– Это… настало время.

– Дьявол! Ничего не настало! Я стал проваливаться в сон.

– Вздохни, Ник. Глубоко вздохни. – Чьи-то пальцы крепко сжимали мое плечо. – Это я, сэр, – настойчиво произнес Дерек.

Я попытался вздохнуть.

Краснота поблекла, стала белой. Дышать стало легче. Мир угасал.

Я заморгал. Дерек, седой и бледный, сидел в углу.

– Сколько времени? – Голос, точно из могилы. Он подскочил:

– Господи Иисусе!

– Не богохульствуй!

– Слава богу. – Он подбежал к кровати, упал на колени. – О, слава богу.

– Не плачь.

– Я думал, что потерял вас.

– Где твое чувство собственного достоинства? Ты – глава правительства.

– Вы… – Он решительно поднял голову. – Мой глава правительства.

Я снова отключился.

Когда я проснулся, Арлина и трое наших парней дежурили возле меня. Я был голоден как волк. К моему Рту поднесли ложку питательной смеси.

– Дайте мне настоящей пищи.

– Доктор Дженили говорит…

– Где он?

– Я как раз здесь, – раздался голос из-за двери. – С возвращением, господин Генеральный секретарь.

– Я… заблудился. – Возможно, так бывает всегда. Я попытался подвигать ногами, но у меня ничего не получилось. – Неудача?

– Вы весь в гипсовом корсете. Не пытайтесь пошевелиться.

– Чешется.

– На самом деле? – Он внимательно на меня посмотрел.

После секундного недоумения я вскричал от радости:

– Я могу чувствовать! – Несмотря на его предостережения, я вовсю шевелил ступнями. Бевин пританцовывал. Глаза Ансельма блестели.

Я взглянул на Арлину.

– А где Дерек?

– Напился. Майкл за ним присматривает.

– Слава богу. Доктор, как долго мне лежать?

– Еще три дня, даже со стимуляторами заживления. Вы должны выздороветь. Затем восстанавливающая гимнастика в течение месяца. После этого все с вами будет хорошо.

Мои глаза скользнули к Арлине:

– Успеем вырастить ребенка?

Ее улыбка согрела мне душу.

Если до операции время тянулось медленно, то после оно словно совсем остановилось. Я стал еще беспомощнее, чем раньше, по моему телу под одеялом змеились разные трубки. Если бы я воспользовался мобильником, задержка реплик, летящих до Земли и обратно, открыла бы мое местонахождение, и поэтому я не мог участвовать в борьбе за наши экологические законы.

Я поговорил с Бранстэдом, но радости это не прибавило. В Сенате надежд не было. Он и Робби были твердо настроены добиваться победы, поставить все на карту. Я неохотно согласился.

Когда Арлины не было, рядом со мной сидели Филип с Джаредом.

Следующим вечером Тэд Ансельм не вернулся ночевать в отель. Майкл поведал об этом Арлине – возможно, со злости. Она легла спать и рассказала мне все на следующий день.

Я расстроился сильнее, чем из-за чего-то другого. Несмотря на отдельные намеки, на которые мне следовало обратить внимание, я все-таки рассчитывал на его благоразумие.

Зашел Дерек, немного посидел со мной.

– Я собираюсь полететь на Землю, чтобы закончить торговые переговоры… Иногда надо быть на месте действия и держать ухо востро.

– Зачем это? – улыбнулся я.

– Там без меня могут потратить последний юнибакс. Ник, мы отправляем многие тонны зерна… – Он покачал головой. – Огромное количество, и у твоих представителей не будет другого выхода, кроме как это купить. Впрочем, только внеземные перевозки Флота могут сохранить какое-то подобие торгового баланса.

– Понаслаждайся, пока есть возможность. Через несколько лет наша продукция…

– Ты это уже говорил. Надеюсь, что на этот раз так и будет.

– В самом деле? Вы имеете нас, когда только хотите.

– В конце концов, наши интересы совпадают с вашими. Большинству из нас это известно. – Он посмотрел на часы.

– Когда ты отбываешь?

– Сегодня вечером.

Не было никаких причин чувствовать себя преданным. Абсолютно никаких.

– Что ж, ладно. – За предыдущие годы мы провели вместе очень много времени. – Майкл расстроится.

– Ник, могу я дать тебе совет?

– Конечно.

– Ты его слишком сильно пугаешь.

– Я? О чем это ты говоришь? – Я на самом деле его наказывал, но запуганным его вряд ли можно было назвать.

– Он потерял Алекса. Несмотря на его горе, ты сумел проникнуть к нему в душу и заставить его доверять тебе. А потом стал грозиться прогнать его.

– Это же он убежал из нашего дома, а не…

– Ник, вспомни, как покинул его Алекс. Некоторое время я молчал. Потом сказал:

– Я так много для него значу?

– Он уныло слоняется по отелю, весь несчастный и заплаканный.

– Он нуждается в антидепрессантах.

– Он нуждается в тебе.

– Я не психотерапевт. Все это…

– Гардемарин Ансельм докладывает, сэр. – В дверях стоял Тадеуш. Голос его звучал агрессивно, форма была грязной и помятой.

– Как ты посмел показаться мне на глаза!

– Следует ли мне отправиться в отель?

– Где ты шлялся?

Хотя это неважно. Одно распоряжение он нарушил слишком много раз.

– Большей частью на нижних уровнях.

– Уйди с глаз моих долой. Подумаю, что с тобой; делать.

– Слушаюсь, сэр. – И он ушел.

– Что бы ты с ним сделал? Он пожал плечами:

– Никогда не занимался воспитанием гардемаринов.

– А кроме них?

– Он и правда не слишком сильно отличается от Майкла. Молодой, одинокий, так же переживший утрату.

– Мы все пережили утраты, Дерек. И он не мой сын.

– Так что же ты с ним нянчишься? – Я ничего не ответил. – Когда-то давно ты спасал их… Нас.

– Мне больше нечем поделиться.

– Ты уволишь его со службы?

– Не представляю, как этого избежать.

– Проклятье, Ник! Флот – это ж не только физические упражнения и порка. – Дерек сильно гордился своей пятилетней службой по контракту. – А как насчет милосердия?