Дж. Грегори Киз - ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ РАСЧЕТ: СУДЬБА БЕСТЕРА

Да-с, он постарел, нравится ему это или нет. Это значило, что Бестер был еще старше. Мысль, что сукин сын мог умереть во сне, была наихудшей из всего, что он мог вообразить. Он почти слышал последний циничный смешок пси-копа – триумфатора.

– Послушай, Хендершот. Я руковожу одной из десяти богатейших корпораций на Марсе, и я не прошу большего. Но-я-хочу-Бестера. Осчастливь меня.

– Я понял.

– И в следующий раз я хочу быть там, понимаешь? Никаких больше наводок отрядам ищеек Пси-Корпуса или каким бы наиприятнейшимм именем они бы ни назвались. Поверхностное сотрудничество, ну да – на это они еще могут пригодиться. Но я хочу быть на два шага впереди них, что означает вероятность оказаться в двух шагах позади Бестера.

– Да, сэр.

Гарибальди выключил линк и потянулся. Измученные, перетруженные мышцы заныли.

Бестер!

Хитрость была не в том, чтобы быть "на хвосте" своей добычи. Хитрость была вычислить, куда он движется, и быть на шаг впереди. Сделай это, и ты узнаешь, чего он хочет.

Он встал и подошел к окну, открыл металлический ставень так, что мог увидеть прекрасный суровый ландшафт Марса. Солнце только что встало над горизонтом, отбросив тени на пейзаж перед ним.

– Чего ты хочешь, Бестер? – спросил он, глядя на еще темное небо. – Чего ты хочешь?

– Я хочу домой, – сказал Бестер, – я устал.

Он пригубил красного вина, подавил гримасу и поставил хрустальный бокал обратно на подставку рядом со своим стулом. Он попытался улыбнуться хозяйке, узколицей темнокожей женщине с едва перехваченной копной волос цвета оружейной стали. Ее глаза расширились.

– Марс? Мистер Бестер, не думаю…

– Не Марс. Земля.

– Земля? Еще хуже. Мистер Бестер, вы объявлены в розыск на всех мирах и станциях в Земном секторе и во многих других. Возвращение на саму Землю было бы…

– Неожиданным, – закончил Бестер. – Именно так я и уцелел – всегда делая то, чего никто не ожидал. Они из кожи вон лезли, пробуя все хитрости из учебника, но учебник написал я. Просто меня от всего этого мутит. Я не мог задержаться в колонии больше чем на год-два. Да и как бы я сумел? В популяции из сотен или тысяч я выделялся. Но на Земле – миллиарды. В толпе спрятаться проще.

– Да, но в колониях также более небрежны, мистер Бестер. Земля! Риск полететь туда для вас колоссален – подделка необходимых документов, проникновение в зону карантина!

– Какой карантин? С вирусом дракхов покончено.

– Ох, действительно. Но земное правительство не намерено допустить проникновения еще чего-нибудь в этом роде, как преднамеренно так и случайно. Из-за открытий "Экскалибура" сообщение с древними и малоизученными мирами возросло вдесятеро. Общественное мнение и многие ученые считают, что катастрофа вот-вот разразится.

– Прекрасно. Ну так я пройду обследование. Что с того?

– Они обнаружат, что вы тэп. Они получат вашу ДНК – все что им нужно для вашей идентификации. Думаете, не всех тэпов из внешних миров проверяют на наличие в списках преследуемых трибуналом?

– Я уверен в вашей способности устроить это, Софи.

– Мистер Бестер, вообще-то не вы один рискуете.

– О, это я понимаю, Софи. Если я буду схвачен, то сомневаюсь, что смогу помешать им найти, что бы они ни искали. Я никогда не выдавал партнеров, но у них есть свои методы. Да, если меня поймают, сомневаюсь, что предстану перед судом один.

Я и вы знаем, что все сделанное нами было правомерно, но в любом конфликте победители наделяются привилегией – писать свою историю. Мы не победили, вы и я, и история смотрит на нас неблагосклонно.

– Вы угрожаете мне, мистер Бестер? Это не очень-то красиво, учитывая все, что я для вас сделала. И – как вы знаете – я не кандидат под трибунал. К несчастью для вас, я не скомпрометировала себя никакими действиями, которые можно квалифицировать как военные преступления.

Улыбка Бестера стала шире.

– Ах, и правда, – сказал он, беря бокал и любуясь игрой света в бургундском. – Это все так… относительно. Когда-то был я патриотом, образчиком всего лучшего в Корпусе. Теперь они говорят, что я – ужаснейший преступник из живших когда-либо. И кто лучше меня сможет сказать им, кто были другие преступники? И в итоге я – магистр Зла.

– Вы не сделаете этого.

– Софи, я хочу на Землю. Отправьте меня с надежными документами. Проведите меня через карантин или в обход его. Сейчас я прошу по-хорошему. Но, как я сказал, я утомлен, раздражен и я устал от внеземных вин. Я очень сомневаюсь, что, когда я окажусь там, вы еще когда-либо увидите меня или услышите обо мне. О, разве что черкну открыточку время от времени…

Он думал, что теперь она уступит, но она пошла на следующий раунд.

– Я слышала, у вас еще есть черные корабли, – сказала она. – Те самые, существование которых не могут признать земное правительство и Корпус. Как насчет них?

– Ваша информация слегка устарела, – холодно парировал Бестер. Затем он понизил голос.

– Софи, вы были хорошим стажером. И я хорошо относился к вам, не так ли? Не был ли я на вашей стороне, когда в Керфе вам пришлось туго?

Ее взгляд метнулся, как у животного, пытающегося убежать. Но бежать было некуда – не от него – и она это знала.

– Ну ладно, – сказала она наконец. – Я сделаю, что в моих силах.

– Я знал, что вы посмотрите на вещи по-моему.

– Мистер Бестер, вы умеете убедить, что другого взгляда на вещи не существует.

Он снисходительно кивнул.

– Кое-что еще, – добавил он, вставая. – Мне понадобится рибосилас холина – конечно же, так, чтобы его происхождение не проследили.

Ее лицо внезапно дрогнуло, и он почувствовал намек на жалость.

– Сожалею, – сказала она, – я не знала.

– Приберегите свое сочувствие для того, кто в нем нуждается, Софи, – бросил он, более резко, чем намеревался.

Немногим позднее он вернулся в свою комнату, но обнаружил, что не настолько устал, чтобы ложиться спать. Он решил прогуляться. Все-таки он никогда не был на колонии Мауи и, если дела пойдут хорошо, больше сюда не вернется.

Он выбрал черный костюм из шелковистой саржи и рубашку того же цвета, с выпуклыми латунными пуговицами. Он взглянул на себя в зеркало, занимавшее всю стену в коридоре. Волосы его почти совсем поседели, как и борода, хотя брови еще сохраняли слегка коричневый оттенок. Лицо, казалось, прибавляло морщин всякий раз, когда он смотрел на себя, но в общем и целом он выглядел весьма хорошо для мужчины восьмидесяти двух лет.

Кроме рук, которые раздражали его постоянно. Розовые, без перчаток, голые. Он сжал здоровую правую руку. В юные годы ему в кошмарных снах виделось, будто он на людях – без перчаток.

Телепаты больше не носили перчаток, так что и он не мог поступать иначе, не становясь заметным. Это создавало у него ощущение нечистоты.