Фредерик Пол - Чума Мидаса

Но пока он менял уличную одежду на рабочий халат, в зал вошел Хауленд из отдела комплектации. Вид у него был многозначительный.

– Тебя хотел видеть Уэйнрайт, – прошептал он. – Иди лучше прямо сейчас.

Мори, нервно кивнув, согласился, что – да, так будет лучше.

Кабинет Уэйнрайта был размером с телефонную будку и гол, как антарктический лед. Каждый раз, когда Мори бывал здесь, он чуть не лопался от зависти. Подумать только! Пустой стол – ни часов-календаря, ни диктофонов, ни подставки для карандашей двенадцати цветов…

Он весь сжался и сел, дожидаясь, пока Уэйнрайт закончит телефонный разговор. Мысленно Мори перебирал возможные причины, по которым Уэйнрайт захотел поговорить с ним лично, а не по телефону, или вообще бросить пару фраз, проходя через чертежный зал. Пожалуй, ничего хорошего ждать не приходится, подумал он.

Уэйнрайт опустил трубку, и Мори выпрямился на стуле.

– Вы меня искали? – спросил он.

В современном пышнотелом круглолицем мире Уэйнрайт был аристократически худ. Главный управляющий отделом дизайна и развития КРБ, он обретался в высших сферах зажиточной части общества.

– Искал – это не то слово, – проскрежетал Уэйнрайт. – Черт возьми, Фрай, что вы себе думаете?

– Не понимаю, мистер У-уэйнрайт, – чуть запинаясь, проговорил Мори, вычеркивая из списка возможных причин этого вызова все мало-мальски привлекательные.

Уэйнрайт фыркнул.

– Я догадываюсь, что не понимаете. Но не потому, что вам не было сказано, а потому, что не хотите понять. Это разница. Вспомните, неделю назад я сделал вам выговор. За что?

– За мою потребительскую ведомость. Видите ли, мистер Уэйнрайт, я понимаю, что истратил маловато, но…

– Маловато! Ничего себе! Как вы думаете, что по этому поводу скажет Комиссия? Они получили претензию из Министерства потребления. Естественно, они переслали ее мне. И, естественно, я вызвал к себе вас. Вопрос в том, что вы намерены с этим делать. Боже милостивый! Вы только посмотрите на эти цифры! Одежда – пятьдесят один процент, продукты – шестьдесят семь процентов, развлечения и прием гостей – тридцать процентов! Вы хоть в чем-нибудь за этот месяц истратили свою норму?

Мори с удрученным видом уставился на листок бумаги.

– Видите ли, мистер Уэйнрайт, мы – я и моя жена – как раз вчера вечером обсуждали этот вопрос. Можете мне поверить, мы исправимся. Засучим рукава и… я думаю, все будет нормально, – закончил Мори не очень уверенно.

Уэйнрайт кивнул, и в его голосе появились нотки симпатии.

– Ваша жена. Дочь судьи Элона, не так ли? Хорошая семья. Я много раз встречался со старым Элоном. – Затем он резко добавил: – Ладно, Фрай, я вас предупредил. Меня не волнует, как вы выкрутитесь из этой истории, но я не потерплю, если Комиссия снова мне о ней напомнит, вы поняли?

– Да, сэр!

– Отлично. Вы закончили схему нового К-50?

Мори вспыхнул.

– Почти, сэр! Сегодня я дописываю на ленту первую секцию. Я очень доволен, мистер Уэйнрайт, честно, очень доволен. У меня получилось больше восемнадцати тысяч подвижных элементов, и это без…

– Ладно, ладно, – Уэйнрайт опустил глаза на свой пустынный стол. Возвращайтесь к работе. И исправляйте все остальное. Вы это можете, Фрай. Потребление – долг каждого из нас. Имейте это в виду.

Хауленд встретил Мори в испытательном зале.

– Плохи дела? – сочувственно осведомился он. Мори хмыкнул. Кого-кого, а Хауленда это не касалось.

