Джон Браннер - Всем стоять на Занзибаре

ДжТ покраснела и готова была взвиться. Норман годами восхищался ее талантом, а когда обнаружил, что она не знает, что один из ее собственных вице-президентов мусульманин и потому не пьет, это пробило брешь в стене неподдельного уважения, и он предположил, что она предпочитает мириться, а не активно поддерживать современную политику по привлечению коричневоносых к экономике и менеджменту.

Но все равно он сам удивился собственным словам: отчитывать основательницу «Дженерал Текникс» было явным отклонением от привычной всем модели поведения.

– Что же именно? – холодно отчеканила ДжТ.

– Я был слишком поглощен африканскими аспектами проекта, чтобы следить за тем, что делают другие подразделения, – сказал Норман, импровизируя на ходу. – Но если вдуматься, данные, которые мы закладывали в Салманассар, должен же был кто-то собирать. Э… да вот вам пример. Наши оценки рыночной себестоимости проекта включают такие аспекты, как транспортировка сырья, поднятого с ПРИМА. Эта информация уже была у нас в банке данных или нам пришлось ее искать?

ДжТ и Рэнкин обменялись взглядами. Немного помолчав, Рэнкин сказал:

– Ну, до недавнего времени африканский рынок не имел для нас особого значения.

– Иными словами, нам пришлось поручить кому-то навести справки, – отрезал Норман. – Еще один фактор: мы плохо представляем себе образ мышления африканцев, поэтому намереваемся рекрутировать бывших колониальных чиновников, которые помогут нам избежать глупых промахов. Салманассару предложили приблизительное число потенциальных рекрутов. Откуда взялись эти цифры?

– Мы получили их из нашего лондонского офиса, – проворчала ДжТ.

– А они их откуда взяли? Готов поспорить, заказали обзор, и кто-то на стороне заметил, что «Дженерал Текникс» интересуется чем-то, чего раньше никогда не учитывала. Добавьте еще один фактор: кто у нас есть на месте в Бенинии?

– Но… – начал Уотерфорд.

– Никого, – не дожидаясь его слов, сам ответил Норман. – У нас есть представители в Лагосе, Аккре, Бамако и других крупных городах западноафриканского региона, но Бениния – мелкая, богом забытая дыра, до которой нам никогда не было дела. Бамако находится на бывшей французской территории, Лагос и Аккра некогда принадлежали англичанам, а куда бывшие колонии отсылают на обработку свои коммерческие и правительственные сводки?

Уже само непонимание в лице ДжТ стало для Нормана великой наградой.

– Вижу, к чему вы клоните, – протянул доктор Корнинг. Это были первые слова, какие он произнес с начала совещания. – Экс-колониальные державы предоставляют своим бывшим протекторатам скидку на компьютерное время, которая для них настолько существенна, что они предпочитают опираться на центр в Фонтенбло, а не развивать собственную компьютерную базу.

– Спасибо, доктор, – победно сказал Норман. – Надо ли раскладывать по полочкам, ДжТ? Наша корпорация – все равно что государство в государстве. Как сказал мне Элайху, когда впервые заговорил о бенинском проекте, мы могли бы купить с потрохами десяток слаборазвитых стран. Любой наш шаг не может не привлечь внимания европейских конкурентов, и готов побиться об заклад, такие корпорации, как «Крупп», «АйСи» и «Ройял Датч Шелл», давно уже тайно скупили коды компьютеров Фонтенбло, что сводит на нет любые попытки сохранить секретность. Во всяком случае, Совет Единой Европы вполне правомерно заинтересован в том, чтобы крупные доходные проекты доставались не нашим, а их фирмам. Его представители могли передать информацию, которую собрали их разведслужбы, и сделали это вполне легально. Что до того, что о Бенинском проекте знает вся Единая Европа, то, думаю, вы недооценили положение. Готов поспорить, Совкомпекс уже проанализировал наш проект, и к сегодняшнему дню, по всей вероятности, данные заложили в Конфуций в Пекине!

Норман с удовольствием отметил, что Фостер-Стерн энергично кивает.

– Но если вы правы… – пораженно сказала ДжТ, – а я признаю, что так, черт бы все побрал, возможно, и есть! – пора отказываться от самой идеи!

– Я же сказал, что вы не замечаете очевидного, ДжТ! – воскликнул Норман. – У нас есть одно, чего нет и никогда не будет у Единой Европы, чего не может быть у русских и о чем китайцы не могут даже мечтать. У нас есть ПРИМА, он запущен и расположен над залежами сырья, достаточными, чтобы стать базой для Бенинского проекта. Где Единая Европа возьмет сырье в соответствующих объемах? Это же старейшая индустриализированная область в мире; их запасы угля и железа исчерпаны. В качестве возможного конкурента меня волнует только Австралия: этот континент – единственный регион добычи, который еще не был разработан полностью. Но Австралия известна дефицитом населения. Где они найдут десять тысяч свободных техников, чтобы разом двинуть в Бенинию хотя бы на первоначальных стадиях, не говоря уже о фазе собственно развития?

– Не найдут, – авторитетно заявил доктор Корнинг. Возникла пауза. Наконец ДжТ, глядя на руки, чтобы не встречаться взглядом с Норманом, сказала:

– Приношу вам мои извинения, Норман. Я пришла к скоропалительному выводу, что мы тут имеем дело с обычным экономическим шпионажем. Мне странно такое признавать, но… Думаю, я просто не привыкла к проектам столь колоссальных масштабов. По крайней мере в оправдание могу указать на тот факт, что Рафаэль не поправил меня от имени Государства, которое, напротив, привыкло иметь дело с такими гигантскими предприятиями.

– Государство, – с мрачным юмором ответил Корнинг, – также привыкло иметь дело с высокоэффективным и систематическим шпионажем.

Гамилькар Уотерфорд все это время о чем-то молча размышлял. Теперь же он сказал:

– Если то, что говорит Норман, верно – в особенности относительно способности крупных европейских корпораций взломать компьютерную защиту и получить доступ к обрабатываемой в Фонтенбло информации, а я склонен считать, что в этом что-то есть, – то как нам тогда минимизировать их вмешательство? У меня сложилось впечатление, что сделать можно только одно: максимально ускорить работы по проекту.

Корнинг кивнул.

– Если Единую Европу, Россию и Австралию, вероятно, можно сбросить со счетов, китайцы вполне могут решить, что им выгодно поморить свое население голодом еще поколение-другое, лишь бы перекупить бенинский плацдарм. В последнее время им, как известно, прискорбно не везло на африканском континенте, но они не оставляют попыток там зацепиться.

– У меня есть предложение, – смакуя свой триумф, сказал Норман, – попросим Салманассар выбрать наиболее оптимальный из всех рассмотренных на данный момент план и немедленно отправим его в Порт-Мей. Тем временем, пока идут переговоры, мы можем попросить его оценить вероятность того, что конкурентам станут известны детали. Оборудование в Фонтенбло самое современное, но Салманассар все же мощнее любого другого компьютера в мире, а это еще один туз у нас в рукаве.