Александр Громов - Погоня за хвостом

Если бы не мирмикантропы… Тогда все пошло бы иначе, и совсем по-иному прошла бы жизнь Бранда. Тогда никому не пришлось бы бежать с Крепости, и Крепость называлась бы по-прежнему Игорным Домом. Тогда Эрик учился бы в колледже на инженера или врача, а не погиб при встрече с безмозглым клешняком…

Мирмикантроп перестал шевелиться - понял, что у него не хватит сил перервать стальную проволоку. Проволока глубоко врезалась в кожу, но чужак не выказывал признаков боли. Он смотрел на Бранда, и в его взгляде не было ни ненависти, ни страха. Наверное, они и убивают точно так же - без эмоций. И умирают тоже…

Это нетрудно проверить. Прямо сейчас.

Бранд выругался без злости. Вот так и надо с ними, подумал он, чувствуя, что вот-вот поймает за хвост убегающую мысль. Надо хладнокровно, без гнева. Без стыда, без уколов совести, и не обороняться, а нападать. Бить ниже пояса. Как они, так и мы, с той разницей, что мы все-таки умнее… Хочется на это надеяться.

Ниже пояса?..

Пол! Вот оно! Теперь Бранд вспомнил то, что мелькнуло у него в голове перед тем, как он начал действовать, и заставило погубить робота. Он фыркнул: в первое мгновение мысль показалась ему на редкость дурацкой. Потом задумался и хмыкнул.

– Думаешь, я тебя убью? - спросил он пленницу. - Не надейся. Мирмикантроп не реагировал. То ли не понимал человеческого языка, то ли не интересовался своей судьбой.

Бранд еще раз повернулся к экрану, дал круговой обзор и с минуту всматривался в искаженные объективом пропорции прилегающей местности. Чисто. Как ни удивительно - чисто… Ни одного чужака поблизости от Дома. Похоже, они еще не обеспокоились отсутствием связи с одним из разведчиков.

Тем лучше. Хотя яснее ясного, что Дом доживает последние часы. Вряд ли чужаки пожертвуют вторым разведчиком - скорее, уничтожат подозрительный холм, и все дела. После термобомбы от холма останется кратер с остывающим озером расплавленной породы.

Жаль, но ничего не поделаешь.

– У меня антиграв дохлый, - сказал он. - Надеюсь, твой двоих поднимет? Катера у меня нет, уж извини. Живу небогато.

Мирмикантроп молчал.

– Готовьтесь, леди. Немного полетаем.

– Он с ума сошел, - сквозь зубы процедил Стах.

– Кто?

– Бранд-отшельник. Только что вышел на связь и сообщил: его нора обнаружена, он отбился, взял одного пленного и летит с ним сюда. Ты что-нибудь понимаешь? Он свихнулся, это точно. Наведет гостей на Цитадель!

Ираклий тяжело дышал - в его годы бег давался нелегко. А пришлось совершить пробежку по штольням Цитадели, когда оставшийся на центральном пульте Стах прислал за ним младшего мальчишку Шнайдеров, ценного расторопностью и неболтливостью. Не прошло и часа, как миновала опасность, и люди, поддавшись уговорам, мало-помалу разбрелись по жилым штрекам. Никто не успокоился по-настоящему - все понимали, что беда отступила лишь на время. Ираклий заходил ко всем по очереди, беседовал с людьми, подбадривал отчаявшихся, даже шутил через силу… Пришлось все бросить и бежать.

– Может, и не наведет, - отдышавшись и поразмыслив, сказал он. - Куда от нас рванули мирмикантропы - на юг?

– Почти точно на юг.

– Значит, на Обманный полуостров? Понимаешь, о чем я говорю?

Стах кивнул. Выветренные скалистые формации упомянутого полуострова на удивление напоминали рукотворные ландшафты. Взглянуть издали с определенного ракурса - и вот тебе круто изогнутый арочный мост, вот целый ряд жилых домов, вот явная промышленная зона с химическим комбинатом на переднем плане, а вот тут в сторонке - обширный лесопарк, и не сразу поймешь, что деревья в нем каменные…

Потому-то одинокий мирмикантроп-разведчик, купившись на иллюзию, и вызвал подмогу. По той же причине никому из людей никогда не приходило в голову селиться ближе часа полета на катере от Обманного полуострова. Не сошли еще с ума. Зато на Обманном в изобилии водились мелкие стайные клешняки, отличающиеся особой свирепостью, ядовитые насекомые и электрические скунсы, при малейшем испуге стреляющие молниями из-под хвоста. Незваным пришельцам не придется скучать.

– Они скоро вернутся, - сказал Стах. - Если только не отвлекутся по пути на что-нибудь более интересное.

– Тем временем Бранд может проскочить незамеченным.

– Допустим, что так. А на что нам пленный? Ираклий пожал сутулыми плечами.

– Понятия не имею. Знаешь… я ведь успел повоевать с мирмикантропами немного больше твоего. Иногда мы брали их в плен, это точно. Говорили, что в контрразведке их обрабатывали так, что они выли от боли - это мирмикантропы-то! Человек от такой обработки загнулся бы в две секунды. И ни разу из этого не вышло никакого толку. «Химиотерапия» тоже не слишком эффективна…

– А я что говорю?

– Погоди… Если Бранд тащит сюда пленного, то он наверняка что-то придумал. Я его знаю. Он больше ничего не передавал?

Стах скривился.

– Передавал, но это совсем бред… Велит - не просит, а именно велит нам взять еще одного пленного, по возможности неповрежденного телесно и обязательно мужского пола. Чем скорее, тем лучше. Как тебе это нравится?

– Мы можем это сделать? - спросил Ираклий, озабоченно почесав лысину.

– Не собираюсь пробовать, - отрезал Стах. - По-моему, он тронулся. Не забудь, у него не так давно погиб сын. Я тут, пока тебя не было, побеседовал с Хелен, его дочерью, так она подтвердила, что отец последнее время был какой-то странный…

– Ты тоже станешь странным, если твоего сына разорвет клешняк, - возразил Ираклий. - Может, Бранд и сошел с ума, но я бы все же рискнул к нему прислушаться. Ты не против?

– Против. Но ты у нас старейшина, так что решай сам. Только когда дело дойдет до ловли мирмикантропов, на меня не очень рассчитывай. И за маскировку Цитадели я в таких условиях ответственности нести не могу.

– Потише, - предостерег Ираклий. - Этот разговор не для всяких ушей.

– Извини, - буркнул Стах. - И так тяжело, а когда под руку суются всякие сумасшедшие…

Ираклий покачал головой.

– Ты сам сказал, что мирмикантропы вернутся. Я тоже это знаю, и все знают. Они умеют искать. Нет, я не хочу сказать ничего плохого, ты лучший среди нас эксперт по маскировке, но все же рано или поздно они нас найдут, согласен? Они уже взяли это место на заметку. У нас в запасе есть несколько часов или дней, в самом лучшем случае одна-две пульсации. Ты знаешь, что случится потом. Чем мы рискуем, положившись на Бранда? В худшем случае несколькими днями крысиного существования?

– Не скажи это при всех, - проворчал Стах. - Кое-кто из наших с удовольствием перегрызет другому горло за эти самые несколько дней. Для приговоренного и час отсрочки - вечность.

– Ты стал плохо думать о людях, - укорил Ираклий.