Дэвид Файнток - Надежда смертника

Я сидел в безоконной комнате, собираясь вести переговоры, но не делал этого. Рано днем солдаты сопроводили меня в башню. Не долго я ждал, пока грубый офицер Грувс не прибыл, чтобы спросить то, чего я хотел.

– Конца войны, – сказал я.

– Заставьте мятежников нижних сдаться, – ответил он.

Я пожал плечами.

– Что еще предложите?

– Ничего. Только шанс сохранить ваши жизни.

«Будь терпелив, Педро, – сказал я себе. – Ты торгаш и понимаешь – нижние не будут сдаваться без торга. Но оониты, кажется, не хотят ничего, кроме полной капитуляции, которую ты не можешь дать. Сражение Халбера могло бы изменить это, но, сидя одиноко в комнате и не ведя переговоров, я не узнал бы, чего он добился. Проблема».

– Жди и наблюдай, – я сказал майору. Возможно, один из нас передумает.

Не говоря ни слова, он вставал и ушел. Я слышал, дверь заперли снаружи.

Один я сидел. Хотя бы у меня был мой чайник или старая переплетенная несколько раз книга для чтения.

После того как прошли часы, дверь в моей безоконной тюрьме открылась. Ребенок Рыболова вошел грязный и растрепанный.

– Фити!

Его глаза мигали на охрану.

– Я – Чако, – сказал он, – случайно? – Я принес сообщение. Личное.

Я смотрел на охрану, затем на дверь.

– Если вы не возражаете?

Солдат фыркнул, гордо вышел в коридор.

Я подозвал Фити, шепнул на ухо:

– Они, возможно, слушают. Что ты здесь делаешь?

– Я… не уверен. – Минуту он искал слова. – Я нашел отца, гостиница была в огне… Саб на лестнице упомянул Джареда…

Запинаясь, он рассказал мне его историю и как Баф привел его ко мне. В ответ я рассказал ему, как я стал послом для нижних.

– Вы знаете, где Джаред, господин Чанг? Я должен найти его.

Я покачал головой, шептал:

– Я должен отослать тебя назад, ребенок. Мы нуждаемся в благодарности Рыболова.

– Разве вы не понимаете? – Его голос дрожал. – Если я вернусь без Джареда, все потрачено впустую. Борьба, уважение моих родителей я потерял навсегда, даже… Чако.

– Я не знаю, где он, Фити.

Он сжал мое запястье.

– Не называйте меня так! Если они выяснят, что я здесь, они позвонят отцу.

Я размышлял. Обнаружение Фити было неудобное с двух сторон. Если бы я отослал его назад Рыболову, вероятно, они бы улетели бы Вашингтонскую резиденцию, я никогда не увидел бы снова. С другой стороны, если мальчик вернулся бы на улицу и его бы пришили, Рыболов никогда не простил бы.

– Хорошо, Чако, – я говорил громко, для скрытых датчиков, – Останься со мной на время, посмотрим, что произойдет.

Я кивнул мальчику, прижал палец к губам, наклонился к уху, сказал ему, что я имел в виду. Наконец он кивнул неохотно.

– Чако, стучи в дверь, пока они не ответят.

Появился сержант, затем майор.

– Что это?

– Не могу согласиться на капитуляцию, пока не поговорю с племенами. Выпустите меня на улицу с флагом. Я вернусь через несколько часов.

– Это к генералу Рубену.

– Спросите его.

– Пшел, ты, нижний.

Дверь захлопнулась.

Фити потирал руки от волнения, будто что-то пересчитывал. Дверь открылась, и вошел коренастый человек с волосами цвета моркови. Был одет во френч с генеральскими нашивками.

– Чанг?

Я выпрямился.

– Педро Теламон Чанг, говорить за племена. Мы не представлены.

– Эрнст Рубен. Я – командующий здесь. – Он не предлагал руки – Вы хотите договориться о капитуляции?

– Возможно. Или о перемирии. Должен поговорить с моими ребятами.

