Иван Беляев - Фригорист

В отделанном натуральным дубом холле, на широком диване из коричневой кожи его ждал хозяин. Седоволосый, со впалыми щеками и кривоватым острым носом, с плотно сжатыми губами, он казался всегда серьезным и сосредоточенным. Его татарские глаза с узкими веками и редкими ресницами изучали собеседника с каким-то хищным вниманием, в котором было что-то неодобрительно-насмешливое и жадное. На нем была черная рубашка, освещенные тусклыми бра, зачесанные назад волосы отливали бледным золотом пляжного песка.

– С чем пожаловал? – со скрытым внутренним напряжением осведомился он.

Петр Сидорович не спеша устроился в кожаном кресле и, скрестив ноги, в упор посмотрел на седоволосого.

– То, что мы с тобой намечали… придется это доделать, – холодно сказал Петр Сидорович. – Времени в обрез.

– Я так не считаю, – ухмыльнулся мужчина, – торопиться некуда. И потом, я тебе ничего не обещал.

– Ошибаешься, – усмехнулся Петр Сидорович, – ты также как я заинтересован в быстрой развязке. Это к прямой твоей выгоде.

– И к твоей, – желчно произнес седоволосый, – даже больше к твоей, чем к моей. Мне нужны гарантии, что никто из моих людей, а главное, мой бизнес не пострадает.

– Кто в наше время может дать тебе такие гарантии? – недоверчиво усмехнулся Петр Сидорович. – Не забывай, Геннадий Иванович, информация может дойти до Азарова и тогда…

– Интересно, – усмехнулся Геннадий Иванович, – как она может до него дойти? Разве что кто-нибудь накапает…

Он не стал называть конкретного имени, но Петр Сидорович и так все прекрасно понял.

– Какой мне смысл? – Мячиков прищурился и устремил на своего собеседника долгий пронизывающий взгляд, от которого Полкану стало не по себе.

Он хоть и разговаривал с майором почти на равных, но никогда не забывал, с кем имеет дело. У него была кое-какая информация на Петра Сидоровича, которую он в самом крайнем случае готов был подсунуть начальству Мячикова, но такой случай еще не настал. Впрочем, майор был тоже далеко не глуп и хорошо представлял себе натуру Геннадия Ивановича.

– Действительно, – заговорил наконец Полкан, – какой тебе смысл? Не хочешь чего-нибудь выпить? – предложил он, чтобы немного разрядить обстановку.

– Минералки, – согласился майор.

Наклонившись к низкому стеклянному столу, он наполнил стоявший на нем фужер шипящей прозрачной жидкостью и с удовольствием сделал несколько глотков.

– Я догадываюсь, – сказал Полкан, когда Мячиков поставил фужер на стол, – что со мной может сделать Азаров, если узнает, что мои люди разгромили его лабораторию. Но ведь он может узнать, что сделал я это с твоей подачи, – растянул рот в ехидной усмешке хозяин дома, – думаешь, он тебя не замочит?

– Пусть попробует, – неприязненно поглядел в пустой темный угол Петр Сидорович.

– Ты что-то скрываешь от меня, – приковал к нему изучающий взгляд Геннадий Иванович, – хочешь свинью мне подложить? Не знаю, налаживал ли Азаров в лаборатории производство новой «дури», как ты мне сказал, но вот то, что там занимались кое-чем другим, я догадываюсь…

Его узкие глаза блеснули как два турецких ятагана.

– Давай лучше условимся о времени… – не обратил на выпад в свой адрес внимания Мячиков.

– Гарантии-и-и, – Полкан многозначительно посмотрел на Петра Сидоровича.

– Гарантией в этой ситуации может служить выполнение того, что мы наметили, – упрямо сказал Петр Сидорович. – Ты же понимаешь, что если этот человек останется в живых, то рано или поздно до него доберется Азаров. Может быть, уже добрался…

– Не добрался, – покачал головой Полкан.

– А как быть с профессором? – продолжал давить Петр Сидорович. – Он ведь мозговой центр. Азаров вобьет в него бабки, и лаборатория снова заработает. Тогда твоему бизнесу наверняка будет крышка.

– Ладно, не пугай, – махнул рукой Полкан, – профессор не иголка, не потеряется. Сейчас мои люди пытаются его найти. Кстати, ты бы тоже мог принять в этом участие, это как раз по вашему профилю.

– Не могу же я заниматься этим официально, – сжал и без того узкие губы Мячиков, – придется тебе самому все закончить. Если у меня случайно появится какая-нибудь информация, можешь на меня рассчитывать. Ну, мне пора.

Петр Сидорович поднялся, мягким кошачьим движением поправил полу пиджака, под которой покоился табельный «макаров», и на секунду замер, словно о чем-то вспоминая.

– Кстати, – сказал он, – через два дня к нам приезжает московская комиссия. Предупреди своих распространителей, чтобы пока не высовывались.

– Хоть какая-то польза от тебя есть, – Полкан тоже встал, вышел ненадолго в соседнюю комнату и вернулся назад с пачкой стодолларовых банкнот, которую протянул Мячикову. – Держи, здесь как обычно.

Петр Сидорович молча сунул деньги во внутренний карман пиджака и направился к выходу.

Полкан посмотрел в окно, дождался, пока «Нива» майора выедет со двора и вернулся к дивану, на котором недавно сидел. Достав из-под стопки газет диктофон, он выключил его, вынул кассету и запер ее в сейфе.

Стрелков еще несколько минут стоял неподвижно, вжимаясь в ствол дерева. Его преследователи, переговорив с кем-то по телефону, ретировались. Петрович поежился от вечерней прохлады и сырости, которой был пропитан воздух на дне оврага и двинулся вверх по склону. Он старался двигаться как можно тише, опасаясь, что убийцы все еще где-то недалеко. Но на площадке перед домом никого не было. Дверь в подъезд оставалась распахнутой настежь видимо с тех пор, как оттуда выбежал Стрелков, преследуемый Игорем Васильевичем. Сергей начал подниматься вверх, ступая босыми ногами по прохладной каменной плитке. Он спокойно добрался до шестого этажа и вошел в квартиру, дверь которой так же была не заперта. Тщательно закрыв ее за собой, Петрович внимательно осмотрел все комнаты и, только убедившись, что в доме никого нет, принялся искать свою одежду, в которой он находился в лаборатории в момент взрыва. Сделать это оказалось не так-то просто, ведь она тоже была невидимой. Он вспомнил, что, кажется, оставил ее на диване, перед тем как идти в ванную. Похлопав руками по дивану, Петрович отыскал джинсы, пиджак и рубашку, а вот с носками дело обстояло сложнее. Облазив на четвереньках все вокруг, он обнаружил один носок на полу, а второй нашел почти случайно, засунув руку между спинкой дивана и сиденьем.

Собственно говоря, если бы не некоторый температурный дискомфорт, Стрелков мог бы вообще не одеваться – видно-то его не было. Но даже невидимый он испытывал какую-то странную неловкость, не ощущая на теле одежды. Теперь можно было спокойно обдумать ситуацию. Честно говоря, покоя-то как раз на душе Стрелкова не было. Мало того, что он стал невидимкой, к тому же его собираются шлепнуть, как ненужного свидетеля. Нужно было срочно что-то предпринимать. Он вспомнил, что собирался еще раз позвонить жене профессора. Устроившись на диване, Петрович пододвинул к себе телефон и набрал нужный номер.