Дэвид Файнток - Надежда узника

В отместку за прошлые издевательства мне хотелось завалить его нудной работой. Может быть, пусть составит краткую сводку интендантских рапортов за последние восемнадцать месяцев? Или подробный отчет о помощи плантаторов Вентурской базе? Лучше всего заставить его пересчитать все кирпичи этого здания!

– Пока ничего, – сказал я. – Хотите вместе со мной навестить мистера Тамарова? – Честно говоря, я надеялся, что он откажется. Мне хотелось поговорить с Алексом наедине.

– С удовольствием, сэр.

– Хорошо, – тяжко вздохнул я.

Как только мы вошли в палату к Алексу, его взгляд заметался по нашим лицам, как бы пытаясь проникнуть в суть наших отношений. Беседа не клеилась. Лейтенант Толливер понял, что его присутствие меня тяготит, и вышел в буфет выпить кофе.

Я начал рассказывать о поездке на Вентурскую базу. Алекс, удивляясь, то и дело почесывал короткие волосы, едва успевшие отрасти после операции на черепе.

– Отстранение генерала не испортит тебе карьеру? – спросил он, выслушав мой рассказ.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Я всюду умудряюсь наживать себе врагов.

– Вот как?

– Разве я не похож на вздорного человека?

– Не похож.

– Знаешь, у меня нет таланта ладить с людьми.

– Странно. Мне кажется, ты добрый.

– Шутишь?

– Нет, Сифорт. Серьезно.

– Значит, ты действительно ничего не помнишь. – Я тут же пожалел о своей болтливости, но слово не воробей.

– С тех пор как я пришел в сознание, у нас с тобой всегда были хорошие отношения. Неужели когда-то мы ссорились?

Угораздило же меня набрести на эту тему!

– Да, – сознался я. – Когда ты был гардемарином.

– Но потом мы помирились?

Как же, черт возьми, сменить тему?

– Алекс, ты уже, кажется, достаточно окреп.

– Да. – Он легко встал, подошел к окну. – Что я теперь должен делать?

– Пока ничего, ты ведь еще в отпуске по болезни. Набирайся сил, восстанавливай память.

– Она не восстановится, ты же знаешь, – печально, но уверенно промолвил он. – Врачи сказали, что после такой долгой комы шансы на восстановление памяти ничтожны.

Чем же его обнадежить? К сожалению, нечем.

– Жаль.

– Они не спешат выписывать меня из госпиталя, у них пока есть свободные палаты. – Он отошел от окна, сел на койку.

Вернулся Толливер. Меня била лихорадка. Я вспомнил, что надо попросить у врачей какое-нибудь лекарство от простуды.

– Алекс, завтра я не смогу навестить тебя. Может быть, приду послезавтра, – сказал я.

– Вот и хорошо.

Его тон показался мне недружелюбным.

– Ты не хочешь, чтобы я тебя навещал? Он долго молчал, прежде чем ответить:

– Пойми, ты все время упоминаешь каких-то людей, места, которые должны быть мне знакомы. А я их не помню! Это невыносимо.

– Хорошо, больше не буду говорить об этом.

– Нет, ты еще не все понял, – взвинчено продолжал он, не обращая внимания на Толливера. – Я сижу в этой чертовой больничной палате и часами прислушиваюсь к шагам в коридоре, все гадаю, ты или не ты. Ведь меня никто больше не навещает. Такая зависимость от тебя… Это ужасно!

– Алекс. – Я положил ему на плечо руку. На этот раз он не сбросил ее. – Мне очень жаль, что так получилось. Не беспокойся, я буду навещать тебя до тех пор, пока ты не поправишься.

– Как только тебе дадут корабль, ты смоешься, и тогда я останусь один.

Это верно. Взять его на корабль я не смогу.

– Это случится не скоро. К тому времени ты поправишься.

– А если память никогда не восстановится? – В отчаянии Алекс отвернулся к окну. Наступила тягостная тишина.

– Мистер Тамаров, – вдруг заговорил Толливер, – такие вещи излечиваются только временем. Однажды мой дядя…

– Плевать мне на вашего дядю! – крикнул Алекс. Мы с Толливером переглянулись.

– Мы пойдем, не будем расстраивать тебя, – сказал я.

– Как хотите, – уныло отозвался Алекс.

– Пойдемте, мистер Толливер. – Я направился к двери, и тут Алекс сорвался с места, подскочил ко мне в два прыжка, схватил за руку.

– Мистер Сифорт, я…

Толливер не дал ему договорить, бросился между нами и отбросил Алекса на кровать.

– Толдивер, вы что! – крикнул я.

– Он же напал на вас!

Алекс снова вскочил. Толливер сжал кулаки.

– Прекратить! Вы! Оба! – заорал я так, что чуть не надорвал горло. Они притихли.

– Есть, сэр, – сказал Толливер, дрожащими руками поправил китель и тщательно отутюженные штаны.

– Толливер, к двери! Алекс, сидеть! – приказал я.

– Он толкнул меня! – воскликнул Алекс, но все-таки подчинился и сел.

– Толкнул, потому что ты дотронулся до меня, – объяснил я.

– Ну и что? Ты тоже дотрагивался до меня. – Алекс искренне не понимал, что случилось.

– Но я капитан.

– Какая разница?

– Прикосновение к капитану без его разрешения считается тяжким оскорблением, – возмущенно сказал Толливер.

– Но я не собирался драться, я просто… – оправдывался Алекс.

– Алекс, он прав. Толливер, он не знал.

– Он же офицер, – возразил Толливер.

– Да, но у него амнезия. Не придирайтесь к нему.

– Есть, сэр.

– Меня за это надо казнить? – спросил Алекс. Его колени все еще подрагивали.

– Алекс, ради бога, успокойся.

– Не понимаю! – Он ничком упал на кровать. – Не понимаю ваших законов! Меня могли казнить из-за пустяка!

– Сядь! – приказал я. Нехотя, медленно, он все-таки подчинился, – Что ты хотел сказать? Я имею в виду тот момент, когда тебя прервал мистер Толливер.

– Я хотел… Я срывал на тебе злость, но на самом деле мне не хотелось, чтобы ты уходил.

– Не огорчайся. Я сразу понял, что это не нападение. – Я многозначительно посмотрел на Толливера, потом на Алекса. – Давайте закончим с этим инцидентом.

Первым заговорил Толливер:

– Мистер Тамаров, я признаю, что не правильно истолковал ваши действия. Алекс встал:

– Я сожалею, что схватил капитана за руку. Понимаю, что вы защищали его.

В знак примирения они пожали друг другу руки. После нескольких секунд неловкого молчания мы с Толливером вышли.

– Вы оказались правы, – признал я.

– В чем? – спросила Лаура Трифорт. Мы говорили по телефону. Я сидел в своем кабинете и посматривал в окно на улицу.

– На военной базе в Вентурах выявлены крупные злоупотребления, и теперь мы пытаемся их исправить, – доложил я.

– Что еще вы проверили?

– Пока ничего.

– Ну-ну.

– Дело в том, что я там простудился и несколько дней болел, – объяснил я.

– А как насчет тарифов на перевозку грузов?

– У меня нет полномочий на пересмотр тарифов.

– Насколько я понимаю, для отстранения генерала Хартова у вас тоже не было полномочий.

– Не совсем так. – Рассказывать ей подробности об этом деле мне не хотелось. – А что слышно о Мантье?

– Фредерик исчез неизвестно куда.