Он уселся за пульт управления; Хауленд остался стоять за его спиной. Мори изучил матрицу параметров, сверяя их со схемой, затем включил установку и принялся прогонять ленту с тестами. Хауленд хранил молчание. Тесты шли безупречно, без единого сбоя, и Мори позволил себе отойти от пульта и с удовольствием зажечь сигарету. Теперь оставалось только нажать кнопку.

– Давай, жми, – сказал Хауленд. – Ужасно хочется посмотреть.

Мори усмехнулся, затем аккуратным движением вдавил кнопку «ПУСК». На пульте пробежали огоньки, запикал крошечный метроном – и это было все. Мори знал – на другом конце четвертьмильного ангара несколько роботов собирают модель К-50 – новый игровой автомат фирмы КРБ. Но с того места, где находились они, видеть это было нельзя. Мори взглянул на часы и записал в журнал время запуска конвейера. Хауленд быстро перепроверил его программу.

– Все в порядке, – торжественно провозгласил он наконец и с силой хлопнул Мори по спине. – Зови на праздник! Как-никак, твоя первая работа, верно?

– Да, моя первая самостоятельная…

Хауленд уже выуживал из своего стола бутылку, которую держал специально для таких случаев.

– За Мори Фрая! – с чувством воскликнул он. – Нашего великолепного разработчика! Поднимем бокалы за отличного парня!

Мори выпил. Обычно он добросовестно уничтожал минимальную годичную норму выпивки, так что лишняя рюмка погоды не делала. Все хорошо в меру, подумал Мори и почувствовал, как во рту, в горле, в груди разливается тепло, а приятный жидкий огонь начинает тлеть где-то в самой глубине. И когда Хауленд, продолжая расхваливать К-50, предложил выпить еще, Мори – к своему удивлению – не возразил.

Хауленд осушил рюмку.

– Может, ты удивляешься, почему я так тобой доволен, Мори Фрай? – Спросил он ясным голосом. – Так я могу тебе сказать.

Мори ухмыльнулся.

– Ну, скажи.

Хауленд кивнул.

– Вот я и говорю. Потому, Мори Фрай, что я доволен всем на свете. Вчера вечером от меня ушла жена.

Мори был шокирован, как только недавний жених может быть шокирован новостью о крушении семьи.

– Быть не может! В самом деле?

– Да, она покинула мою постель, мой дом, пятерых роботов, и я счастлив видеть, что ее больше нет. – Он налил еще по рюмке. – Женщины… Невозможно жить с ними и невозможно жить без них. Сперва вы вздыхаете, страдаете, добиваетесь, а потом… Ты любишь стихи? – спросил он неожиданно.

– Некоторые, – ответил Мори осторожно.

– «Доколе, о любовь моя, я буду биться головой о стену между нашими садами, моим из дивных лилий и твоим из роз…» Нравится? Я написал это Джоселин – моей жене, тогда невесте, – когда мы только познакомились.

– По-моему, здорово, – сказал Мори.

– А она со мной два дня не разговаривала. – Хауленд опрокинул рюмку в рот. – Эта девушка была сплошной характер. Я охотился за ней, как тигр. А потом я ее поймал. Дерьмо!

Мори сделал глоток.

– Что значит «дерьмо»?

– Дерьмо, – Хауленд ткнул в Мори пальцем. – Дерьмо значит дерьмо. Мы поженились, и я взял ее в свой дом – дерьмо! – а вышел один обман… Дерьмо, я же говорю! После рождения ребенка случились у меня кое-какие передряги с Министерством потребления, так, ерунда, ничего особенного, но кончилось все дракой, дерьмовой дракой… С самого начала все шло к драке, понимаешь? Она сперва слегка придралась, и я, конечно, ей ответил, а потом – удар! – и мы готовы. Бюджет, бюджет, бюджет! Я, наверное, сдохну, если еще хоть раз услышу слово «бюджет». Мори, ты женатый человек, знаешь, на что это похоже, скажи мне правду. Скажи, у тебя встали бы волосы дыбом, если бы ты поймал свою жену на жульничестве с бюджетом?