Стивен Дональдсон - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

Он не заострял внимание на этой угрозе. Да и зачем? С тех пор как она попала в руки его сородичей, амнионские «меры» стали фактом ее жизни.

– В том конкретном вопросе я согласился с вашими суждениями. Разве это не предполагает «веру»?

Сорас молча выругалась. Ее не интересовали амнионские размышления.

– Так я была права или нет? – спросила она.

Майлс не понял риторики ее вопроса.

– Ваши догадки о действиях капитана Термопайла оказались точными. Вероятно, вы правильно уловили суть его мотивов.

– Тогда оставьте меня в покое, – рявкнула она. – И не мешайте мне работать. Я человек и знаю, как делать такие дела. Мне надоело объяснять вам простые истины.

Какое-то время Тэвернер бесстрастно смотрел на нее. Немигающие глаза и пухлое лицо ничем не выдавали ход его мыслей. Потом он удивил Сорас тем, что склонился к ее креслу и согнул указательный палец, словно хотел, чтобы к нему приблизились. Захваченная врасплох, она подчинилась этой просьбе.

Почти человеческим заговорщическим шепотом, который был слышен только Сорас, он тихо произнес:

– Капитан Чатлейн, вы должны знать, что амнионы разработали мутагены, распространяющиеся по воздуху. Они еще недоработаны и действуют очень медленно. Но их вполне достаточно для нынешней ситуации.

Она недоуменно посмотрела на него. Мутагены, которые переносятся по воздуху? Страх сжал мышцы ее живота. Только годы жесткой и беспощадной дисциплины не позволили ей выхватить оружие и выстрелить ему в лицо, чтобы оборвать ужасную концовку, которая должна была последовать за этим вступлением.

– Мы перенесли мешки с мутагенами на ваш корабль и поместили их в фильтры очистителей воздуха, – тихо продолжил он.

Они сделали это, пока выгружали с «Затишья» оборудование и прочие припасы.

– Я в любой момент могу произвести их распыление. Если вы начнете вести двойную игру, мне придется позаботиться о том, чтобы ваши люди сохранили верность амнионам.

Ярость и беспомощность бурлили в ней, не находя никакого выхода.

– Вы чудовище, – произнесла она сквозь зубы. – Это нарушение нашей сделки.

«Значит, ты хочешь отнять у меня команду? Вот как вы решили отплатить мне за то, что я столько лет предавала человечество!» Но ее протест был лживым. И она знала это. Она работала на амнионов не ради своих людей, а по одной простой причине – ее страшила мутация.

Ответ Майлса был тихим, как гул бортовых систем жизнеобеспечения.

– У вас нет оснований для такого протеста. Мы не заключали с вами сделки. Вы – наша собственность. Вашей команде позволили остаться людьми только потому, что в таком виде вы можете функционировать в человеческом космосе. «Планер» выполнял различные задания, и это приносило нам выгоду. Однако в данной ситуации наша прежняя политика может измениться. Если вы не хотите объяснять мне свои намерения, я не буду настаивать. Вы ценная особь. Нам необходим ваш человеческий вид. Но если вам захочется прибегнуть к обману, прошу вас подумать о последствиях. Вы поняли меня?

Да, Сорас поняла его. Амнионы владели ею годами. Тэвернер не менял условий игры – он лишь немного поднял ставки. Ее сердце заныло от чувства тщетности – такого же тяжелого, как гробовая плита над жертвой, погребенной заживо.

Она не могла заставить Майлса уйти, поэтому сердито ответила:

– Вам же сказано! Я знаю, как делать такие дела!

От жгучей обиды у нее потемнело в глазах, но она примирительно добавила:

– Если я ошибусь, мы успеем исправить ситуацию. И тогда я буду действовать по-вашему.

Тэвернер молча согласился с ее убеждениями, однако не пожелал отходить от командного пульта. Он, как и Сорас, ждал известий от шефа службы безопасности.

– Капитан Чатлейн?

Голос Ретледжа звучал в динамиках интеркома уверенно и твердо. В этом отношении он походил на Бекмана – однажды принятое решение уже не вызывало у него сомнений.

Сорас встряхнула головой и ответила:

– Шеф Ретледж, спасибо за звонок. Могу ли я узнать, как прошла ваша встреча?

Майлс равнодушно смотрел на нее, словно этот разговор его не касался.

– Доктор Бекман разрешил капитану Саккорсо использовать одну из наших лабораторий, – ответил Ретледж. – Вся команда «Трубы» находится на станции. Я веду за ними наблюдение.

Вот и подтверждение. Сорас опять оказалась права. Вектор Шейхид будет проводить анализ иммунного лекарства, чтобы Саккорсо мог продать полученную формулу. Ей захотелось погрозить кулаком Тэвернеру.

Ретледж не понимал, что означала для Сорас его информация. Возможно, он думал о чем-то другом.

– Капитан Саккорсо не сказал о «Планере» ни слова. Любопытное упущение, не так ли?

В голосе шефа зазвучали нотки мрачного юмора.

– Если верить его словам, то все враги «Трубы» остались в запретном пространстве.

Сорас настороженно выгнула бровь, но промолчала.

– Впрочем, я знаю, кто из вас двоих заслуживает доверия, – продолжил Ретледж. – Тем не менее, капитан Чатлейн, вы должны понять мою позицию. Я не хочу никаких осложнений на станции. Люди «Трубы» – наши гости. Сколько их прилетело, столько должно и улететь. Вам ясно, капитан?

Сорас с трудом удержалась от резкого ответа. «Жизнь – это большая мясорубка, – подумала она. – Никто не выходит из нее живым. Если ты, мой милый, не позаботился вовремя о своей заднице, то не жди, что этой миссией буду заниматься я».

– Конечно, шеф, – ответила она. – Мне не следовало оставлять Саккорсо живым. Это было большой ошибкой.

Сорас поморщилась от лжи, но сохранила спокойный тон.

– Однако я не хочу осложнять наши отношения до открытого противостояния.

Саккорсо не сказал о ней ни слова? Что, черт возьми, это значит?

– Вот и договорились, – ответил Ретледж.

Интерком издал щелчок, когда шеф отключился от линии связи.

Сорас чувствовала себя слишком усталой, чтобы двигаться. Откинув голову на спинку кресла, она сомкнула веки и нырнула в омут своего отчаяния. Тэвернер не сводил с нее глаз. Она ощущала его пристальный взгляд. Это навязчивое психологическое давление напоминало ей о требованиях, которым она не могла отказать.

Какую же игру придумал Ник Саккорсо? Вопрос остался без ответа. Собрав по кускам разбитую веру в себя, она отправила группу захвата на задание.

Через сорок пять минут Сорас встретила их в проходе, который соединял док «Планера» с лабораторией. Ее сопровождал Майлс Тэвернер. Она с удовольствием оставила бы его на мостике. Но ей не хотелось спорить с амнионом. Тем не менее Сорас уговорила его наклеить накладные ресницы и тем самым замаскировать свою внешность.

Группа захвата состояла из четырех человек. Они имели немалый опыт в подобных заданиях. Один из них, бортовой стрелок, был высоким мужчиной с громогласным голосом. Его друзья шутили, что чихая, он вызвал сбой тревожной сигнализации на всех кораблях в радиусе двух-трех парсеков. Второй, юнга «Планера», выделялся изумительной красотой. Сорас считала парня самым обворожительным юношей во всей Вселенной, но команда стонала от его неуемного пристрастия к педерастии. Третьим членом группы была женщина из инженерной секции. Она казалась ужасно застенчивой – но только до тех пор, пока не выпрыгивала из своего костюма.