Иван Цацулин - Атомная крепость (Книга 2)

Русские оказались практичнее нас, пока мы возились с сенсационными полетами на Луну, они кропотливо работали над созданием управляемых людьми, советскими людьми, Грин, - космических станций. Сейчас мириться с подобным положением уже нельзя! Я должен помешать им, дорога каждая минута... Вы меня понимаете, Грин?

- Да, да, - Грин изо всех сил пытался догадаться: при чем тут Уильям Прайс, какое ему, собственно, дело до космических проблем, да еще в явно военном аспекте; на всякий случай высказал несколько соображений по поводу трудностей конструирования мощных двигателей, подбора топлива для них...

- Можно не сомневаться, что рано или поздно мы возьмем все эти барьеры. Однако, как говорится в пословице: "Надежда хороший завтрак, но плохой ужин", а ждать до бесконечности мне некогда, - заметил Прайс.

- "Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, делай его сам", - Грин тоже вспомнил подходящую к случаю поговорку.

Прайс внимательно посмотрел на собеседника.

- Вы поняли меня правильно, - сухо сказал он. - Я и решил делать мое дело сам... Поэтому вам придется срочно провести операцию "Шедоу".

Грин боязливо вставил:

- Это будет трудно, очень трудно, мистер Прайс. Конструкторы космических кораблей, ракет, двигателей, баллистических снарядов, ученые-атомники в Советском Союзе тщательно охраняются, даже имена большинства из них никому не известны.

Прайс зло усмехнулся.

- Не набивайте себе цену, - сказал он. - Пока что вам придется подобраться к тем специалистам, которых вы уже выявили по моему указанию. Да, да, это было мое указание Харвуду. Следует признать - вы с ним успешно справились, и сегодня я послал Харвуду чек для вас на крупную сумму - плата за умение и желание. Теперь осталось до вести дело до конца, достать материалы о работе этих советских ученых - и вы получите от меня новый чек. Десятки тысяч долларов - разве они не нужны вам?

Грин вытянулся перед Прайсом, но тот, казалось, не замечал этого.

- Из того, что я только что говорил, - сухо продолжал он, - вы должны были понять - мне нужно время для того, чтобы опередить русских. Для меня лично это не только вопрос нашего престижа, хотя, вообще-то говоря, это имеет колоссальное политическое и психологическое значение, ибо чего бы ни достигли потом - пальму первенства мы у них отнять не сможем. Убедительный пример - полет Гагарина, русского, советского человека... Но для меня, повторяю, вопрос отнюдь не в престиже - околоземные орбиты должны занять посланные мной решительные парни, и тогда я сумею пригвоздить русских к земле, тогда я добьюсь превосходства в космическом пространстве. Вы должны помочь мне в этом... При проведении операции "Шедоу" не церемоньтесь, я даю вам полную свободу.

- Я выполню ваш приказ, сэр! - заверил Грин. - Боюсь только, что на проведение операции "Шедоу" уйдет больше времени, чем мне хотелось бы. Но прошу верить - я не потеряю ни одного дня, - поспешно заверил он.

Прайс с трудом подавил брезгливую улыбку: оказывается, Грин более жаден, чем он предполагал! Деньги, обещанные ему доллары, сделали этого человека готовым на все.

Прайс дернул за шнур, и тотчас в кабинете неслышно появился его телохранитель, обезьяноподобный гигант Скаддер, сутулый, угрюмый. По-видимому, этот субъект во время беседы Прайса с Грином находился здесь же, за портьерой. Зачем он там прятался? Должно быть, в Прайсхилле заведен такой порядок. Прайс сказал Скаддеру:

- Проводи его, - он указал на Грина, - к мистеру Джонстону.

У самого выхода Грин столкнулся с Геймом, о котором не имел ни малейшего представления. Но летчик-то отлично знал его! Грин у Прайса? Стало быть, задумана какая-то новая грязная интрига.

С непроницаемым лицом Гейм переступил порог кабинета. "Король урана" возбужденно шагал из угла в угол. Летчик в ожидании остановился неподалеку от двери.

Словно очнувшись, Прайс посмотрел на пилота, собираясь с мыслями. Гейм сказал:

- Вы звали меня.

- Да, да... - и снова будто забыл о его присутствии. Неожиданно спросил: - Вы много думаете о возможной войне, капитан?

Гейм ответил уклончиво:

- Не больше других.

Прайс продолжал метаться по кабинету.

- Нас преследует рок, - заговорил он, собственно не адресуясь к летчику. - Мы, Прайсы, помогали Гитлеру, толкали его на войну с Советами, но Советы разгромили Гитлера... Мы мечтали пустить в ход против Советов атомную бомбу, но опоздали. Мы создали водородную бомбу, но оказалось, что русские создали ее и раньше нас и лучше. Мы подняли истошные крики о необходимости добиться мирового господства с помощью превосходства в космическом пространстве, распродали с молотка все известные нам планеты, призывали послать в космос "летающие крепости", но не мы, а Советы первыми построили искусственные спутники Земли и первую в истории космическую ракету, которая стала спутником Солнца, они первыми послали в космос человека... Мы окружили Советский Союз военными базами, оснастили эти базы ракетным оружием с атомными и водородными зарядами, но русские создали межконтинентальную баллистическую ракету, которой они в случае необходимости смогут не только уничтожить наши базы, но и нанести удар непосредственно по территории Штатов. Что же дальше? Пока мы возимся с Луной, они захватят околоземное космическое пространство! - Прайс умолк, провел ладонью по лбу. Гейм заметил:

- Межконтинентальные ракеты есть и у нас, и их много.

- Межконтинентальные баллистические ракеты? - лицо старика исказилось в гневе. - А зачем они нам? Советскому Союзу они нужны в качестве необходимого противовеса нашим военным базам в Европе, Азии, Северной Америке и для нанесения ответного удара по нашей территории. А зачем такие ракеты нам? Достать нужные нашим военным районы Советского Союза они давно могли вы с наших баз где-нибудь на Окинаве или в Англии. Наличие межконтинентальных баллистических ракет у нас лишь усиливает опасность ударов непосредственно по территории нашей страны, капитан.

- Возможно.

Прайс сказал:

- Наш вылет придется пока отложить.

- Слушаюсь, сэр, - летчик откланялся и вышел.

Глава восьмая

Всю ночь по крыше барабанил дождь. На рассвете Годдарт вышел из сарая, осмотрелся. Небо уже неделю источало влагу, земля пружинила под ногами, с ветвей деревьев стекали крупные капли воды. Окрест, до самого горизонта, над полями и перелесками, над взопревшей весенней землей колыхался туман. Он то непроницаемой пеленой опускался до самой травы, то слегка поднимался, и тогда было видно недалекое село, с острыми гребнями крыш и колодезными журавлями. От домов разбегались кудрявые яблони, приземистые, смутно различимые от сторожки лесника и от сарая, в котором Годдарту пришлось коротать долгие часы вынужденного безделия.