– У вас есть полномочия? Будут ли вас слушать нижние?

Я сказал с достоинством:

– У меня есть полномочия, они меня выбрали.

– Вот ваш шанс продемонстрировать это. Я даю вам два часа. Как доказательство ваших верительных грамот, обеспечьте мне перемирие на оставшуюся часть вечера, от Сорок третьего до Сорок первого, где мы вас подобрали.

– Я постараюсь.

– Сделайте больше, чем просто постараться, господин Чанг, или не возвращайтесь.

Я кивнул и сказал между прочим:

– Мне нужен здесь Чако как курьер. Он останется здесь, в то время как я уйду. Никакой угрозы мальчику тоже.

– Все что угодно. – Он не удостоил Фити взглядом.

– Проследите, чтобы ему принесли поесть. Мы все должны заботиться обо всех детях в мире.

Глаза Рубена смотрели в мое лицо, и я заметил другое отношение ко мне. Два солдата пришли за мной, вели с каждой стороны, словно готовые схватить в том случае, если я буду геройствовать. Я шел с ними до крыши. Ветер раздувал мои волосы и поднимал пальто. Наверху было по-другому. Чище. Ветер был сильнее, и без песка с улиц. Но нет времени, чтобы все осмотреть, они быстро втолкнули меня в вертолет, и минуту спустя мы спикировали на улицу.

Внизу патруль оонитов ждал с белым флагом. Громкоговорители уже объявляли: «Не стреляйте, не стреляйте, уполномоченный представитель выходит».

Они сопроводили меня к центру Бродвея, оставили меня, чтобы я сам пошел вниз от середины улицы, чувствуя, будто тысяча глаз пристально наблюдать за мной. Может быть, они действительно смотрели. Я вошел в то же здание, откуда сначала вышел, и ждать, пока Баф вошел, высоко держа флаг.

Халбер встретил меня в нескольких шагах от ступеней и проводил в укрытие.

– Теряем слишком много парней, Чанг. Ты можешь договориться, чтобы можно предотвратить ранения? Лазерные ожоги быть ужасны. Мы убиваем нижних, раненых слишком сильно.

– Не знаю. Оониты не вели бы переговоры весь день, их генерал встревожен.

– Они предлагали что-то?

– Ничего пока что. – Я видел его разочарованный взгляд. – Он оценивал обо мне, Халбер. Будь естествен, разве ты с кем-то не торговался прежде? Разве Чанг не лучший торгаш в округе? Доверься мне.

– Почему ты пришел так рано?

– Я нуждаюсь в информации, чтобы торговаться. Расскажи мне о сражении и что вы собираетесь делать дальше.

– Как ты собираешься помочь? – Его тон был подозрителен.

– Итак, сейчас все, чего они хотят, – чтобы мы сдались. Если мы нанесем им урон, может быть, они согласятся на меньшее. Не трать зря время, у меня есть только пара часов. Рассказывай.

Он откинулся на спинку стула, подумал минуту, описал, что происходит. Южный конец был не сохранен нами, слишком много верхних, слишком мало нижних. Дальний север, около Бронксбридж, наш, там еще не так много построено башен, поэтому верхние уделили ему меньше внимания. Продолжают делать все, что могли бы.

Граница в Парке превратилась в главную базу оонитов. Правительственные солдаты вытеснили северных бродов почти со всего южного пути к Девяносто шестой.

На 34-й и на 42-й были еще лагеря оонитов, всего лишь два квартала к западу от того, где мы засели.

Халбер переправил вагоны, заполненные нижними, мимо них всех, к 14-й площади. Проходя по лестнице сабвея, тайком выбрались из дыры, проникли в здания, атаковали лагерь оонитов. Правительственные солдаты были лучше вооружены, но племена сражались беспощадно, им нечего было терять. Халбер использовал его немногочисленные драгоценные лазеры, и это застало оонитов врасплох. Вскоре племена получили больше лазеров. Потом еще больше. Нижние быстро показывали друг другу, как с ними обращаться.