Далия Трускиновская - Дайте место гневу Божию (Грань)

Но было что-то подозрительное в этом матобеспечении… Казалось бы, и мальчик, и девочка имеют свой персональный код для входа, казалось бы, и часа не прошло с неудачного покушения на Черноруцкую, а uprava.ru напрочь отказывалась их впускать. Мы вскрыли в бизнес-ковчеге еще несколько кабинетов, мы заходили с другох машин и с других серверов – бесполезно! Срабатывала все та же защита, белый взрыв и растопыренная пятерня из него.

– Навсегда, – повторил Даниил.

Очевидно, Нартов не понимал всей мрачной глубины этого слова. Я же, глядя на ангела со свечой в темном приделе, видела – он единственный, кто молится за душу убийцы. Близким, которые сейчас готовили похороны, и в голову не приходило, что Кузьмин нуждается не в венках и не в поминках…

– А его молитва зачтется? – спросила я.

– Даже если не зачтется…

– Тяжко быть ангелом Даниилом…

– Я бы их всех – навсегда! – проворчал Нартов.

В общем-то я и его понимала.

Что касается Ольги Черноруцкой – и ей, и нам сильно повезло. Ей – что я случайно на нее вышла и почуяла опасность; нам – что документы, найденные на подоконнике у Фесенко, объясняли ситуацию и прямо указывали на человека, который будет мстить.

Но все это было счастливой случайностью. Мы спасли одного-единственного человека, а ведь угроза нависла над многими.

Над кем-то, как выразился Нартов, поделом. Хотя несостоявшийся убийца пока отмалчивался, но тренированные свидетели, девочка Яночка и мальчик Артурчик, более или менее честно объяснили, как они угодили в систему uprava.ru. Отец и брат Яны охраняли огромный трехэтажный склад китайского и прочего шмутья, забитый тюками под самый потолок, начался пожар, и тут выяснилось, что хозяин, экономя на охране, заколотил намертво запасной вход. Отец и брат задохнулись в ядовитом дыму. Когда их нашли, отец, раскинув руки, лежал на сыне, собой прикрывая его от наступающего огня. Хозяин склада отделался легким испугом. Похожая история была и у Артура – только не отец и брат, а старшая сестра и ее подруга, которая незадолго до того стала его общепризнанной девушкой…

– Вот она – любовь, – сказал, услышав, Марчук. Да, та самая любовь, о которой говорил Даниил, объясняя странное поведение Грани, наконец-то показалась. То самое смещение, при котором в формуле «добро-зло» соотношение величин не меняется!

– Я бы просто сделал вид, будто ничего не случилось, – честно признался Гошка. – Поделом же…

Мы поняли его – он говорил о мальчике Артуре, девочке Яночке и www.uprava.ru, которая за них отомстит.

– Да, лучшее, что в таких случаях могут сделать органы защиты правопорядка, – поскорее прикрыть дело, – имея в виду две казни, заказанные мальчиком и девочкой, добавил Валевский. – Вот только плохо, что месячишка через два эти дети тоже получат оружие…

– Ну, плохо… – согласился Марчук. – Должен же кто-то за нами грязь подчищать…

И громко прокряхтел что-то вроде «э-хе-хе…»

– Теперь понимаете, почему наверху такая тревога? – спросил Даниил. – Любовь с «макаром» в руке – это совсем не так романтично, как кажется.

– А что мы сделали, чтобы эти дети не стали убийцами?! – воскликнул Марчук. – Нет, ребята, если так – я складываю с себя полномочия! Верните меня, откуда взяли!

– Хорош блажить! – одернул его Валевский. Действительно, место для раздирания рубахи на широкой груди было неподходящее.

Мы вышли на паперть.

И опять все пространство вокруг церкви было занято – мужчины, собравшись в группы по четыре-пять человек, что-то обсуждали тихонько. Я насчитала пять таких групп; наша, стало быть, шестая.

– Надо хотя бы попробовать понять, – сказал Валевский. – Надо еще раз встретиться с этим Намтаром.

– А ты уверен, что Намтар имеет какое-то отношение к чертовой Управе? – спросил Марчук. – Вот будет номер, если Управа – само по себе, а этот ешкин кот – сам по себе.

– Он из демонов справедливости. Значит, что-то знает, – напомнил Даниил.

– И он хочет встретиться.

Все посмотрели на Нартова.

– Да ладно, пойду, – буркнул он. – В какую сторону-то идти?

– В любую. Ты сам почуешь Грань, – пообещал Даниил.

И мы, ни слова не сказав, отправились на задание. Причем никто из бригады даже не попытался задержать меня. Похоже, где-то наверху в штатном расписании уже числилась единица: «око Божье, исполняющее обязанности гувернантки при крутом следаке».

Мы сошли с холма. Неширокая аллея, ведущая к церкви, была абсолютно темна и, возможно, бесконечна.

– Тут, что ли? – спросил, принюхавшись, Нартов.

– А попробуй.

Он резким ударом разрубил тьму перед собой и для верности еще дернул край в сторону. Мы вошли.

– Как, оказывается, все просто… – произнес Нартов. – В любом месте, в любое время – вот она, Грань… Вот будет номер, если нас там никто не ждет!

Но он ждал. Он стоял у березы и меланхолично обдирал полупрозрачные лепестки бересты. Мы даже, не сговариваясь, остановились, чтобы понаблюдать за ним.

Он повернул голову резко и чуть ли не на сто восемьдесят градусов. У человека так бы не получилось, подумала я, и сразу же на ум пришли рога, копыта и хвост, которые, по наивному разумению, полагались демону. Но рогов он не носил – волосы стриг (или они вечно были такими?) необычайно коротко, словно показывая – тут рогов не спрячешь.

Увидев нас, Намтар поклонился и сделал два шага к скамейке. Нартов поклонился тоже – очевидно, стал усваивать этикет. И оба одновременно сели.

– Я рад, что ты пришел, – скаал демон. – Это значит, что ты рассказал СВОИМ обо мне, и тебе уже не позволили прийти на Грань, а приказали.

– Рассказал, – согласился Нартов. – И от себя добавил, что ты, скорее всего, блефуешь.

Намтар не обиделся, а засмеялся.

– Здесь не место для блефа, – сказал он несколько секунд спустя. – Разве тебе не объяснили?

Нартов взглянул на меня – не помню ли я такой инструкции? Но я тоже не помнила – возможно, демон лукавил.

– Ты сказал, что я, возможно, захочу подать жалобу? – спросил он.

– Прости, – Нартов развел руками. – Вот этого не сказал. Я за свою жизнь столько таких обещаний выслушал, что тебе и не снилось. Цена им – сам знаешь какая.

Демон насупился.

– Не так уж часто НАШИ обещают подать жалобу ВАМ, – буркнул он.

– Ну, допустим, что так. Но я ведь твои ходы могу просчитать запросто. Ты хочешь, чтобы для тебя что-то сделали, и грозишься подать жалобу. Я, чтобы тебе поверить, прошу важную для нас информацию. Ты информации не даешь – значит, твоя проблема не такая уж значительная. Ладно, по нулям. Мы расстаемся, опять встречаемся, ты опять грозишься подать жалобу, я опять говорю – объясни, что происходит! Ты опять не хочешь! И так – до Судного дня. Тебе для чего-то нужно, чтобы один из НАС постоянно болтался на Грани! Если я пообещаю больше не приходить – ты пойдешь на маленькую уступку. В тот раз ты сказал, что Грань подвинули человек и демон, а сегодня скажешь, что в имени человека – шесть букв, и он носит ботинки сорок третьего размера!