Далия Трускиновская - Дайте место гневу Божию (Грань)

Потепление наступило, когда мы вдвоем восстанавливали маршрут, которым убийца двигался от квартиры к месту преступления…

И вот тут произошло самое главное, без чего не понять наших дальнейших, довольно странных на любой взгляд, отношений.

Выстрелы прозвучали в старой части города, она же – деловая. Свидетели показали, что дядька в лыжной шапочке, это летом-то, перебежал улицу и скрылся за встречними потоками транспорта. Дальше его следы терялись. То есть, его не заметил решительно никто. Я же заподозрила, что убийца каким-то образом остался на окровавленной стороне улицы и смылся дворами. Просто те дворы я прекрасно знала. Был там один, в самой глубине квартала, с двумя деревьями и лавочкой, куда меня не так давно водили целоваться.

Чем глубже мы вторгались в недры квартала, тем более походил на взявшего след пса Нартов. Вдруг его понесло к подвальному окну. Подвал в мои планы не входил, но Нартов отыскал дворника, добился ключа и обнаружил в углу темно-синюю, совершенно новую лыжную шапочку. Свидетели говорили о черной, но разница невелика.

Угол был довольно далеко от окна, просто добросить шапку убийца не мог, поэтому Нартов сцепился с дворником. Тот после короткой разборки повел к ветерану на первом этаже, имевшему подвальный ключ. У ветерана сидел какой-то кум-брат-сват. Стоя на лестничной клетке, я не поняла, что там, внутри, стряслось. Был грохот, крик, ругань, Нартов выволок упиравшегося дядьку, велел мне бежать на улицу и ловить машину. Тут из ветерановой квартиры выскочил еще кто-то, я заорала, Нартов успел закрыться от удара своим вопящим дядькой, но при этом оступился и вместе с ним полетел с лестницы. Хорошо, что это была всего лишь трехступенчатая лестница на первый этаж.

Конечно, это оказались никакие не убийцы, а местная шпана, имевшая к делу некоторое смутное отношение. Я поволоклась с Нартовым в УВД, сдавать наше приобретение, потому что оставлять его одного с двумя этими деятелями не имела морального права. Во время допроса я попыталась сбежать из коридора, куда меня усадили ждать своей очереди, но Нартов неожиданно быстро выскочил и велел мне вести себя обратно в подвал. Что-то он там собирался найти, но не нашел, только вывалялся в грязи и порвал в шагу штаны. Потом его понесло в рваных штанах на другой конец города проверить какую-то догадку. И в конце концов мы оказались возле моего нового дома. Было десять часов вечера.

Я позвала на чашку чая, пообещав заодно и починить штаны. Нартов помолчал, посмотрел на меня подозрительно и согласился. По дороге он взял пирожков к чаю. Без лишней роскоши – четыре с картошкой и четыре с капустой.

Обещанное я выполнила, а он в это время полез в душ – практически без спроса. И в половине двенадцатого я поняла, что уходить он не собирается.

Ну да, уходить не собирался, но вел себя отнюдь не как мужчина, собравшийся провести ночь с женщиной. Скорее уж как женщина, котороя самоуверенно ждет, чтобы мужчина ее завоевал.

Я не Мисс Вселенная, но и не крокодил какой-нибудь. До сих пор мужчины делали все возможное, чтобы меня уговорить, а не наоборот. И я отвечала Нартову адекватно – психологи в таких случаях употребляют глагол «зеркалить». Я тоже сидела в кресле, откинувшись и глядя чуть свысока. Я говорила тем же неторопливым голосом. Так же рассказывала всякие занимательные случаи из своей биографии. Выставлять его не стала – честно говоря, уже ждала его инициативы, чтобы выплеснуть красавчику на голову цистерну ледяной воды.

Кресел у меня два, оба раскладные, так что проблемы с постелью не возникло. Я постелила Нартову и пошла принять душ. Когда вернулась, он лежал под одеялом. Я потушила свет и залезла под свое одеяло.

Наступило то самое молчание, когда слышишь, как у тебя по капиллярам кровь ходит. Он лежал, не двигаясь, и я тоже. Но он не спал! Я тоже не спала. Длилось это целую вечность и еще полчасика.

Я не ангел бестелесный. В конце концов я созрела. Если бы Нартов хоть какой-то интерес ко мне проявил… Но считать покупку восьми вчерашних пирожков интересом я не могла даже в своем тогдашнем состоянии – после нелепого и обставленного всевозможными истериками развода. В общем, волевым усилием я принудила себя спать и даже смотреть сны.

Наутро я проснулась оттого, что он плескался в ванной. Потом он вошел в комнату, и я притворилась спящей. Если бы у него было намерение воспользоваться хорошим утренним самочувствием, он мог это сделать беспрепятственно. Однако не сделал, а исчез. Как оказалось, побежал покупать хлеб, сыр и колбасу на завтрак. Дверь квартиры оставил открытой – и очень удивился, когда я к его приходу, одетая и умытая, хозяйничала на кухне. Он полагал, что сможет обернуться, не разбудив меня.

Почему я вспоминаю все эти глупые подробности? Я пытаюсь самой себе объяснить, что произошло между нами в ту ночь. То есть, не произошло ничего, и тем не менее мы оказались связаны тонкой стальной цепочкой, вроде тех, какими в боевиках пристегивают кейс к запястью. Это обнаружилось полтора года спустя.

Красавчик Нартов через несколько дней уехал вместе со своей бригадой. Я вздохнула с облегчеием. Все-таки он мне понравился, хотя и задирал нос. Через месяц он мне позвонил – просто так, узнать, как дела. Еще через месяц прислал открытку. Я ответила. Если посчитать – то за полтора года было семь открыток с его стороны и шесть с моей. И еще несколько звонков. А потом он позвонил довольно поздно вечером и сказал, что его жена хочет в отпуск посетить наш город, так не предоставлю ли я ей крышу над головой. Со своей стороны, обещал гостеприимство у себя в городе.

Я окончательно поставила крест на нашем потенциальном романе – если мужчине нравится женщина, то вряд ли он станет посылать к ней в гости свою законную жену. Естественно, я распростерла объятия – пусть приезжает! И она появилась – молодая полноватая блондинка с пятилетним мальчишкой… Ребенок в мои планы не входил, но отправлять ее обратно я не могла. Решив, что уж три-четыре дня-то продержусь, я изготовила для нее ключ от квартиры, провела ознакомительную экскурсию по городу и решила, что в ее годы человек может сам позаботиться о своем досуге. У нас есть зоопарк, кукольный театр, цирк-шапито, через две трамвайные остановки Луна-парк, вот пусть и развлекается.

Таня с Юркой развлекались довольно странно – сидели дома и смотрели телевизор. Причем Таня явно ощущала неловкость – в первые день к моему приходу она успела помыть окна, во второй – отдраила газовую плиту, в третий еще какой-то хозяйственный подвиг совершила. Не говоря уж о том, что она стряпала завтрак и ужин! Оставалось лишь благодарить и втихомолку пожимать плечами.

Нартов звонил каждый вечер ровно в девять. Сперва говорил пару слов мне, потом минут десять общался с женой и сыном. Таня ждала этих звонков как ненормальная – и я подивилась тому, до чего же мы, дуры-бабы, любим красавчиков.