Захар Оскотский - ПОСЛЕДНЯЯ БАШНЯ ТРОИ (журнальный вариант)

Хорош был такой прием или нет, во всяком случае додумался я до него сам. А додумавшись, быстро ухватил и главную неясность в первой части истории. Пресса, которая вывалила на экраны уйму подробностей катастрофы и дала интервью чуть не со всеми родственниками погибших, ничего не сообщила о том, куда и зачем ехали эти двое. Полицейские и представители фирмы "ДИГО", объяснявшиеся с корреспондентами, отделались общими словами вроде "служебной поездки". А журналисты, словно забыв про свою дотошность, этим удовольствовались.

Больше того, непонятно было, какие должности занимали эти двое на своей фирме, какие имели профессии. Переходившие из публикации в публикацию расплывчатые биографические сведения вроде того, что Жиляков был родом из Ростова-на-Дону, а Самсонов из Москвы, не говорили ровно ни о чем.

Почему Жиляков и Самсонов оказались в тот вечер именно возле речного вокзала? Судя по направлению движения, они возвращались с окраины в штаб-квартиру "ДИГО" на Лиговке. Но какие дела могли быть у сотрудников одной из могущественнейших фирм России в глухом петроградском предместье, где козы пасутся? И почему, почему пресса этим обстоятельством даже не поинтересовалась?!

Моим первым и самым естественным поступком в такой ситуации был бы звонок в фирму "ДИГО", в отдел по связям с общественностью. Пусть ответят на несколько вопросов. Я вытащил "карманник", но тут же подумал, что лучше позвонить с большого компьютера. Поднялся, направляясь к столу, и опять остановился. До меня вдруг дошло, что все попытки ухватиться то за "карманник", то за компьютер, отделаться звонками - следствие той же нерешительности. Я все еще боюсь лезть в это дело, боюсь даже выйти из квартирки-офиса, как боится черепаха высунуться из панциря.

Нет, черт побери, я не стану отсиживаться, я буду действовать! Назло Беннету, который надо мной смеется, назло неведомым пока противникам! Взлетал же я когда-то на своем моторном дельтаплане в ненастную погоду назло коллегам по аэроклубу. Взлетал тогда, когда они взлетать боялись, и специально для того, чтобы их подразнить. Так же не мог решиться сразу: на несколько секунд замирал в напряжении, пристегнутый к легкому сиденью, стискивая пусковой тумблер. Но потом - решался, включал двигатель, начинал разбег, и ветер хлестал мне в лицо и подхватывал меня.

Тогда я еще не был бессмертным и меньше боялся за свою жизнь? Зато благодаря бессмертию я с тех пор почти не состарился. Да и чего стоит бессмертие, если оно отнимает у человека волю!

Я надел куртку, нахлобучил шапку, собрал свое идиотское вооружение, выскочил из квартирки и с силой захлопнул за собою дверь.

Стоял необычный для ноябрьского Петрограда ясный, прозрачный денек. Было слегка морозно - градусов семь-восемь. Ветви елей, тянувшихся вдоль улицы, искрились от инея. Здесь, на окраине, обогревалось только покрытие на проезжей части, тротуары оставались холодными, и тонкие пластинки льда похрустывали под ногами.

Моя машина откликнулась на мое приближение подмигивающими вспышками фар. Я купил ее сразу, как только меня приняли в Службу ООН и выплатили пособие на обзаведение, - слегка подержанную, но великолепную "Цереру-82". В обводах ее серебристого корпуса виделось нечто неземное, напоминавшее, конечно, не о древней богине плодородия Церере-Деметре, а о межпланетной автоматической станции, которая несколько лет назад опустилась на изрытую кратерами поверхность одноименной малой планеты.

В современном обществе космические исследования не вызывают большого интереса, но та посадка вошла в историю: ее исключительно удачно сумели обыграть специалисты по рекламе и маркетингу. С их легкой руки у автомобильных фирм вошло в моду называть свою продукцию, особенно престижные модели, именами небесных тел. Бессмертные обыватели в своем большинстве, конечно, понятия не имели ни о греко-римской мифологии, ни об астрономии. Они знать не знали, где находится Пояс астероидов и что такое Галилеевы луны, однако с удовольствием разъезжали на "Вестах", "Юнонах", "Ганимедах". Какие-то болваны даже выпустили в продажу лимузин "Харон". Они слышали, что есть такой спутник Плутона, а откуда взялось его название - не представляли и не потрудились хотя бы проверить по Интернету. Впрочем, мне не следовало над ними смеяться. Много знал бы я сам, если бы не мой дед и не старые книги, к которым он меня приохотил?

Я сел за руль, бросил "наган" в бардачок и громко позвал:

– Антон!

Увы, фантазией я не отличаюсь. В России на водительском сленге все автонавигаторы - "Антоны", и, программируя блок акустического управления, я, как ни пытался, не выдумал для своего "Антона" более оригинальное имя. Так же незатейливо я поступил и с его речевым синтезатором. Иные весельчаки наделяли автонавигаторы женскими голосами с придыханиями и оргазменным постанываньем. А я просто ввел в синтезатор образец собственного голоса и теперь слушал, как, слегка измененный электроникой, этот голос привычно забубнил про состояние основных узлов машины перед поездкой и про запас водорода в семьдесят шесть процентов.

– Выезжаем, Антон, - внятно сказал я.

– Когда? - отозвался он. - Куда?

– Немедленно. Пункт назначения: правление фирмы "ДИГО".

Явиться к ним, не позвонив и не договорившись о встрече, конечно, было верхом бестактности. Но я спешил использовать свой порыв, я не хотел растрачивать его на звонки и предварительные беседы. Кроме того, мне казалось, что внезапное появление даст мне хотя бы начальное психологическое преимущество над теми, кто явно скрывает от следствия и прессы нечто важное. Хорошо, если не собственную вину.

– Маршрут? - спросил автонавигатор, и на его экране появилась карта Петрограда, пронизанная пучком огненных линий. Они расходились из одной точки на северной обитаемой окраине у железнодорожной станции Ланская, где находился мой офис, и вновь сходились в точку в южной части, в конце Лиговского проспекта, у значка, обозначавшего здание "ДИГО".

– Самый короткий, - сказал я, - через Каменный остров.

Я охотно выключил бы Антона и сам повел "Цереру", чтобы отвлечься от своих мыслей. Но путь пролегал через центральную часть города, а там разрешался проезд только на автонавигаторе под контролем системы "Центр". Обмануть ее было невозможно. Стоило в зоне ее действия перейти на ручное управление, как она тут же глушила твой двигатель.

– До Каменноостровского моста можешь вести сам, - напомнил моим голосом добросовестный Антон.

– Ладно, - ответил я, - веди ты, с самого начала. - И скомандовал: - Поехали!

Заурчал мотор. Антон вывел "Цереру" со стоянки, некоторое время двигался по пустынному Ланскому шоссе с его редкими уцелевшими домами и высокими деревьями, потом перебрался на параллельную Торжковскую улицу, сохранившую чуть больше построек, и прибавил скорость. На немногочисленных в окраинной части города рекламных экранах искрились и менялись какие-то сюжеты. Мелькнула узкая дымящаяся канава Черной речки, а затем с Ушаковского моста открылся простор Большой Невки. Посреди ее течения тоже парила темная вода, но у берегов кое-где уже белел заснеженный лед.