Иван Беляев - Галобионты

Генерал затушил недокуренную сигарету, подошел к шкафчику и вынул из него бутылку бренди, хрустальный стакан и лимон. Осушив сходу половину порции, Секретчик надкусил лимон, скривился, вытер платком сок, стекающий по подбородку и, слегка успокоенный, снова сел за свой стол.

За всеми этими фантасмагорическими существами, так называемыми галобионтами, вставал образ полковника Безопасности. Секретчик и раньше уважал этого человека, признавая в полковнике недюженный ум и проницательность. А после всего прочитанного он и вовсе стал смотреть на Дзержинца чуть ли не с благоговейным трепетом. Полковник умудрился проделать грандиозную работу. Как ему удалось сохранить все это в строжайшей секретности? На это требовался редкостный талант.

«Интересно, – думал Секретчик, – кто еще в курсе относительно существования этих галобионтов?»

Наверняка это считанное количество людей – не больше нескольких человек. Президент ни в коем случае не мог знать о Базе, равно как и люди из его окружения. Надо же, когда генерал только начинал подкапываться под Дзержинца, он и не подозревал, что наткнется на такую информацию!

Секретчик взглянул на часы: было уже без четверти полночь.

Он вызвал по селектору своего референта:

– Приведите ко мне Тихомирова, – приказал генерал.

Спустя минуту в дверь постучали:

– Товарищ генерал, – сказал референт, – Тихомиров сейчас не в состоянии придти к вам.

– Что с ним? – Секретчик говорил на повышенных тонах, что случалось с ним лишь в минуты крайнего волнения.

– У Тихомирова был тяжелый нервный срыв, врач вколол ему сильное успокоительное.

– И когда он очнется?

Референт нерешительно пожал плечами.

– Я не знаю, товарищ генерал.

– Ну так узнайте! – загремел Секретчик. – Пусть ко мне придет врач.

Референт исчез за дверью. Генерал стал прохаживаться по кабинету. Стоило бы продолжать ознакомление с материалом на дискете Тихомирова – Секретчик понимал это – но что-то не позволяло ему снова сесть за стол. Пожалуй, для одного вечера информации, способной свести с ума даже человека с крепкой психикой, было более чем достаточно. Где-то в глубине души генерал испытывал сомнения в реальности прочитанного. В его приземленном рациональном сознании не укладывалось, что разумные существа, способные воспринимать и исполнять приказы, обладающие человеческим интеллектом и нечеловеческими возможностями и находящиеся в полном распоряжении Дзержинца, могут существовать реально.

В голове вертелась сакраментальная фраза: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». На память приходили все эпизоды, связанные с морем. Если все это правда, то сколько раз его могли бы взорвать ко всем чертям. К примеру, не далее как полгода назад он, Секретчик, совершил вояж по Черному морю из Одессы в Евпаторию.

Если хотя бы половина из прочитанного им соответствует действительности, то на землю грядет самое настоящее нашествие… или пришествие? Прозвучавший в кабинете нервный смех заставил его вздрогнуть. Оказалось, что засмеялся сам Секретчик.

Взрывом практически полностью уничтожило верхнюю часть базы – то отделение, где располагался «детский сад». В нем шел процесс генерации шестой серии галобионтов. Той самой, о которой он так долго распространялся полковнику. Шестая серия – Юпитеры – должны были стать самыми совершенными существами из всех существующих и доныне существовавших живых мыслящих субъектов.

Степанов был уверен, что эксперименты с шишковидной железой, отвечающей за способности к ясновидению и телепатии, завершатся удачно. Предполагалось, что галобионты будут общаться между собой посредством телепатической связи. Кроме того, на физическом уровне он должны будут иметь способность к передаче сигналов в неслышимом ультразвуковом диапазоне подобно дельфинам.

Взрыв, уничтоживший отделение первичного генезиса, свел к нулю плоды нескольких лет каторжного труда. Но даже не это было самым страшным. Самым плохим оказалось то, что они с Гераклом так и не успели завершить процесс адвентации галобионтов пятой серии – Алексов. Степанов успел вывести из анабиоза только двоих, остальные восемь погибли. Больше того, профессор так и сумел завершить работу по установке психопрограммы галобионтов пятой серии. Это означало, что он не будет властен над их сознанием. Если бы у него осталось хотя бы несколько минут!

Итоги нападения вооруженных торпедами аквалангистов были самыми плачевными. Дзержинец узнал об этом через четверть часа после разговора с Президентом, бывшего, как и ожидал полковник, совершенно бесплодным. А уже спустя три часа Дзержинец был на Базе и мог своими глазами увидеть ее, вернее то, что от нее осталось.

– Почему вы не выполнили мой приказ? – сходу бросил он, входя в лабораторию.

– Мы сделали все, что было в наших силах, полковник, – ответил Степанов.

Дзержинцу показалось, что Степанов как-то постарел за короткое время, прошедшее со времени их последней встречи.

– Кто-нибудь из нападавших уцелел?

– Все мертвы полковник, – уверенно произнес Степанов.

– Вы можете это гарантировать?

– Да, – с горечью ответил профессор, – на все сто процентов. – Лодки, на которых они прибыли, тоже уничтожены.

– Хоть на этом спасибо, – Дзержинец облегченно перевел дух, – вы уверены, что все вокруг чисто?

– Да, в этом я тоже уверен абсолютно.

– Тогда почему вы говорите об этом с такой трагической миной? База понесла большой ущерб?

– Гораздо больший, чем вы можете предположить, полковник, – Степанов обвел рукой стены лаборатории, – уцелела лишь эта часть здания, да и здесь нам досталось.

– Я жду от вас подробного отчета.

– Ситуация выглядит так, – начал Степанов, – мы потеряли девять галобионтов из шестнадцати, бывших у нас в наличии. Еще трое ранено, но их можно восстановить. Дальше, – продолжал он, выдержав небольшую паузу, – полностью уничтожен «детский сад»…

– Полностью?

– Да, полковник, окончательно и бесповоротно, – с некоторым пафосом ответил Степанов. – Восстановление потребует от нас даже больше времени, чем его потребовалось для создания, так как частично разрушено и центральное отделение.

– Печально, конечно, но, с другой стороны, это будет уже второй раз, у вас теперь достаточно опыта и знаний, чтобы работа шла легче.

Не ясно было, кого пытается обнадежить Дзержинец, себя или Степанова.

– Но и это еще не все, полковник, – проговорил профессор.

– В чем дело?

– Мы потеряли всех галобионтов пятой серии.

– Как это случилось? – голос Дзержинца чуть заметно дрогнул – он все же не ожидал такого урона – Я же приказывал вам заморозить адвентацию.