Александр Грог - Время Бригадиров

Шли хорошо, Бригадир уже надеялся, что так и дотопают, но поспешил…

Впереди на коротком колышке, вогнанном прямо в дорогу, торчала голова шофера - губы шевелились, глаза смотрели ошалело, едва ли не восторженно. По виду можно было судить, что обрадовался…

Бригадир и остальные восторгов не высказали.

– Наверное, хотят, чтобы дальше не шли, - высказал предположение Чмыхало.

– Шиш им! - сказал Бригадир. Пощупал палкой вокруг головы - нет ли дурных сюрпризов. Потом так же осторожно снял голову, всмотрелся - не почудилось, действительно силилась что-то сказать.

– Смотреть в оба!

Команда, понятно, одноглазого Чмыхало не касалась, а Дергач стал сусликом, отщелкнул предохранитель и передернул пустой затвор, чтоб все слышали - шутить не намерен. Бригадир, оглядываясь по сторонам, сбросил куртку и стал разбирать свою бандуру, уронил на кожанку цевье, сломил ружье пополам, бросил и приклад с курками. Заставил Косю-Чмыхало лечь спиной на пожню и взять ствол в рот.

– Держи и дуй!

Взялся заправлять голову шофера так, чтобы трахея наползла на казенную часть.

– Ни хера себе работенка! - пожаловался Кося.

Долго не получалось, то там подтравливало, то здесь… Губы упрямо шевелились.

– Бригадир! - вдруг выдохнула голова.

– Ну?

– Направо!

– Что направо?

– Направо!

– Если так дуть, я скоро надорвусь! - заявил Кося и пустил ветра.

– Дуй!

– Направо! - повторила голова.

– Куда направо? Относительно тебя? Что направо?

Голова повела глазами, но обратно их вернуть не смогла, показались белки.

– Гикнулась! - сказал Кося-Дергач.

Кося-Чмыхало встал, отряхнулся, глянул и заспорил:

– Не гикнулася, в бессознанку впала!

– Так чего направо? Ходить или не ходить?

Ясно, что прямо по дороге идти уже было нельзя - запретка стояла недвусмысленная - сами такие ставили. Порешили идти в ту сторону, куда глаза закатились, хотя Чмыхало и тут заспорил, но отколоться не решился. Дурного по жизни этому шоферюге не делали, не успели, вроде… не должен подставить. Голову, на всякий случай, взяли с собой - чтобы отыграться, если что не так.

Справа оказалась тропа, ведущая, кажется, в нужную сторону - стали к ней параллельно и пошли. Если бы была большая группа, да к ней пара-тройка смертничков, чтобы ставить перед собой, Бригадир ступил бы на саму тропу и погнал быстро. А так? Остались только два ненадежных Коси, один - мочила, что в половине мест и местечек объявлен вне закона, второй бывший городской топтун-стукач, напуганный лесом на всю оставшуюся жизнь. Еще можно гнать вперед себя дедка-вывертка, но это все равно что сорить деньгами. Тем более, что изрядно ожил и теперь имел товарный вид едва ли не лучший, чем у остальных - уже не один раз пожаловались ему, что выверток изрядно потяжелел…

– Черт! - сказал Бригадир.

– Где? - в испуге присел Кося.

– Забыл колышек проверить - как наточен? Не посмотрели - струганный или обгрызали?

– А как хуже?

Бригадир промолчал.

Через час сделали петлю, пересекли свой след и нашли чужой, потом еще один, по вторую сторону - тоже кто-то параллель лепит. Обкладывают.

– След человечий?

– Вроде - нехотя согласился Бригадир: - Так это даже хуже.

– Может, договоримся?

– У нас глубоко печатается - понимают, что с грузом, отлипли бы, если бы поняли, что пустые или дешевые. Кровью пахнем. Не отлипнут - я бы не отлип!

Бригадир за чужих предпочитал думать, как за себя - перестраховывался.

– Сбросим?

– Попробуем…

Соорудил на скорую руку нечто вроде тотемного знака, это чтобы озадачить - пусть разгадывают то, в чем загадки нет, пусть время теряют. Еще раз осмотрел группу, особо бледного Дергача.

Бригадир очень огорчался, если кто-нибудь оказывался раненым - не лежала душа добивать. Раненых старался не замечать, пока один такой подранок, вдруг, самого чуть не прищучил, вот тогда и переменился - держал глаз востро, зло и уже не колебался. Но если находились добровольцы на это дело, сам не пачкался и быстро прослыл добряком. Кося-Дергач был недостаточно ранен, чтобы списывать.

– В отрыв пойдем!

Достал пакет - то, что надоили в выселках с бестолкового шоферюги. Заставил Косю-Дергача прогрызть дырочку, и все высосать. Остатки тут же выпросил Чмыхало и вылизал все начисто.

Рванули едва ли не бегом. Запарились, но, кто бы ни был сзади, а отстал. Бригадир всегда чувствовал, когда смотрят в затылок. Пару раз перехватил взгляд вывертка - словно буравчик входил, повернулся и пригрозил, что глаза тому забинтует.

Шли быстро. Лес изредел, измельчал, покривел. К ногам стал цепляться и брызгать соком жирный лапотник - преддверье болот.

– Ничего-ничего… - приговаривал Бригадир, ободряя Косек: - Выберемся! Рожи будем мыть только святой водой, в молельне у ортодоксов бронировать самые лучшие места, на портянки холсты иконные пустим и где хочешь пройдем, сапоги подковывать бронзовыми образками…

Выкладывал Коськам мечту с большой буквы - простую и понятную. Не свою собственную - многие бы удивились, узнав то, о чем способен мечтать Бригадир.

– Шапку чешуек нам насыплют. Машина была - дрянь неблагодарная - хрен с ней! - новую закажем на пяти колесах.

– Зачем пятое?

– Посередке - давить тех, кто между умудрится залечь.

– Да! - одобрил Кося-Дергач, глаза загорелись и попер первым - прокладывать маршрут во влажной зеленой целине.

Подошли к широко раскинувшейся болотине охватывающей своими краями два покрытых ряской озерка, к каждому из которых уже цеплялись следующие, выстраивая гирлянды насколько хватало глаза…

Болотный хлунь, сидя голым задом на мокром теплом стволе, с тоски и жизненного неустройства занимался онанизмом. Для сего ответственного мероприятия с бодрящего ствола, того, что дарит энергию лишь от слоя подкожицы, была самым тщательным образом только что снята верхняя кора, теперь было главное - не упустить время… и в тот волнующий момент, когда, вот-вот, все должно было получиться, и болотный хлунь надеялся разродиться торжествующим уханьем, переходящим в вопль - известить болото о еще одной победе, отголосок которой обязательно должен достичь мохнатых ушей той хлуньки, что предпочла его… тут и отвлекли.

– Уроды!

Обозлился качественно - уже в собственном замутье нет покоя от этих прямоходящих! - беспредельно обозлился, на всю протравленную жизнь, как способен злиться после Четвертой Биологической только болотный хлунь.

Надо сказать, что хлунь здешний прославился многими делами - это тот самый, что сменял два воза грибной икры (весь свой достаток) на задрипанный велосипед и потом с суровой голодухи сожрал резину с колес. И, скажите на милость - на что на болоте велосипед? - это с каких вонючих глюков, поднимающихся испарениями в дикую жару, можно пробовать перепрыгивать на нем с кочки на кочку?