Артём Наменский - Недра

- Дмитревич, - Ярослава медленно подошла к его рабочему месту, - что мох может сделать с танком? Точнее, не мох, а эта…

- Мочалка, - подсказал Дмитревич.

- Мочалка, - повторила она, - она как-то воздействует на танк?

- Во-первых, она его обездвижила, - затараторил Дмитревич, - во-вторых, датчики зафиксировали многочисленные микропроникновения в броню. Через пару часов…

- Связь с колонной есть? - перебила его Ярослава.

- Нет.

- Система охлаждения только в колонне?

- Нет. Резервная есть в танке, но азота в нём… минут на десять и то, смотря какая температура за бортом. Её смонтировали только для того… Короче, если вдруг что случится из ряда вон выходящее.

- Как и сейчас. Вот и включай её.

- То есть?

- То и есть! Включай эту резервную систему охлаждения.

- Но температура за бортом не высокая, зачем!?

- Затем что её нужно включить! Дмитревич, твоё дело нажимать на клавиши, - думать буду я и Болеслав Андреевич.

- Всё, готово! - запыхтел в углу Пришивало. - Что там у вас.

- Я так понимаю, резервная система охлаждения танка тоже работает на основе жидкого азота?

- Да, - следователь пытался вникнуть в ситуацию, - а что?

- Как я до этого сам не додумался!? - воскликнул Дмитревич. - Азот заливает корпус танка, и всё в сантиметрах двадцати от него замерзает, включая мочалку.

- Дмитревич, ты главное на клавиши жми.

Почувствовался небольшой толчок. Танк медленно двинулся.

- Да не цацкайся ты с ней, - скривилась Ярослава.

- Не понял, - Дмитревич не отрывался от мониторов.

- За нами ещё должна пройти колонна, если они, конечно, до сих пор живы. С имеющимися успехами мы только «прорубаем» тоннель внутри самой мочалки. Давай избавимся от неё полностью. Металлической рукой ты управлять можешь?

- Э… манипулятором?

- Манипулятором.

- Могу.

- Ну, так развороши ёмкость с азотом - ещё лучше будет, если она взорвётся.

Мониторы засветились. В тусклом свете стали видны волокна, составляющие мочалку. Дмитревич вопросительно посмотрел на Пришивало.

- Делай, что говорят, - одобрительно кивнул тот.

Дмитревич засунул руку в перчатку, отвечающую за управление манипулятором. На экране одного из компьютеров появился баллон, прикреплённый к броне танка железными скобами, а секундой позже и сам манипулятор. Железная кисть обхватила ёмкость и начала её сжимать. Струйка газа вытекла на волокна мочалки, и те моментально обледенели.

- А теперь из пулемёта в те места, где мочалка замёрзла разрывными, - встрял Пришивало.

Как только большая часть мочалки была уничтожена, оставшиеся волокна начали съёживаться и превращаться в тёмную жидкость, стекавшую по бортам машины. Экипаж танка восхищённо смотрел на Ярославу, понимая, что она спасла их жизни.

- Чего уставились? - нарушила молчание Ярослава. - Дмитревич, жертвы?

Дмитревич застучал по клавиатуре.

- Нет!

- Полный вперёд!

Танк двигался несколько дней, но мох, толщина которого уменьшалась с каждым километром, агрессивности не проявлял.

- Похоже, мочалка была его последним оружием, - произнёс Пришивало, когда они ехали по одной из проплешин, всё чаще попадающихся в последнее время на пути.

- До теплового барьера - да, - уверенно сказала Ярослава.

- А после?

- После? - Ярослава задумалась. - Внутри.

- Внутри?

- Внутри барьера. Я чувствую, что произойдёт нечто ужасное внутри теплового барьера.

- Снова мох?

- Не знаю…

Температура в течение последующих дней ощутимо поднималась. Солдаты молчали, но в их взглядах всё чаще прочитывалось желание снять бронежилеты.

- Болеслав Андреевич, - прошептал Дмитревич, - я тут сказать хотел кое-что… Ну, с глазу на глаз.

- Так говори! Не думаю, что от Ярославы стоит что-то скрывать.

- Э…

- Мне повторить!? Мы теперь одна команда. Всё! Начальство нас уже никак не реабилитирует, поскольку бунтари подлежат немедленному уничтожению - обратного пути нет. А вот туда, куда мы едем… вполне возможно, но без Ярославы нам не добраться.

- Я понимаю, - зрачки Дмитревича не находили себе места, - в общем я много раз участвовал в учениях с танком и знаю в нём каждый болтик…

- И?

- Отсек «Z», мы открыли его, но последний раз, когда я его видел… он казался больше по объёму.

- Элементарно, - Ярослава подошла к закрытому отсеку, - ваше начальство перестраховалось на случай непредвиденных обстоятельств, типа подобного бунта. Они разбили отсек на две части. И во второй, думаю, лежит нечто важное, нечто такое, без чего мы не сможем пройти тепловой барьер.

- Интересно, что? - Пришивало помрачнел. - Необходимое оборудование, взрывное устройство или… блин, да это может быть всё, что угодно!

- Проще открыть, а не гадать, - подсказала Ярослава.

Пришивало открыл отсек, присел на корточки и начал придирчиво его осматривать.

- А может, и не взорвётся…

Чтобы снять перегородку, разделявшую части отсека, достаточно оказалось выкрутить четыре блестящих болтика. Внутри все было забито коробками. Пришивало взял в руки одну из них и попытался открыть.

- Атака! - заорал Дмитревич

На экране мониторов зелёные точки, обозначающие положение людей, одна за другой превращались в красные.

- Что за херня? - к монитору подбежал следователь.

- Не знаю, - руки у Дмитревича дрожали, - мы теряем людей.

- Мох предпринял последнюю попытку, собрав все свои силы, - безучастно произнесла Ярослава. - Боюсь, мы ничего не сможем сделать.

- Ты же говорила, что до теплового барьера атак не будет! - заорал Пришивало.

- На нас, - уточнила Ярослава, - чувствовала, что не будет атак на нас. Внутри танка мы в безопасности, но те, кто снаружи… их я не чувствую.

Мониторы на мгновение погасли и вновь засветились. На экранах виднелся удаляющийся гигантский ком мха.

- Он настиг нас сзади, - объяснила Ярослава, - пройдя через всю колонну.

- И уже не вернётся? - Пришивало вытер пот с лица.

- Нет, докатится до теплового барьера и сгорит там вместе с людьми, которых забрал с собой. К счастью, они уже мертвы.

- Дмитревич, - очнулся следователь, - они что, действительно мертвы?

- Да. Мох достал всех, кто был снаружи.

На экранах мелькнул тягач с разбитыми стёклами.

- Как же я не почувствовала? - Ярослава опустилась на колени. Странно, но ей почему-то стало невыносимо жалко погибших людей. А еще… ведь она же могла их спасти, предвидеть обстоятельства, но… не справилась. Из глубин души неожиданно вырвались чувства, похороненные ею сотни лет назад. Осознание собственной человечности ошеломляло. Она вспомнила, какой была когда-то: влюбленной женщиной, с улыбкой мечтающей о будущем, глядя теплыми летними вечерами на серебристые блики луны, отраженные в морской воде. В кого превратило ее время, отравленное ненавистью к давно усопшим врагам? Чувства перемешались, и очнулась Ярослава на полу.