Андрей Круз - Земля лишних. Том 3

– Это тебе вместо "спасибо". - прокомментировала она свой поступок. - Ладно, я тоже время не теряла сегодня, направилась в банк лично. Встретилась с начальником Отдела Частных Состояний, им управляет некто Вальтер Штолль, в прошлом - управляющий одного из небольших, но очень старых австрийских банков, в котором держали свои денежки очень многие из тех, кто не любил демонстрировать миру, где их "три сольдо" зарыты. Он принял меня лично, с почетом и уважением, просьбе дать допуск к прошлым транзакциям Родмана не удивился. Позвал какого-то парня, который должен был подобрать информацию для меня, и все было нормально. Тот начал было работать, как вдруг Штолль вернулся, сослался на какие то технические трудности, попросил подождать. Мне это не понравилось, но я согласилась, все же не моя епархия.

– И что дальше?

– Дальше мне позвонил не кто нибудь, а мой лучший друг Жак Гольдман. Был многословен, но вся суть речи свелась к тому, что он неподалеку и просит его дождаться. Возражать ему мне не по чину, поэтому я с радостью согласилась. Штолль был даже столь любезен, что выделил мне свой кабинет, а сам удалился.

– И?

– И Гольдман приехал. Сначала он уже не столь вежливо поинтересовался, что мне понадобилось в финансовых делах Родмана. Ответ у меня был железобетонно аргументирован, сам понимаешь…

– Конечно. Если ловишь кого нибудь, то начинай с его финансов.

– Верно. Даже он не нашелся, что ответить, тем более он сам хочет Родмана мертвым больше всех. Тоже стоит задуматься, откуда такая жажда крови, для него не типично. В общем, он выпустил пар, стал мил, но настойчив. Все было как в старом еврейском анекдоте, про "Сему не надо нюхать, Сему надо учить". Так и здесь - Родмана надо убить, но не надо изучать его финансовые дела. Попросил не нарушать традицию сохранения абсолютной финансовой тайны в Отделе Частных Состояний, мол, это может так же плохо отразиться на работе банка, как в свое время взлом американцами баз данных швейцарских банков, потерявших две трети своей репутации после этого.

– Следует ли понимать, что в орденском банке хранятся не только деньги местных обитателей, но и тех, кто раньше расположен был хранить деньги в Швейцарии?

– Так однозначно я бы утверждать не стала, но это возможно. Контакты между мирами на уровне властей Ордена гораздо теснее, чем мне казалось раньше. В общем, я не получила из финансовой отчетности Родмана ничего, кроме трех первых страниц распечаток. Их успели распечатать, а пока бегали друг за другом, я просто сняла фотокопии. Больше я тебе ничего не принесла и не принесу оттуда. А теперь скажи мне, зачем я это делала?

– Спасибо за то, что делала, я твой должник. А зачем… Ты знаешь, мы так ловко закинули тебя на эту должность потому, что мы многое знали. Знали про Родмана, знали про Бернстайна, знали, как этим воспользоваться, и как переманить людей на свою сторону, того же Смита. Мы решили одну твою проблему, карьерного роста, причем так, как никто еще не решал. Ты теперь в небожителях здесь числишься. Неплохая карьера за полгода. И теперь я хочу если и не знать, то просто ориентироваться в происходящем здесь.

– Для чего?

– Для того, чтобы этим воспользоваться при необходимости и по возможности. Или формировать события самостоятельно. Например, самый простой финансовый анализ дел Родмана, даже по внешним признакам, показывает, что он не на себя работал. С этим ты согласна?

– Возможно.

– Как будет реагировать тот, на кого он работал, после утери канала заработка? Мы можем догадываться, но не можем знать, пока не поймем, кто его партнер.

– Но ведь сам Родман у… хм…

– Верно, но я совсем не уверен, что кто-то будет делиться со мной, наемником, полученной от него информацией. Точнее даже - уверен, что не будут. Моя миссия закончена, получите премию.

Прибедняюсь, конечно, но доля истины в этом есть. И даже для того, чтобы начать задавать Родману вопросы, следует подготовиться, знать, о чем спрашивать.

– Ты думаешь переметнуться в Отдел и делать здесь карьеру?

– Ни в коем случае. В отделе у меня есть ты и Катя, вот вы и растите. А я останусь полусвободным контрактором, мне так проще. Но все же, если есть возможность воспользоваться знанием для того, чтобы вознести вас еще, то надо этим пользоваться. Поэтому даже знания об отдельных звеньях развалившегося ныне канала по получению наркотиков здесь, и продаже их в Старый Свет, могут представлять огромную ценность для того партнера, на которого работал наш беглый друг. Похоже, что Родман работал на него, но по поводу всех деталей держал того в темноте.

– Естественно, иначе он бы потерял ценность для этого партнера.

– Верно, дорогая. А я знаю сейчас много из того, что знал Родман. Даже ты этого не знаешь. Кое-что знает Смит, но не все, а я - больше всех. И не от Родмана, а от тех, кто на него работал. Вся цепочка его бизнеса мне известна.

Тоже частично блеф. Когда она смотрела пленку с признаниями Хоффмана, все фамилии кроме Родмана, Бернстайна и Маллигана были заменены писком, равно как и названия, но добыть эти сведения не так уж сложно. Мой главный актив как раз и есть сам Родман, к которому у меня допуск все же будет. Смит уже не вернется обратно, и она не успела получить реальную информацию от него. А насколько я знаю таких людей как Смит, выйдя в отставку, он сразу заляжет на дно, и передавать позывных не будет. Так что с этим она тоже "пролетела". И получается для нее хорошая приманка. Эта девушка умеет ловить рыбку в мутной воде, а здесь прослеживается возможность намутить очень сильно. И у нее может появиться цель, чтобы за нее бороться - больше власти, больше влияния, меньше уязвимости. А для других целей она даже своим красивым задом на стуле не шевельнет.

– Желательно лишь знать, кто его "теневой партнер", и такового либо нейтрализовать, либо устранить. Лишь он представляет опасность твоему нынешнему положению, а вместе с ним - и моим интересам.

– Как ты себе это представляешь?

– Есть много путей. Даже если просто доказать, что кто-то использовал бывшего руководителя Отдела в своих шкурных и преступных интересов, твой друг Гольдман вскинется на дыбы. Как я понимаю, здесь не принято шалить на чужой лужайке.

– А если это сам Гольдман?

– Тогда он проявит себя. Будет вынужден проявить, чтобы не потерять этот милый бизнес, и тогда мы что-то придумаем насчет него. Например… сама понимаешь.

– Хорошо. Наш с тобой союз крепнет и процветает. Давай поработаем друг на друга, может быть и получится у нас еще что-нибудь. Но я подставляться не намерена. Все делаешь ты, а я тебя прикрываю. В чем ты заинтересован в финале?

– В деньгах. В сохранении инкогнито в пределах Отдела. В сохранении свободного доступа на остров. В том, чтобы оставаться "темной лошадкой" для работающих с тобой. И самое главное - в твоем постоянном прикрытии.