Александр Грог - Время Бригадиров

Лестницу метут сверху вниз, начисто (чтобы спину не подставить), до той ступени, где Бригадир, рано или поздно, а доберутся. Хотя там без него еще столько углов неповыметено, но иные пропустят. Первым делом - отстрел шестерок Смотрящего. И тут его могут запросто неправильно посчитать. Встречь пущенной стрелы камня не бросай - не попадешь, а подставишься. Заройся, стань никем в его глазах, пропусти стрелка мимо себя и… камнем в затылок. Жаль, бригадка сложилась хорошая, а придется бросить. Пора зарываться по самые жабры и ни гу-гу…

Нервотрепочный поход. Так и думалось, что с этим эропланом Смотрящий подведет под горячее…

Что тут удивительного было, кроме груза? Пленник! Да - с ним связанное. Не может ли такое быть, что не без Метрополии это затевается? Пошли слоиться странности, одна на другую. Мастер заманчивое предложение сделал, только, вот, по рукам ударить не успели. Закрутилось, вдруг, началось с ментовскими. Сейчас, вдруг, разом вспомнилось.

– Все доли от моей семерки против твоего ножа. Идет?

– Какого ножа? - не понял Бригадир.

– Что в сапоге.

А в сапоге тот самый нож, которым фантомов резал. Вернее, не резал, а через него в землю пропускал. Надо же… И не думал, что может ему быть такая огромная цена. Хоть запасайся ножами, да жди второй такой грозы. Или он больше на ту блестючку метит, что в шкатулке нашел, да в рукоять вправил вместо глаза? Такая же блестючка из башки пленника торчала, но ее не выковырял, не успел, хотел, а теперь даже казнился по этому поводу. Еще вспомнил, что тот метропольский пленник тоже, прежде чем исчезнуть, сказал непонятное:

– Если тебя когда-нибудь глюколов будет ловить - беги на край света. Даже такой нож не выручит.

И показал пальцем на этот же, заслуженный фантомный.

– Что им до моего ножа? - думалось Бригадиру.

Ножа не отдал, не сменял, а обещал подумать. Бойся поступков от первой мысли. Первая мысль - самая искренняя и самая нерасчетливая. Вот и сейчас еще раз подумал: а не с грибов ли ему эти глюки?…

Ушел тихо. И тихо пересидел события до мора. И мор пересидел, когда великая уравнительница смерть, вышла на большак и стала цепляться к проезжающим, разнося себя во все концы. В медных тазах на широком крытом крыльце городской смотрильни жгли сухой навоз, окуривая всех входящих, но Бригадир туда не ходил, так, посмотрел издали.

Во времена мора с работой худо, и ждали только морозов, которые должны были убить эту напасть - по крайней мере, так происходило всегда…

____________________

У каждого может случиться пыльная неопределенность: какой-то отрезок жизни, который вырезать бы, да и забыть. У каждого своя Пустошка. Ничто так не выматывает, как борьба с собственными страстями. Ничто не приносит столько удовольствия, как полная сдача им. Капитуляция, проигрыш в этой борьбе. Случилось все это (как потом говорили) в день "Отпущения Насильников", что, по заранее нагаданному, выпал аккурат на одиннадцатую пятницу сто одиннадцатого года (года "Трех Повешенных Не За Что" - без опоры, без касания), в месяц, когда жизнь борется со смертью, и еще неясно кто победит…

Истина зависит от точки зависания мозга. Иногда она в этом положении умораживается, тогда ей необходима срочная перезагрузка, куляние, началом которой может служить приличный пинок. Вставай, отряхнись, ищи линию горизонта, намечай на ней точку и топай…

Бригадир ел и не чувствовал вкуса, не понимал, что ест, спал, потом мучался, что не может вспомнить нечто важно - то, что обычно прячется во сне, ходил лунем средь бела дня, ничто не радовало. Уже решил в хрычевне "глаза залить", уже и налили, и тут только сообразил - глаза! Они смотрели на него из щели сна, они запали. Стал вспоминать - где, откуда сглазили? - весь вчерашний день перебирать…

День начался, как обычно - скучно, хотя в какой-то момент была надежда поправить настроение. Поскандалил и "завернул носа" какому-то приезжему, отчего тот, роняя крупные капли побежал наверх - в номера (вроде как вооружаться), но обратно уже не вернулся. Некоторое время ждал и понял, что не дождется; приезжий, видимо, охладел. К этому времени упырь-побирушка слизал все капли с лестницы, шумно рыгнул и рассыпался благодарностями. И, уловив настроение Бригадира, посоветовал новую хрычевню - сходить развлечься.

Легко добыто, легко прожито.

Бригадир, после давнего и последнего крупного дела, помаленьку спустил все в тотализатор и, перебиваясь халтурками, старался брать нешумные. Заметным быть еще остерегался. Хоть Смотрящего в очередной раз сменили, и новый объявил амнистию, но каверз еще ждал - кто знает, что за отголоски от дел прошлых могут отфонить? Иное эхо несколько раз вернется, а в последний свой прилет так вдарить - лежи вверх лапами, хлопай глазами - смотри на собственных мусорщиков.

Прятался в делах навозных. Навоз и бога обманет. А все потому, что не божье дело в навоз заглядывать. Не от того ли, дела навозные самые прибыльные? Самый скорый гриб навозный, но чуть перерастет - в слизь. И срезанный - не успеешь обработать - тоже в слизь. И человек непривитый - в слизь, если не уберегся. Бригадир на этой работе и потел и холодел. Отработает на чешуйку или две и деру с этой работы. До следующего раза.

Жизнь, что луна: то полна, то на ущербе. Жил теперь на окраине - в "номерах".

Чтобы зайти, надо стал босыми ногами на специальную доску и вымыть, поливая на них из кувшина, а вышибала тем временем пальцы на ногах пересчитает. Прежде подобных гостиниц не было, теперь появились, и каждая, что люксовая, что номерная дурили по-своему. Но, если хочешь качественно отдохнуть, придерживайся правил, иногда нелегких. Зато сюда уже не каждого пустят, можно ощутить себя человеком значимым. Для всех - другие заведения - иди под тент у дороги, к гамакам или горизонтально натянутым канатам, к мухам, к покрытым уличной пылью столам…

Раньше до обеда валялся. Уже ходили с трещотками, призывая на жратву. Тоже нововведение Смотрящего. Теперь и каждая хрычевня кормила в одно и то же время. Пожрал - не засиживайся. Все остальное время на питие.

Смелых теперь ищи в тюрьме. Там же и глупых найдешь. Остальные - в хрычевне, свое пропивают, обсуждают смелых и глупых.

Слышал, что Мастер в штрафные грибники загремел - замели, а потом (шепнули люди знающие) метропольские его загребли на свой контракт. Бригадир в лихое время отсиделся, потому как, первым делом лик себе сменил, походку и в местах не появлялся, где любил. Потом из списков исчез - срок вышел, потом очередная амнистия со сменой очередного Смотрящего. Вздохнул свободнее. Хотя и привык к своим новым пухлым щекам, но накладки эти с рожи, что стоили ему изрядно, содрал и снес в ту самую комиссионку - до следующего раза. Туда же сдал и парик, после чего стало мерзнуть залысье - опять завел себе кепочку.