Иэн Бэнкс - Безатказнае арудие

– А что именно означает этот самый ажур? – спросила Лючия Пьетера.

– И я тоже не могу найти это слово, – сказал Джил, улыбаясь Лючии и сжимая ее руку. Как и та, он ел одной рукой.

– Асура, – поправил ее Пьетер, втайне довольный, хотя и недоумевая: неужели эти двое молодых не смогли найти это слово в своих инструментариях или они просто хотели показаться вежливыми? – Это слово на хинди прежде означало «демон или гигант, противостоящий богам», – сказал он.

Лючия напустила на себя раздраженный вид – Пьетер уже знал, что такова ее реакция на все, что не выражено через импланты, хотя, по ее мнению, должно бы. Те, кто впервые переживает лихорадку увлечения, вожделения или любви, почти всегда предпочитают безмолвный обмен мыслями через импланты, отказываясь от живой речи, которая кажется им физически отталкивающей и неуклюжей. И хотя Пьетер не думал, что Лючия ревнует к гостье (тем более что Джил уделял девушке лишь мимолетное внимание), ей определенно были не по душе ее появление и тот факт, что Пьетер предложил им общаться живой речью из уважения к девушке, судя по всему, начисто лишенной имплантов.

– На хинди, гм, – сказал Джил; ему явно пришлось обратиться к импланту в поисках этого слова. – А что же «асура» значит сегодня? – Он улыбнулся Лючии, снова сжав ее руку под столом.

– Это нечто вроде… непосредственности, можно сказать, – ответил Пьетер (подумав с озорством, что и это им обоим придется проверить по имплантам). Он подцепил на ложку немного мяса омара и принялся задумчиво его жевать, наблюдая, как девушка расшвыривает скорлупки все дальше и дальше по полу, играя с сервитором, который, описав зигзаг, направился к окнам. – Нечто созданное полубеспорядочно базой данных или какой-либо отдельной системой по внутренним соображениям, – продолжил он, промокая губы салфеткой. – Обычно для содействия необходимым изменениям, обеспечить которые изнутри невозможно. Непредсказуемая переменная. Бесхитростность.

Лючия бросила взгляд на девушку.

– Почему она появилась здесь? Пьетер пожал плечами.

– А почему нет?

– Она ведь не имеет никакого отношения к клану, да? Она не принадлежит ни к одной из наших семей, – сказала Лючия, понизив голос, хотя девушка, казалось, и не слушала, продолжая бросать кусочки омарова панциря, которые падали все ближе и ближе к окну. – Так зачем же ей понадобилось возникать из нашей усыпальницы? Немного бесцеремонно, а?

– Я думаю, это дело случая, – сказал Пьетер, немного нахмурившись. – Но как бы то ни было, она здесь, и нам надо решить, что делать с ней дальше.

– А что обычно делают с… асурами? – спросил Джил.

– По-моему, дают кров и не препятствуют им, когда те захотят уйти, – сказал Пьетер. – Как и с любыми гостями.

Девушка прицелилась и бросила кусочек панциря омара, тот, пролетев между чуть вздутыми от ветерка занавесками, ударился о кромку открытой рамы, срикошетировал и, перепрыгнув через перила балкона, исчез в саду. Последовавший за ним сервитор наткнулся на перила и встал. Он щелкнул несколько раз, а потом вернулся в комнату. На лице девушки отразилось разочарование.

– А куда она может пойти? – спросила Лючия.

– Не знаю, – признался Пьетер, кивая на гостью. – Может, она знает. – Он отхлебнул вина.

Все посмотрели на нее. Она держала еще один кусочек омара в поднятой руке и целилась, прищурив один глаз. Джил и Лючия обменялись взглядами.

– Но что именно она должна делать! – спросил Джил.

– Опять же не имею понятия, – признал Пьетер. – Может быть, она сделает новый вклад в какой-нибудь раздел базы данных. А может быть – хотя это менее вероятно, – она то, что называется системным тестом. Настроечный сигнал, единственная цель которого – обеспечить работу системы, если когда-либо в будущем ту используют, так сказать, в чрезвычайной обстановке.

Лючия и Джил снова посмотрели друг на друга.

– Это может быть как-то связано со Вторжением? – спросил Джил, посерьезнев. Он снова сжал руку Лючии.

– Не исключено, – сказал Пьетер, размахивая вилкой и одновременно разглядывая устрицу в своей тарелке. – Хотя, возможно, и нет.

– А что, если она не просто тест-сигнал? – спросил Джил подчеркнуто терпеливо – Что она будет делать тогда? – Он заново наполнил стаканы – Лючии и свой.

– Ну, тогда она, вероятно, отправится туда, куда должна отправиться, и доставит послание.

– Да она и говорить-то связно не может, – фыркнула Лючия. – Как же она сможет доставить послание?

– У нее даже имплантов нет, – добавил Джил.

– Послание может иметь необычную форму, – сказал Пьетер. – Оно может быть зашифровано в расположении веснушек, в форме радужки глаза, или в рисунке кожи на кончике пальца, или в составе ее кишечной флоры, или даже в ее генетическом коде.

– И это послание представляет собой нечто такое, что известно и в то же время неизвестно базе данных?

– Именно. Или оно может исходить от какой-нибудь системы, которая не является частью основной базы и не может обмениваться с нею данными.

Девушка смотрела, как Джил потягивает вино. Она попробовала подражать ему и расплескала совсем немного.

– Машины, которые не могут обмениваться данными? – со смехом сказала Лючия. – Но это же… – Она сделала неопределенное движение рукой.

– Зато могут обмениваться болезнями, – тихо сказал Пьетер, складывая свою салфетку.

Их юная гостья, похоже, приобщалась к спиртному.

– И что с того? – сказала Лючия, бросив презрительный взгляд на девушку.

– Ну, чего уж теперь, – примирительно сказал Джил, поглаживая руку Лючии и обращаясь к дяде, – она здесь, и она наша гостья. Она даже забавна этой своей сверхъестественной наивностью. Слава богу, она, кажется, не справляет нужду где попало.

– Будем надеяться, – сказала Лючия. – А мы никому не должны сообщить о ней?

– Да, видимо, следует доложить о ее появлении властям, – согласился Пьетер. – Но никакой спешки нет.

Девушка откинулась к спинке стула, рыгнула. Она явно была довольна собой. Потом она пукнула и вроде бы немного смутилась, но потом изобразила ухмылку.

– Ветер, – сказала она, кивая трем остальным.

Пьетер улыбнулся. Джил расхохотался. Лючия несколько секунд внимательно смотрела на девушку. Потом с чопорным видом сняла с себя салфетку.

– Я прилягу, – объявила она, вставая.

Джил тоже встал, продолжая держать Лючию за руку.

– И я тоже, – сказал он, широко улыбаясь. Пьетер кивнул им в ответ, и молодые люди вышли.

Он повернулся к девушке. Та рукавом блузки размазывала жир на губах, а кулаком другой руки постукивала себя в грудь.

– Асура, – сказала она, торжественно улыбаясь, и снова рыгнула.

Пьетер едва заметно улыбнулся.