Федор Чешко - Архангелы и Ко

Могучей Интеррасовой Полиции пофартило дотянуться хваталами чуть ли не аж до причинного места самого «Макрохарда»… Ну, пускай даже и не собственно самого, а Промышленной Интерлиги — дело не в этом. Дело в том, что некто М.Молчанов и еще парочка таких же нектов по глупости буквально напросились оказаться между этими интермонстрами, прущими друг на друга в форсажную лобовую. В результате-то Матвею и пришлось срочно изобретать способ убережения несобственной и собственной шкур. Сделать это удалось, лишь натравив табуны комп-тараканов на информотеки Интерпола и Лиги — не без заветной надежды, что через эту последнюю крепче крепкого достанется ее истинному хозяину-учредителю. Ведь и при всем хорошем любой профессиональный комп-пользователь, а тем более программист способен лишь разновсяческих гадостей желать безраздельному (и потому абсолютно беспардонному) диктатору рынка программной продукции. Подгребать под задницу да гноить конкурентоспособные разработки и целые направления; тайком изобретать да запускать в Сеть новые разновидности паразитов и героически спасать мир заранее подготовленными дезинфекц-программами — далеко не самые грязные макрохардовские способы зарабатывать. А учитывая, что обнаглевшие макросы все шире растопыриваются в смежные, не очень смежные и вовсе не смежные области интересов и что стиль их деятельности одинаков во всех областях…

В общем, Матвей-Степан Молчанов-Чинарев тогда с огромными трудностями сам отвертелся и очень ему небезразличного человека отвертел от неприятностей, чуть было не оказавшихся смертельными. И решил, что одного набора подобных переживаний хватит на всю оставшуюся жизнь.

Он бросил хакерство. Он даже стихи перестал писать (опознать известного автора по стилю произведения — пустяк для нынешней техники).

Студент Степан Чинарев тихенько-неприметненько окончил училище, получил назначение бортпрограммистом на небольшой, но вполне солидный сухогруз класса «кросстар» и сумел на этот же сухогруз пристроить оператором карго-системы давнего своего неразлучного дружка и подельника Дикки Крэнга…

Оба приятеля, как ни странно, начали быстро привыкать к законопослушной жизни — сказалась неизведанная новизна ощущений. Было очень забавно со стороны наблюдать творящийся в мире бардак, выискивать всякие-разные возможности, в этом бардаке открывающиеся, и… и не использовать выисканное.

Но время шло, и в медовом вкусопарфюме исподволь заобозначивался хреновый оттенок. Как-то вдруг выяснялись пренеприятные факты. Например, что в огне не горящая и в воде не тонущая группа фирм «Макрохард» не только выкарабкалась живая-здоровая, но и удесятерила свои дивиденды (пока кое-кто развлекался бездельной игрой ума, прагматичные люди раздольно паслись на тучных нивах вселенского бардака). Вышло, что хотел вражину притопить, а на деле собственными ручонками ей, вражине, карман набил, помог вражинские ее загребущие хватала еще даже куда шире прежнего распустить.

Да, время шло.

Вселенский бардак рассасывался на удивление быстро.

И уже бесперебойно (ну, почти бесперебойно — как всегда то есть) работала связь, и все новые брэнчи глобальной Интерсети открывались неограниченному свободному доступу; и уже одна из засвоевольничавших было колоний запросилась обратно, а эскадра земного флота… то бишь — пардон — флота Объединенных Рас… так вот, эта эскадра под командованием отозванного из запаса героического ветерана по фамилии Изверов и по прозвищу Изверг вновь взяла под надежный контроль какой-то там ключевой сектор пространства и даже уничтожила боевой корабль-разведчик (не то горпигорский, не то флерианский — в общем, какая разница чей)…

Крэнг все чаще начинал ворчать, что, мол, синтезирована вся эта чавка по твоему заказу, а жиреют с нее другие, и не пора ли, мол, нам финишить с порядочностью, ну, притворились, притаились, переждали — надо так надо, но сколько ж можно?!

Матвей и сам чувствовал, что приходит пора либо вообще на фиг бросить подзатянувшуюся игру со скучным названием «Честный труженик Чинарев», либо уже переходить на следующий уровень. Правда, что именно должен собой представлять следующий уровень честности, бывший хакер-поэт не имел даже приблизительного понятия.

Вот тут-то их корабль и получил тот проклятый фрахт на этот проклятый Новый Эдем…

— Господин Чинарев! Будьте любезны, брат мой, задержитесь, пожалуйста!

Так, это уже не встречный, а догоняющий. Тощая фигура в невообразимом сюртуке до пят… то есть это обычно до пят, а сейчас ветер вздувает полы чуть ли не выше пояса, открывая нескромным взглядам костлявые ноги, обремененные тесными полосатыми бриджами и огромными рыжими… как это… штиблетами. Не порыжелыми (неопрятность — грех), а именно рыжими. Такими же рыжими, как выровненная под нивелир стерня на впалых висках и как веснушки на глянцевитом черепе, сохранившем способность взращивать лишь нечто мохоподобное, прозрачное и крайне скудное.

— Господин Чинарев!

Ч-черт… Тут не отделаешься призамедленным шагом и рассеянным «здрасьте» через плечо. Тут следует немедленно развернуться и заспешить навстречу, почтительно сдернув широкополое тульястое допотопье, украшенное идиотской пряжкой. Чтоб ты сдох, лысый тупоумный гусак…

— Здравствуйте, уважаемый господин попечитель! Как это вы с непокрытой головой в такую погоду?.. — И церемонный поклон (на, скотина, жри, задавись).

— Представьте, мой убор сдуло, и я за ним не погнался — очень уж спешил догнать вас… Главное, знаете, дело, а здоровье, удобства… Бог с ними.

Боже, какой тон! Ни дать ни взять смертельно раненный воин, отказавшийся уйти с передовой. Черт тебя раздери с твоей спесью вместе…

— Господь да вознаградит вас за вашу самоотверженность, господин попечитель. Не угодно ли взять мою шляпу?

— Не беспокойтесь. Я-то скоро вернусь под домашний кров, а вот вы… Вы, похоже, в ближайшее время домой не собираетесь? — Водянистые, опушенные рыжим глаза подернулись мутным ледком.

Искушенный Матвей Молчанов счел бы, что такой взгляд больше приличествует следователю или прокурору, нежели мирному колледжерному попечителю. Но Степан Чинарев искушенным не был, а потому лишь наивно похлопал ресницами и кивнул:

— Да вот хотел… э-э… хотел в естественных условиях понаблюдать редкое для здешней природы явление. Мне, как преподавателю, это необходимо, знаете ли…

Кажется, господин попечитель действительно знал — причем знал он гораздо больше, чем кое-кому хотелось.

— Ваши соседи, — задушевно выговорил господин попечитель, — слышали у вас в доме отзвуки… скажем так, чересчур громкой беседы. Уверяют, что различили голоса ваш, вашей нареченной и ее почтенного батюшки. Говорят даже, будто вскоре после вашего ухода почтенная матушка благонравной девицы Виолентины посылала за врачом. Надеюсь, — тон господина попечителя сделался невыносимо приторен, — ничего богопротивного не случилось?